– Лгунья, – ответил он. – Правосудие присудило мне свободу на открытом заседании еще вчера. А то, что делаешь ты, зовется справедливостью. Я никогда не убивал существ, подобных тебе. Я задаю себе вопрос – если я раню тебя, почувствует ли твой повелитель боль, как повествуют старые сказания?
Быстрый, как пантера, он прыгнул на нее.
Котара едва успела остановить удар. Острие его сабли со звоном ударилось об ее наруч, и противник оказался за ней. Они повернулись лицами друг к другу, и Мултам набросился на ангела со вторым ударом, которого она смогла избежать, лишь отступив назад. Она почувствовала прилив магии, придавший ей сил, и волшебство наделившее ее нечеловеческой скоростью.
Котара была благодарна за это. Это означало, что он имеет какой-то шанс на победу, хоть и небольшой. Она держала его на расстоянии и ждала момента для главного удара. В тот же миг она увернулась от его выпада, сделав шаг в сторону, и сбила его с ног своим крылом. Удар отбросил его обратно на землю. Мултам попытался встать, но Котара налетела на него, не касаясь земли, и толкнула его в грудь. Захрустели сломанные ребра, и человек вновь рухнул навзничь
Он был, наверное, еще жив, но уже беспомощен. Котара остановилась, обнажая клинок для завершающего удара, но тут руки Мултама пробрались под его шелковое одеяние. Она почувствовала магию, грязную магию некромантии на этот раз, нахлынувшую так, словно он пустил в ход некий тайный амулет. У ангела закружилась голова, она ощутила слабость и упала на колени. Мир вокруг погрузился во тьму – ее зрение начало слабеть. Слова, напоминавшие воронье карканье, тянули из Котары энергию, но она сопротивлялась, стараясь разорвать проклятие. В конце концов, сила перестала утекать из ее дрожащих рук и ног, и темнота в глазах постепенно развеялась, позволяя взглянуть в лицо мрачному человеку перед ней. Его тень нависла над ангелом, занося изогнутый клинок для смертельного удара.
Котара выбросила руку вверх и схватила Мултама за запястье, остановив его саблю над собой. Ее пальцы, сжатые с силой тисков, сломали ему кость, а затем Котара бросила его на землю, где удар по горлу положил конец человеческому существованию. Она почувствовала крик ужаса и отрицания, запертого в умирающем теле, а потом лишь пустоту, когда жизненные силы покинули его плоть навсегда.
Сидя у тела, дрожа и ожидая восстановления силы, она напоминала себе, что Мултам не отрицал убийство брата Сабула. Он нанес первый удар в битве с ней. Он, в конце концов, напал на нее с колдовством, давшим ему силу тьмы и смерти, и запрещенным для всех, кроме членов гильдии Теней. Это означало, что он мог поклоняться демонам из Бездны.
До сих пор ни один из врожденных рефлексов Котары не помог ей так сильно, как сегодня. Ее сердце было до сих пор наполнено болью. И только одна мысль утешала ее – дело было завершено.
Сабул, уставившись на ангела, внимательно слушал ее историю. Когда Котара закончила, он сидел молча некоторое время, и она всматривалась в его худое, усталое лицо, тщетно пытаясь найти признаки радости или раскаяния.
Потом он сказал:
– Похоже, ты очень быстро разделалась с Мултамом. Он не слишком долго мучился.
– Мучился? – воскликнула Котара. – Он умер. Я лишила его жизни!
– Прости меня, – спохватился Сабул. – Я тебя не осуждаю. Ты сделала все точно так, как я тебя просил. В следующий раз я дам более точные указания.
Котара посмотрела на него в ужасе. – Какой еще следующий раз? Ты уже наказал убийцу своего брата Аксдана. Ты совершил свое правосудие.
– Неправда, – проговорил маг. Он беспокойно заходил взад-вперед, вздымая белоснежное одеяние. – Это только начало. Все стало ясно после выяснения мотивов нескольких Ильмиеров, устроивших Аксдану засаду в переулке. Они держали моего брата, в то время как Мултам мучил и избивал его. Очевидно, что они тоже должны заплатить за это.
– Ты знаешь, кто они?
Сабул пожал плечами. – Приблизительно. У Мултама было несколько собутыльников, которые помогли ему изучить черную магию. Исходя из твоего рассказа, я предполагаю, что ты видела четверых из них сегодня ночью.
– Четверых? О мой бог, сколько их всего? Послушай меня, маг, – она запнулась, – мы с моими сестрами в долгу у твоих предков, и я счастлива служить тебе. Но я умоляю тебя вспомнить, что твоя братия посвятила себя служению Божественной Воле больше, чем любой священник. Ваше мастерство не предназначено для таких целей. Как и я.
Он нахмурился. – Что за чушь ты несешь?
– Магия твоей гильдии священна, – ответила Котара, – и предназначена для заботы, лечения и защиты. Я, как порождение этой энергии, должна оберегать, а не нападать. Во время войны, когда враг стоял у ворот, волшебники призывали меня сражаться. Но не в моей природе применять силу первой.
– Но в твоей природе повиноваться мне, – огрызнулся маг, – не так ли?
Она вздохнула. – Да…
– В дальнейшем я не желаю слышать возражений.
Лицо Сабула смягчилось, он нерешительно потянулся к Котаре и похлопал ее по плечу. – Ты все делаешь правильно. В скором времени ты убедишься, что все Ильмиеры – злые люди. Будет справедливым наказать их и, несомненно, правосудие – не менее священная работа, чем уход за больными или защита от вторжения армий.
– Возможно, – проговорила она.
Он улыбнулся. – Теперь мы в согласии друг с другом. Сейчас тебя никто не должен видеть здесь, и поэтому тебе придется покинуть меня. Возвращайся завтра, через час после наступления сумерек, и я расскажу тебе, кого ты покараешь следующим.
Как и кузен Мултам, Уиртаг был худощавого телосложения и с длинным узким лицом Ильмиера. Он выглядел голодным волком, что, думала Котара, и по сути подходило ему как нельзя лучше. По мнению Сабула, Уиртаг был бедным родственником, следовавшим повсюду за своим вожаком, как верный пес. Он жаждал участвовать в любой авантюре и преступлении в обмен на кошели с серебром, которые Мултам изредка ему подкидывал.
Ныне Уиртаг сидел с другом, попивая арак в ветхой лачуге на Кожевенной улице. Судя по его молчанию и угрюмости, двое пьяниц поминали сыновей. Но, вероятно, они оплакивали потерю Мултама или его денег, о которых, к слову, также стоял вопрос.
Котара пробралась на задворки дома в узкий зловонный проулок и взглянула в зарешеченное окошко. Ей было нужно, чтобы собутыльник Уиртага оставил его одного в комнате, но одновременно она боялась, что это случится.
Наконец его друг встал с места и вышел наружу по нужде. Ангел схватилась за кованую решетку и стала вырывать ее из проема, стремясь добраться до человека за ней. Уиртаг повернул голову на скрежет металла, но Котара уже проникла в комнату. Он уже набрал было воздуха для вопля, но ангел зажала Уиртагу рот ладонью, стащила его с грязных подушек и выволокла на улицу.
Котара взлетела с ним на верхушку покрытого черепицей купола соседнего храма. Когда она отпустила его, он пошатнулся, оказавшись на наклонной поверхности. Ангел же, расправив крылья, без особых усилий сохраняла равновесие.
– Что? – выкрикнул он. – Что ты такое?
– Что убило Мултама, по словам его друзей? – ответила Котара вопросом.
– Некое существо, – Уиртаг осторожно присел, чтобы не опрокинуться. – Птица рух или ифрит, упавший с небес...
– Я и есть то самое существо, – проговорила Котара, – и я послана отомстить убийце Аксдана из рода Хаджинов.
– Прошу тебя, – взмолился Уиртаг, – не убивай меня. Это был план Мултама. Когда мы грабили мальчишку, я не знал, что он хотел его прирезать. Я думал, что он только немного помашет ножом перед ним.
– Это не имеет значения, – произнесла Котара, не желая проявлять к негодяю жалость лишь из-за его страха и отчаяния. – Ты все равно должен ответить за это.
У Уиртага был клинок за поясом. Пустяк, но она хотела, чтобы он оказался в его руках.
– Доставай оружие.
Он завыл в отчаянии. – Пожалуйста…
– Доставай его! – закричала она в ярости. – Не затягивай это дольше, чем необходимо!
Он побледнел, и его руки затряслись. Нашарив клинок, человек извлек его и ткнул в ангела. Взмахнув крыльями, она бросилась на него. Лезвие клинка мелькнуло перед Котарой. Она отбила удар, защитившись наручем, и ударила Уиртага слева в лицо. Удар отправил его кувырком вниз по крыше. Клинок выскользнул из руки человека и запрыгал со звоном по черепице позади него. Уиртаг с криком ударился о край купола, где изгиб крыши резко переходил в высокую стену. Котара успела броситься к нему вниз, схватила его и перенесла обратно.
Осознав произошедшее, он уставился на нее в замешательстве.
– Я сожалею, – сказала она. Ее мерцающие крылья били в холодном ночном воздухе. – Но я не могу просто позволить тебе упасть. Мой повелитель приказал мне, чтобы ты умер медленно.
Уиртаг вновь закричал и забился в ее крепких объятиях, но его сила была ничем по сравнению с ее могуществом. Котара опустилась на черепицу купола, положила свою жертву рядом, и сделала так, как приказал Сабул.
Когда это вновь случилось, крыша вокруг была забрызгана кровью, и ангел сидела, захлебываясь рыданиями из-за жгучего раскаяния, похожего на мучительную внутреннюю боль от яда. Ей потребовалось полчаса, чтобы привести себя в чувство для полета назад, в особняк Хаджинов.
Расправив крылья, Котара заметила нечто необычное. Ее блестящие перья, излучавшие свечение, которое отражалось от любой поверхности, гасли в темноте. Она видела только пятна света, упавшие на черепицу. Они показались странно слабыми, словно свет от ее оперения начал тускнеть.
Явление было незнакомым и, вероятно, несло в себе важный смысл. Но не столь важный, как совершеннное ею жестокое насилие.
Рыдая, ангел покинула эту бойню.
Его лицо до сих пор было покрыто пеплом, и на подбородке виднелась темная щетина, Сабул сидел, внимательно слушая донесение Котары о смерти Уиртага. Хоть это и не подобало ангелу, но у нее появилась надежда, что маг позлорадствует при рассказе об агонии ее жертвы, потому что это могло указать на то, что он удовлетворен. Или, по крайней мере, скоро удовлетворится.