Леонидов поспешил в музей, толпа на Байкале – это уж слишком. Здесь как нигде на свете хочется тишины и покоя. Но раз уж приехал, надо послушать лекцию. Алексей и за частную экскурсию по музею с удовольствием заплатил бы, но тогда не узнал бы того, что пролило свет на загадочное убийство Скворцова. В частности на тайну исчезновения его трупа.
Алексей попытался сказать на входе:
– Я заплачу, – имея в виду не только входной билет, но и лекцию, однако туристов привалило столько, что Леонидов среди них затерялся, а сотрудники музея сбились с ног.
Он все ждал, когда же на него обратят внимание и соизволят взять деньги, но тут приехал еще один автобус. Леонидова оттеснили в первый зал, где уже топтались в нетерпении экскурсанты. Все смешалось.
Наконец вышел Сам. Кладезь знаний. И, сославшись на занятость, провел паству сразу во второй зал, где началось самое интересное: рассказ, собственно, о Байкале, о его уникальности. Алексей плюнул на деньги, которые с него так и не взяли, и потянулся за экскурсоводом, боясь пропустить что-нибудь важное. И не зря.
Вот что значит человек, увлеченный своим делом! Фанатик! Мало того что много знает, так и обыгрывает эти знания так, чтобы слушатели не заскучали, перемежая сухие цифры юмором и короткими захватывающими рассказами о местном быте.
Сначала Алексей пытался запомнить полезную информацию: что максимальная глубина озера 1642 километра, а ширина колеблется в пределах 24–79 километров, что Байкал – это без малого двадцать процентов мирового объема пресной воды, которая по составу сравнима с дистиллированной. И тут же:
– Так что мы, местные жители, существенно экономим, заливая эту воду в аккумуляторы наших автомобилей.
Голос из зала:
– Правда, что ли?
И смешки:
– Переезжай на Байкал, тут сплошная экономия!
«Цифры я могу и погуглить», – махнул рукой Леонидов. Запомнить все это было нереально. Лучше смотреть во все глаза и акцентировать внимание на том, о чем ни в каких учебниках не прочитаешь.
– Был я в США, – сказал экскурсовод, взахлеб описывая достоинства байкальской воды, – на Великих озерах. Мало того что в них во всех пяти содержится восемнадцать с половиной процентов всех мировых запасов пресной воды, а это меньше чем в одном Байкале, так еще и реально пить воду можно только из одного. Сам пробовал. Говорить и писать они могут все, что угодно, но в четырех озерах есть примеси, которые существенно портят вкус, и чистой эту воду ну никак не назовешь. А нашу вы можете попробовать. У аквариума в четвертом зале стоит фонтанчик, воду в который накачивают с глубины четыреста метров. Она чистейшая. Именно такую воду и заливают в бутылки в качестве питьевой. Глубинную. Ее вы и покупаете в магазине.
– Ничего себе! – ахнул кто-то. – Четыреста метров!
– Стоять! – тут же повысил голос экскурсовод, уловив «вспышку справа»: туриста, готового улизнуть в четвертый зал, и ехидно добавил: – Успеете напиться. А сейчас лучше послушайте.
Публика рассмеялась.
– Ну а в этом зале вы можете познакомиться с уникальной фауной Байкала. Кстати, о воде. Почему она такая чистая? Все дело в том, что Байкал буквально кишит раками, а точнее, пресноводными рачками. Семьдесят процентов этой пирамиды жизни составляют байкальские эпишуры. Каждая такая шмакодявка, которая размером всего полтора миллиметра, за сутки прокачивает через себя стакан жидкости.
– Ничего себе! – вновь громко ахнул все тот же впечатлительный турист.
– Да-да! Этот крохотный трудяга забирает из байкальской воды все органические останки. Но кроме эпишуров работают над этим и другие рачки, уже на глубине. Мертвые тела опускаются на дно под воздействием гравитации, и там за дело принимаются омматогаммарусы. Они качественно и неимоверно быстро утилизируют останки птиц, рыб и прочей живности, низводя их буквально до атомов. А на глубине триста метров орудуют уже раки-панки – акантогаммарусы. Они питаются как падалью, так и живыми обитателями озера. Так что уже через неделю искать в Байкале труп бесполезно. Его не существует.
Это была очередная шутка, которыми Сам обильно пересыпал необычайно познавательную лекцию, но Леонидов мгновенно насторожился: стоп!
«Уже через неделю искать в Байкале труп бесполезно».
Так вот куда, скорее всего, исчез Скворцов! Его давно утилизировали байкальские рачки и раки! Ведь он пропал именно здесь! Конкретное место гибели Руслана Семеновича еще предстояло выяснить, но в Иркутск московский гость явно не вернулся. Теперь Леонидов был в этом уверен.
Он пересилил себя, терпеливо дожидаясь окончания лекции: возникли вопросы к экскурсоводу.
В следующем зале перешли к байкальским рыбам. И Сам поведал туристам, как не стать жертвами обмана на рынке в Листвянке.
– Во-первых, не покупайте рыбу сразу, не поленитесь пройти по рынку.
– Ну, это понятно, – пробасил кто-то.
– Это хорошо, что понятно. Во-вторых, будьте бдительны. Под видом омуля недобросовестные торговцы попытаются продать вам пелядь, а она дешевле. Омуль похож на селедку, его тело вытянутое, а плавники светлые, – и гид показал на аквариум, где перед зрителями неторопливо проплывали рыбины разных размеров. – Вот это – омуль. В нем костей всего семь процентов и очень нежное мясо. А пелядь округлая, и плавники у нее темные, на спинном имеются точки. Мясо пеляди распадается при прикосновении, потому что оно очень жирное. Пелядь тоже вкусная, и большой беды не будет, если вы ее купите. Но вы же сюда за омулем приехали…
Алексей с удовольствием констатировал, что все сделал правильно: и до конца рынка добрался, и омуля отведал, а не пелядь. И узнал ценнейшую информацию.
Водички с глубины четыреста метров тоже попробовал, тем более что во рту после омуля было суховато. Хороша байкальская водичка!
Ну и под конец всех ждали нерпы. И очередные шутки гида-артиста. Гуру своего уникального музея. Остановились у большого аквариума.
– Вот они, знаменитые байкальские нерпы. Изначально их звали красиво: Бусинка и Умка. Специально поселили разнополых в надежде на потомство. Но вместо того чтобы размножаться, эти нерпы стали отъедаться. И теперь между собой мы зовем их Батон и Булка.
Алексей невольно хмыкнул: нерпы и в самом деле были упитанные. Плавали лениво, не обращая никакого внимания на прильнувших к стеклу туристов. Понятно: здесь каждый божий день толпа!
Особенно отъелась одна, видимо, Булка. Темная тушка нерпы ненадолго зависла прямо перед Леонидовым, и он невольно замер. Так и смотрели друг на друга. Потом Булка шевельнула плавниками и вдруг нырнула в висевшее над головой кольцо. Трюк вызвал бурные аплодисменты. Засверкали вспышки фотокамер.
– По поводу размножения… – Лекция вступила в завершающую фазу. Похоже, гид подустал. Сколько у него таких туров по музею за день! – Вот мы говорим: человек – царь природы, но в некоторых вопросах даже байкальская нерпа его переплюнула. Однажды Булка забеременела. Как мы обрадовались! Получим потомство от нерп, живущих в неволе! Сенсация! Сделали самке УЗИ: все подтвердилось. Стали ждать, наблюдать. Время идет, а Булка рожать не собирается. Мы забеспокоились, снова сделали ей УЗИ. Шок! Эмбрион рассосался!
– Вы шутите? – недоверчиво спросила стоящая рядом с Алексеем женщина средних лет. Видимо, рассказ задел ее за живое.
– Ничуть. Нерпа не захотела рожать детеныша в неволе и приняла меры. Самостоятельно. Эмбрион просто рассосался, – повторил экскурсовод. – Я считаю, что мы слишком поторопились, объявив человека царем природы. До этих царских вершин нам еще долго ползти. А у тех же нерп мы должны очень многому научиться. Если можем. И это не пафос, я на самом деле так думаю. Вы еще можете на них полюбоваться, а у меня на этом все. Я с вами прощаюсь, друзья. Хорошего дня.
– Вы не могли бы мне уделить минутку? – взмолился Леонидов, заступив дорогу заслуженному сотруднику музея.
– А что у вас за вопрос?
– Довольно нестандартный. По теме лекции. И… не по теме. Мне необычайно понравилось, вы прямо ас. Профессионал. Я тоже профи, но в другой области.
– А именно? – в глазах гуру был неподдельный интерес.
– Я сыщик.
– Сыщик?! И что же у вас за вопрос по теме лекции?! Что делает сыщик здесь, на Байкале?!
– Давайте отойдем в сторонку, – взмолился Алексей. Не орать же о трупе на весь музей.
Они с трудом нашли укромный уголок. Туристы не спешили расходиться. Здесь был еще один аттракцион: погружение на дно Байкала в батискафе. Виртуальное, конечно, но все равно захватывающее.
– Вопрос у меня такой. – Леонидов заметно волновался. – Как давно вы работаете здесь экскурсоводом?
– Да я, собственно, не экскурсовод. Исследователь. Ученый. Вот раньше…
– Я как раз про раньше. Ну, скажем, лет пятнадцать-двадцать назад.
– Тогда да. Это было моей основной профессией.
– А школьники и студенты Иркутска в обязательном порядке посещают лимнологический музей?
– Конечно! И не только Иркутска. Отовсюду возим. Байкал – жемчужина Сибири. Надо знать, в чем его уникальность и ценность.
– И вы всегда говорите о трупе, который бесполезно искать в озере уже через неделю?
– Видите ли, проработав экскурсоводом каких-нибудь два года, говоришь уже на автопилоте. Цифры вообще автоматом вылетают. А все остальное… Не поручусь, что говорю это всегда, но, возможно, да.
– Спасибо. Именно это я и хотел узнать.
– А что случилось-то? – заволновался гид.
– Пропал человек. И теперь я знаю, что искать его бесполезно. Трупа не будет. Еще раз благодарю за увлекательную лекцию.
Гуру озадаченно смотрел Алексею вслед, а тот был погружен в свои мысли.
Убийце не надо было прятать труп. Все, что потребовалось, – это заманить Скворцова на берег Байкала. Туда, где глубина солидная. Ударить жертву по голове и столкнуть в воду. Достаточно на краткий миг потерять сознание, чтобы ледяная вода тебя добила, а в мае она обжигающая. Если уж в августе человек пару метров до берега не смог доплыть, то что уж говорить про нынешнее время года! Без шансов.