- Прочь, - сказал он, и отражение исчезло.
Изображение Аннараис тоже всё ещё оставалось. - Спасибо тебе, моя дорогая, - сказал он и убрал её отражение.
В зеркале он увидел голема, существо без разума, до сих пор тщетно боровшееся с иллюзией, существом без тела. Он думал, что с ними делать, когда что-то схватило его за лодыжку и свалило на пол.
Это был ассассин. Кровь немного лилась из её раны, где нож Дэймона пронзил ей горло, и её глаза светились от некой мрачной силы. Чёрный драгоценный камень на её жилете сиял, подобно холодному сердцу. Её руки сильные, как тиски, перевернули Дэймона на спину. Они сжались на его шее. Его лицо стало красным, и он не мог вдохнуть. Он вцепился в лицо ассассина, но она, казалось, не чувствовала боли.
- Твой маленький трюк убил меня, - сказала ассассин пустым, усталым голосом. Усилия, потраченные на произношение этих слов, заставили капать кровь из раны на шее ещё чаще. - Но я подданная ночи. Смерть только делает меня сильнее. Она надавила всем своим весом ему на живот, и остатки воздуха в лёгких вышли из него. - Ты обманул мой разум, но он стал теперь жертвой ночи. У тебя не будет теперь и единого шанса ещё раз обмануть меня. Вся ваша магия – это всего лишь обман.
Неистовая борьба Дэймона была бесполезна перед сильной, подготовленной и безжалостной убийцей. Он закрыл его глаза, чтобы собрать то, что осталось от его концентрации. Он вспомнил слова Мастера Вэйна: «Разум, подвергающийся влиянию паники, не есть истинный разум».
Дэймон открыл его глаза и сфокусировал взгляд на иллюзии, которая удерживала голема в бесконечном цикле атак. Он приказал ей, подойти к ней и ассассину.
Посмотрев вниз на лицо Дэймона, убийца продолжила, - Ты волшебник моря и небес, думаешь, что ты смыслишь в магии, но твоя магия слабая, безобидная и нереальная, как иллюзии, которые ты создаёшь.
Голем последовал за иллюзией беса, продолжая наносить удары своей булавоподобной левой рукой. Теперь Дэймон приказал бесу накрыть собой ассассина.
- Когда ты умрёшь, - говорила убийца, - мы сделаем из тебя зомби, чтобы ты мог служить моим лордам…
Как в тумане, голем замахнулся своим массивным оружием и разбил вдребезги половину головы ассассина, прекратив её насмешки раз и навсегда. Удар сшиб убийцу с ног, и когда она попыталась снова вдохнуть воздух, Дэймон приказал иллюзии снова встать над ней. Голем в этот раз размолотил труп до неузнаваемости. Удары разбили вдребезги чёрный камень на груди ассассина, и теперь смерть приняла её в свои объятия навсегда.
Пока всё это происходило, Дэймон стоял на четвереньках, восстанавливая дыхание и пытаясь понять, что с ним произошло. В конце концов, он поднялся, перешёл через тренировочную комнату, открыл дверь в комнату Мастера Вэйна, которую могли открыть только волшебники. За ней была не лестница, а обычная колонна. Он поднялся по воздуху в комнату Мастера. Тут он не обнаружил ничего, кроме круглой комнаты, голых стен, голых полов и пять открытых дверей, ведущих на балкон, который окружал вершину башни. Он прошёлся по балкону, посмотрев на узкий пролив, находящийся под ним.
Дэймон увидел низкое оранжевое небо и чёрные облака. По его воле, небо из оранжевого, менялось на красное и на пурпурное, а после на голубое с белыми облаками. Он хотел видеть небо ясным и голубым.
Тут на балконе он ожидал возвращение своего коллеги.
На мелиKevin T. Stein
В казино было шумно, но чисто. В открытых окнах горели лампы, заправленные дорогостоящим маслом. Я смотрел поверх низких, двустворчатых дверей. Люди внутри были одеты в яркие одежды из шёлка и парчи, их волосы были заплетены в косы и причёсаны, а выражение на их лицах говорило о смутном удовольствии и призрачной радости. Они проигрывали их деньги Думоссу – Мастеру Думоссу. Они рассчитывали на свою удачу.
Солнечные лучи с трудом добирались до городских стен через облака смога. Предыдущей ночью упавшая с неба пыль окрасила весь город в серый цвет. С окончания великой войны, Войны Братьев, все те, у кого не было приюта на ночь, использовали день, чтобы очистить свои одежды от пыли. Эти бедняги бродили по улицам, проклиная братьев, проклиная войну, которая изменила всё, даже их удачу.
Я был чист. Прошлой ночью я спал в снятой квартире.
Улица, на которую выходило моё единственное окно, была забита шаркающими людьми. Склонившись, они не смотрели на казино или его клиентов. Они лишь смотрели друг на друга с ненавистью и недоверием, вспыхнувшими ярким пламенем после великой войны. Я знал, что они ищут шанс вернуть свою удачу обратно. И когда она изменится в лучшую сторону, они тоже будут носить яркие шелка и заплетать себе волосы. Они поднимались всё выше к успеху по жизням тех, кто их окружал. Их предвосхищение и жажда удачи превращали их лица в морды голодных псов.
Все они ошибались. Если они захотят покинуть улицу, им не надо будет наступать на ноги друг другу, кроме ног тех везунчиков, которые до сих пор оставались в казино. Я посвятил свою жизнь этой простой идее. Я мог бы рассказать им, но оставлю своё наставление при себе. Я никогда не занимался благотворительностью.
Я мог найти тысячу причин, почему я ненавидел эту аллею. Она была покрыта толстым слоем пыли, ну и, кроме того, пахла старостью и затхлостью. Я так много раз смотрел на казино со стороны этой улицы, что мог бы с лёгкостью заметить пропавший с неё камень.
Были тут и другие вещи, которые я ненавидел. Перемещения Аннис, которым не было видно конца. Она до сих пор подносила выпивку хорошо одетым, богатым клиентам. Я ненавидел ждать её, боясь, что она найдёт кого-то другого и бросит меня. Это был лишь вопрос времени.
Тут было так много нервного напряжения, в том числе и во мне. Я хотел освободиться от всего этого и жить в спокойствии. Я медленно закрыл глаза и поддался Потоку, очистив свой разум от обыденных вещей. Я сделал глубокий вдох, и Поток наполнил меня. Вдалеке показалась прозрачная голубая вода. Я отделился от своего тела, воображая полёт, подобно птице, улетавшей подальше от улиц, грязи и омерзительных нищих. Паря над городом, я мог сказать, где Поток сильнее в этом году или месяце, и где проживали богатые. Больше удачи, больше богатства. Мой дух дрейфовал по Потоку.
Ненависть никуда не делась. Я открыл мои глаза в казино. Ничего не изменилось, даже моё настроение. Люди в богатых голубых одеждах пробирались через столпившийся народ и распорядителей. Нахмурившись, я облокотился на противоположную стену улицы. До сих пор напряжённый, я удерживал контроль над собой.
В окне я заметил промелькнувшие мимо рыжие волосы, цвета закатного солнца в пыльном небе. Аннис. Она повернулась, улыбнувшись кому-то. Такая красивая. Забота о ней была вызовом судьбе, подобно азартной игре. Никто ещё не заботился так о ком-то, как я заботился об Аннис. Люди были слишком напуганы, чтобы жертвовать собой ради других. Я ещё не говорил ей, что она в моём сердце. Она никогда не скажет мне то, что я надеюсь от неё услышать.
Через окно я видел, как она остановилась и внимательно к чему-то прислушалась. Она откинула свою голову назад и засмеялась. Я мог слышать её смех через шум толпы, стоящей на этой убогой улице. Она нежно провела рукой по своей щеке. Но я до сих пор держал над собой контроль.
В поле зрения показался шагающий куда-то Думосс. Мастер Думосс был человеком крупного телосложения, с редкими чёрными волосами и в красной порче, с вышитыми золотыми манжетами и воротником. Только управляющий носил золотые одежды. На лице выделялись высокие скулы, придающие ему моложавый вид, хотя его года уже не позволяли ему выглядеть молодым. Вокруг его шеи красовался кулон. Без усилий я мог видеть его место в Потоке. В его руках была власть.
Думосс обнял Аннис за талию, и она улыбнулась ему. Он наклонился к ней поближе, нашёптывая ей что-то на ухо. Отодвинувшись от удивления, она принялась рассматривать кулон на золотой цепочке. Улыбка покинула её. Он сделал ей предложение – я даже знал, что оно под собой предполагало. Думосс ожидал ответа. Она уронила кулон, игриво оттолкнув Думосса. Он в тщетной попытке потянулся за уходящей от него Аннис.
Я потерял контроль. Я нырнул в Поток, чтобы наполнить им себя и утонуть в нём. Магия оказалась слишком слабой и испорченной. Я вышел из проулка, проталкиваясь через плотные, пыльные ряды нищих, выстраивающихся к следующей азартной игре. Продавец, торгующий выпечкой нафаршированной мясом, остановился около меня с небольшой дымящейся тележкой.
Я одобрительно кивнул ему, соглашаясь сыграть с ним в азартную игру, игру которую переживали самые храбрые, те, у которых желание выжить было наибольшим. Было сложно найти корень его души, резервуар его жизненной энергии, но не невозможно. Там и тогда я и остановил его сердце.
Его карие глаза широко раскрылись. Я тотчас же отошёл от него, не чувствуя вины. Он бы сделал то же самое и мне. Мужчина упал на его тележку, задыхаясь от невероятной боли. Я оттолкнул его в сторону, с моего пути. С кулаками, сжатыми от гнева, я заспешил туда, где Думосс недавно преследовал Аннис.
Слева послышался шум горна и доспехов. Обе стороны улицы – богатых и бедных – вмиг опустели, кто-то прижался к стенкам, кто-то вбежал в дверные проходы или переулки. Солдаты вышли из-за угла, маршируя по улице. Они не смотрели на меня, или на кого-то либо ещё. Моя магия азартного игрока не причинила бы им вреда. Их сердца могли не остановиться. Они стали более сильными и защищеными, вернувшись с Войны Братьев. Я знал, что они думают о неприязни к этому городу и его жителях. Чувства были взаимны. Для нас они были не более чем нежелательные жизни, лишние рты.
Солдаты были рекой, которую я не смог бы пересечь. Пыль кружила вслед за ними, заставив меня прижаться к стене и даже заблокировав мне весь вид на казино, что, как ни странно, остудило мой гнев. Аннис вернётся домой достаточно скоро.
Я оставил улицу, с её неравенством и потоками людей, думая лишь о ней. Как долго это будет продолжаться, прежде чем она согласится принять предложение Думосса. Я пропустил Поток через себя, пытаясь сосредоточиться, набраться сил и отбросить остальные вопросы в сторону. Ответ был прост: если Аннис придёт домой с надетым кулоном, то я буду знать об её измене, неизбежной измене.