– Присядем, – Алексей указал глазами на свободную скамейку.
– Зря вы за это дело взялись, – гнул свое дознаватель. Едва они обосновались под навесом на указанной скамейке, из разговорчивого и компетентного гида он вмиг сделался занудой-полицейским. – Лучше бы на Байкал съездили, по городу погуляли. Здесь есть что посмотреть, не только этот мемориал.
– И погуляю, и посмотрю. И на Байкал съезжу… Я вот гадаю: а где они могли спрятать труп?
– Опять вы за свое, – с досадой сказал старлей.
– Ну не привидения же Скворцова утащили.
– У нас в них многие верят, – усмехнулся Сергей. – Да вам каждый иркутянин расскажет парочку историй о том, как его родственники, или друзья, или друзья друзей встретили тут привидение.
«Хорошо, что вчера ночью я не пошел через этот парк искать еще не закрывшийся ресторан», – невольно подумал Алексей и словно невзначай спросил:
– А как насчет преступности? Насильники, воры, маньяки-эксгибиционисты? Я, пока тут гулял, свернул с центрального проспекта на боковую аллею, и честно скажу: мне стало жутко. Ни одной живой души! А заросли – мама дорогая! Настоящий лес! И с освещением ночью тут наверняка не очень.
– Мы с этим работаем, – хмуро сказал Боярский. – Не с освещением, конечно, а с преступностью. Но что есть, то есть, – неохотно признался он.
– Вы поискали бы здесь труп, – невольно вздохнул Алексей.
– Да нет здесь никакого трупа! – возмутился старлей. – Бабу муж бросил, а она упорно это отрицает!
– Доказательства?
– Да сколько угодно! Я ведь помню эту дамочку, – разгорячился Сергей. – Ну, типичная масквичка. Высокомерная, упертая, понтовая…
– Она в первую очередь несчастная, – тихо сказал Алексей. – Потому что по телефону мужа на нее вот уже год вешают кредиты. И немаленькие.
– Я должен ее пожалеть?
– Съешь для начала пирожок. Может, подобреешь. – И Алексей протянул Боярскому промаслившийся пакет. – Извини, уже остыли.
– Ничего, сойдет. – Сергей впился зубами в пирожок так, что завидно стало.
Молодость! Зубы как у волка! И аппетит!
– Я тебя прекрасно понимаю, – сказал Алексей, подсовывая парню еще один пирожок. С капустой.
Сам не один десяток лет проработал в полиции, правда, не дознавателем, а сыщиком. Дело тухлое. Так-то отказняк, а копнешь поглубже – висяк. И зацепиться не за что.
– Он деньги снял, – с набитым ртом сказал Боярский. – Пол-ляма.
– Аргумент.
– И блог ведет.
– А ты не находишь странным этот блог? – Алексей включил смартфон. – Здесь нет ни одной фотографии Скворцова. Местные достопримечательности, канатка, горы… Вот рука, вот нога. Плечо. Ботинки. Но лица нет и фигуры в целом тоже. Где доказательства, что это именно Скворцов?
– Так ведь раньше их не было, этих фоток! – с торжеством сказал Боярский, откручивая крышку с бутылки. Зашипела минеральная вода, и брызги попали ему на джинсы. – О черт! – ругнулся он. – Мужик не любит фотографироваться. И Скворцова это признала.
Алексей тоже вынужден был признать, что парень прав. Есть люди, и их довольно много, которые не любят собственное изображение, особенно если делают селфи. Они кажутся себе толстыми, старыми, некрасивыми. Боятся уничижительных комментариев.
Скворцов ведь не был блогером. Просто завел страничку в популярной соцсети. Все побежали, и он побежал: мода. Давно это случилось, еще лет десять назад. В друзьях у него числилось двести три человека. Отмечался в блоге Скворцов довольно редко, он и раньше постоянством не отличался, до того, как пропал, и сейчас придерживался режима: раз-два в месяц.
Не считая аватарки, в блоге имелась всего пара фотографий автора. Руслану Семеновичу на них было около сорока, он уже начал лысеть и полнеть. Татьяна показала частному сыщику и более поздние фото мужа. Правда, призналась, что отыскала их с большим трудом.
Камера зацепила Руслана Семеновича в компании друзей, на пикнике, разок на даче в кругу семьи и раза три с детьми. Два фото были с дочкой. Судя по всему, Руслан Семенович относился к Наташе, своему позднему ребенку, с особой нежностью.
Лицо у Скворцова было не сказать чтобы очень уж некрасивое. Обычное. Зубы хорошие, но, похоже, не настоящие. Уж больно ровные, один к одному: на какой-то из фоток Скворцов улыбался. То есть здоровьем своим занимался. Диеты пытался придерживаться, по словам жены, но все равно неумолимо полнел. И терял волосы. Видимо, было что-то не в порядке с обменом веществ.
«Муж раньше спортом занимался, – с грустью в голосе поведала Скворцова. – Большим теннисом. А потом спина начала болеть, рука после растяжения. Пришлось бросить. Руслан был очень стройным, когда мы познакомились. Я мгновенно влюбилась».
Это многое объясняло. Скворцову не нравилось, как он сейчас выглядит, и фотокамеры Руслан Семенович старался избегать.
– Ну вот же, ботинки! – Сергей дожевал пирожок, вытер масляные пальцы бумажной салфеткой и ткнул одним в смартфон.
Снимки были сделаны в горах. Скворцов сидел в открытой кабине, канатная дорогая вела на вершину горы. Вот с высоты птичьего полета и была сделана пара фотографий. Снежные шапки на вершинах, типичный горный пейзаж и ноги того, кто приехал сюда на пикник – развлечься, шашлык пожарить, плюс чуточка экстрима.
– Вот именно, ботинки. – Алексей нагнулся к экрану. – Точнее, кроссовки. Скажи, ты бы такие надел? Они довольно яркие. Цвет окантовки просто вырви глаз. И шнурки.
– Я? Запросто! Классные кроссы. Всю жизнь о таких мечтал!
– Боюсь, что Скворцов всю жизнь мечтал о другой обуви. Эти кроссовки больше подходят молодому человеку. Парню твоего возраста, но не пятидесятидвухлетнему мужчине.
– Много вы знаете о старперах!
– Мы с ним почти ровесники, – улыбнулся Алексей. – Кое-что знаю.
– Извините.
– За что? За то, что тебе тридцать, а я почти пенсионер? Так все там будем.
– Ну, я до пенсии не доживу!
– Я тоже так говорил в двадцать лет. Давай ближе к делу. Некто, у кого находится мобильник Скворцова, либо сам Скворцов – эту версию я тоже со счетов не сбрасываю – проживает сейчас в Казахстане. Оснований объявлять его в розыск нет, разве что у банка, но по кредитам пока исправно платит жена. Брак не расторгнут. Ты утверждаешь, что тщательно все проверил…
– Не я проверял, – оборвал Алексея Боярский. – Но я знал об этом деле все подробности. Точнее, о дамочке. И видел ее. Слышал тоже. Голос у тетки противный. Мы с мужиками обсуждали, как с ней поступить. Настырная была.
– То есть ты мне с чужих слов говоришь, что мужик точно жив и просто сбежал за границу?
– Ну а что?
– Я хотел бы видеть эти записи или поговорить с тем, кто видел.
– На это нужно разрешение.
– Разрешаю.
– Шуточки у вас, – с опаской сказал Боярский. – Да не было там никого чужого, на этих записях. Никто к Скворцову в номер не приходил. Даже в холле он ни с кем не встречался. Ну абсолютно!
– Вот и я об этом думаю. Все замыкается на отеле. Звонки на телефон Скворцова были только от жены и по работе. Эсэмэски тоже. Контактировал он, кроме московских коллег, похоже, только с сотрудниками фирмы здесь, в Иркутске. Я и их странички в соцсетях просмотрел. Все чисто. Никто в Казахстан не свалил. Все тут, на месте.
– Вот видите!
– И все-таки его убили, – задумчиво сказал Алексей. – Чем дольше я смотрю на эти ботинки… то есть кроссы…
– У меня обед заканчивается.
– Возьми с собой еще пирожок.
– А вы добрый потому, что вам от меня что-то надо? – подозрительно спросил Сергей.
– Ага. За каждый скормленный тебе пирожок заплатишь ценной информацией. Ладно, иди, не буду больше задерживать. Мне тоже надо подготовиться. У меня сегодня две встречи. И обе, надеюсь, с женщинами.
– Что значит, надеетесь?! Вы и с мужчинами собираетесь…
– Поговорить. Со швейцаром, к примеру. А ты поговори со своим коллегой. Давай встретимся здесь же, в парке. Лучше завтра.
– Хорошо, – сдался Сергей и, встав, махнул рукой в сторону колоннады: – Мне туда. В старом городе уже были?
– Не успел.
– Сходите обязательно. Это наша гордость – сто тридцатый квартал. Местный Арбат, если хотите.
– Арбат?! – удивился Алексей.
– В каждом городе есть свой Арбат. Раньше мне это в голову не приходило, но как-то приехал друг из Москвы, учились вместе… Все же Байкал хотят посмотреть… И первым делом Борька спросил: «А где у вас тут Арбат?»
– Обязательно схожу, – улыбнулся Алексей, подумав: «И снова Борька. Здесь тоже отметился. Надо будет отыскать парня и объявить ему благодарность, можно в виде накрытой в кабаке поляны. Потому что с меня причитается». – Видимо, туда меня ночью администратор посылала, в ваш знаменитый сто тридцатый квартал. В ресторан. Но я побоялся в одиночку идти через парк.
– Да вы вроде в форме, – одобрительно посмотрел на него Боярский.
– Они тоже могут быть в форме. А главное, их больше.
– И то правда. Осторожность не помешает.
И они разошлись в разные стороны.
Местный Арбат Алексей оставил на вечер. Не поздний. До ресторана, но когда уже будет не так жарко. Солнце всерьез решило поприветствовать иркутскую весну. Облака разлетелись в клочья под жаркими лучами, да еще и ветер помог. Он и спасал от зноя.
Алексей возвращался в отель и вдруг почувствовал этот запах. Одуряюще пахло черемухой. За делами гость Восточной Сибири совсем позабыл: весна!
А ее тут ошеломляюще много, этой черемухи! Такое ощущение, что в парке, то бишь в мемориальном комплексе, других деревьев и не растет! По московским меркам парк был немного запущенный, шика ему не хватало. Зато уютно.
Алексей пока не мог сказать, какое у него впечатление об Иркутске. Да, провинция. Но есть что посмотреть, особенно в историческом плане. Знаменитый тридцатый квартал, к примеру. Или остров Конный. Музей декабристов. Ну и жемчужина в этой короне достопримечательностей: озеро Байкал. Туда – обязательно!
Но сначала Леонидов решил заняться продавщицей в алкомаркете. Надо было кое-что уточнить. Он прикинул: третий час. Женщина успела заскучать, покупателей кот наплакал. Время обеда, но у них он скорее с часу до двух. И бизнес-ланч в кафе вряд ли практикуют – помещение небольшое и столиков маловато.