Багировна ответила быстро. Слушая разговор бабушки с внуком, Леонидов чувствовал, как ему уже становится легче. Одна мысль о том, что сегодня он нормально выспится, приятно грела.
– Она вас ждет, – коротко сказал старлей. – Идите, располагайтесь в моей комнате.
– А как же ты?
– Я у родителей живу. Вечером приду, поговорим.
Таким образом омуль, купленный на рынке в Листвянке, оказался в холодильнике на улице Красных Мадьяр. Извилистый путь рыбы вполне соответствовал многоходовке, в которую превратилось расследование убийства Руслана Скворцова.
Увидев московского гостя в таком неприглядном виде, Багировна засуетилась, достала какие-то лекарства, примочки.
– Ужасно выглядите, Алексей Алексеевич, – сочувственно сказала она, смазывая ссадины на его лице чем-то шипучим и жгучим, от которого приятно пахло травами. – Вам надо отдохнуть.
Впервые за неделю пребывания в Иркутске Леонидов полноценно выспался. Пять часов пролетели как один миг. Проснулся он бодрым, голова была ясной. А потом Алексей пил настоящий бурятский чай – с молоком и щепоткой соли, которым заодно и пообедал. По-прежнему мутило. Номина Баировна попыталась впихнуть в Алексея и жирный шулэн, но гость взмолился:
– Не могу. Лучше обезболивающего дайте. Бок еще болит.
От компресса Алексей отказался. И так сойдет. Надо было сходить в отель за кое-какими вещами. Весь свой гардероб Леонидов не собирался перетаскивать к Багировне. Так, зубную щетку, бритвенный набор и переодеться во что-то, время стремительно таяло, еще полных три дня, а на четвертый – самолет. Само собой, сделать это следовало еще утром, а уж потом переезжать к бабушке Сергея, но сил на это не было.
Теперь же Леонидов чувствовал себя гораздо лучше. Его окружили заботой, накормили-напоили, предоставили комфортное место для сна. Деньги предлагать нельзя. Обидится.
– Может, к столу что-нибудь купить? – спросил он.
– Не надо чувствовать себя обязанным, – мягко ответила хозяйка. – Я от чистого сердца.
– Так и я от чистого!
– Хорошо. Купите что-нибудь к чаю. Я вижу, вам боовы не понравились.
– Мне все у вас нравится. Просто нет аппетита. Меня как мальчишку провели, – пожаловался он. – Досадно. Когда я пойму, что к чему, уверяю, Эсмеральда Багировна, аппетит у меня будет зверский!
Она рассмеялась. Видимо, прозвище, данное московским гостем, пожилой бурятке понравилось. Она даже помолодела от этого искреннего смеха.
На входе в отель Леонидова встретил швейцар. Взгляд у него поначалу был неприязненный, но когда гость вложил в руку мужчине купюру, заметно потеплел.
– Благодарю, – с достоинством сказал швейцар.
«Вот с кем я еще не говорил», – подумал Алексей. Особой надежды, что беседа окажется результативной, не было, но чем черт не шутит.
В холле было слишком уж много глаз и ушей. Администратор за стойкой аж вытянула шею от любопытства. Это была не Алина и не ее сменщица. Другая девушка. Но сплетни до нее дошли. Наверняка и эту завербовали.
Не хватало еще, чтобы сфоткали со швейцаром, а потом обвинили в нетрадиционной ориентации! От них всего можно ждать, это же настоящая война.
– Погода сегодня хорошая, – сказал Алексей и кивнул на дверь: – Выйдем, подышим воздухом.
– Не положено. Я на работе, – немного настороженно ответил швейцар.
– Так дверь гостям можно открывать как с этой стороны, так и с той, – подмигнул Леонидов.
Швейцар сдался и сказал администратору:
– Я пойду покурю. Прикрой, если что.
Девушка молча кивнула. Она вообще была на редкость молчаливой и застенчивой в отличие от своих сменщиц, Леонидов это оценил. Но как знать? В тихом омуте… Может, тут же и настучит Алине или еще кому-нибудь.
Они вышли на крыльцо. Вечерело, но солнце еще припекало. Алексей исподтишка оценивал своего собеседника. Так, чтобы тот ничего не заметил. Крепкий мужик, хоть и в возрасте. Бывший боксер? Дзюдоист? Держится уверенно, поза не расслабленная, напротив, подобрался, как на поединок вышел.
Швейцар меж тем достал сигареты, предложил Леонидову.
– Не курю, – мотнул тот головой.
– Здоровье бережете? После ранения. – Оказалось, что и его незаметно оценивали!
– Какого еще ранения?! – озадаченно спросил Алексей.
– Вы же не гражданский. По выправке вижу.
– Просто я спортсмен! Форму поддерживаю.
– Я сам отставник, – усмехнулся швейцар. – Да еще и работа такая – за гостями присматривать, лица запоминать, чтобы знать, свой или чужой. А то халявщиков много. В каком звании?
– Уже ни в каком.
– Понятно. Не хотите говорить. А здесь, в Иркутске, зачем?
– По делам.
– Спросить-то что хотели?
– Почему вы здесь работаете?
– Давай уже на ты. – Швейцар глубоко затянулся. – Как-никак свои.
– Согласен. Так почему?
– А где? Хотя на пенсию не жалуюсь. Дома сидеть? Летом еще можно дела найти, рыбалка та же.
– Так и зимой рыбалка.
– Зимой жена. Не по душе ей, когда я дома сижу. Молодая еще. Работает. А мне куда? Вышибалой? Бывает, и помогаю парням по старой памяти. – Отставник выразительно повел широкими плечами.
– Каким парням?
– Охранникам. Хотя они и сами справляются.
– А часто у вас в отеле бывают скандалы?
– Да как сказать… Публика разная приезжает. У нас тут конференц-зал. Ресторан один из лучших в городе. Молодежь, бывает, побузит. Иногда из отеля приходится выселять.
– Даже так!
– По-всякому бывает.
– Смотрю, у вас и официанты парни крепкие.
– Да кто там крепкий? Разве только Димка. И то его друг затащил в спортзал. Раньше и Димка дохляком был, но за год подтянулся. Видел я его как-то. Бегает по утрам, потом на перекладину.
– Какой друг?
– Да был тут один. Охранником работал. Ганя. Год назад уволился. Странный парень. Вид у него… Вроде как недоумок. Он поначалу ни с кем не общался и меня сторонился. А потом они с Димкой сошлись. Их часто вместе видели, и после работы тоже. Да ты чего спросить-то хотел?
– Я друга ищу. Год назад он останавливался у вас в отеле. И пропал.
– Мент? – прищурился швейцар.
– Нет, бизнесмен.
– Я говорю, ты – мент?
– Отставник, как и ты.
– Частным сыском занимаешься? – усмехнулся швейцар. – Тогда понятно. Пять тыщ.
– Это за что?
– За информацию.
– А не много? – с сомнением спросил Алексей.
– Хорошо. Тогда три.
– Я тебе уже дал тысячу.
– Так это чаевые. А информация денег стоит. Пропавший мужик – москвич. У вас деньги есть. Кто его ищет-то? Жена?
– А ты сообразительный.
– На том и стоим. Помню я ее. Мозг здесь всем вынесла. Ментов притащила. Ох, и суета поднялась! – Он сделал многозначительную паузу.
Алексей все понял: дальше только за деньги – и невольно вздохнул:
– Уговорил. Дам еще две тысячи, если информация окажется полезной. Что можешь сказать про Скворцова?
– Мужик был при деньгах, солидный, семейный. Что девок в номер водил – это все брехня. Машуня не такая. Потому и не любят ее.
– Это я и без тебя уже знаю.
– А что тебя конкретно интересует? – Швейцар докурил сигарету до фильтра и бросил окурок в урну.
– Все. Но в основном Дима. Я ведь его подозревал. Меня вчера на Байкал потащили, в глушь, и Дима на меня напал. Хорошо, что была страховка – местные полицейские. Что можешь про него сказать?
– Так не было его здесь в прошлом году, в мае, когда твой… друг пропал. Димка в отпуск поехал, к тетке. Это я точно помню.
– А его приятель? Ганя, кажется.
– Этот был. А потом внезапно уволился. С тех пор я его не видел. Странный парень, – повторил швейцар.
– А в чем именно эта странность заключается?
– Поначалу он был затюканный. Я еще удивился: как его охранником-то взяли? Разве что по блату. Хотя парень молодой, крепкий. Но потом он освоился, с Димкой подружился. Они за девчонками стали ухлестывать. За Машуней и Алиной. Но Алька, та своенравная. Правду в глаза режет. Так и сказала Димке: мне простой официант неинтересен. Вы с Ганей кредитов нахватали, а отдавать кому? Жену припрячь собрался? Так я на это никогда не подпишусь. А задарма потискаться – другую поищи. Я замуж хочу, за богатого. Надо будет – с женой его разведу.
– Это я уже понял, что разведет, – угрюмо сказал Алексей. – Предприимчивая девушка.
– Машуня, та не такая. Вот Ганя к ней и прикипел. Все надеялся на взаимность, – усмехнулся швейцар. – А потом приехал этот твой…
– Скворцов?
– Да. Голову девке задурил. Слух пошел: Машуня, мол, расхвасталась, что скоро в Москву переезжает. На Ганю смотреть было больно.
– Ревновал, значит.
– Я даже забеспокоился: как бы он девочку не покалечил. Я к нему поначалу-то нормально относился, но потом понял: от таких, как он, лучше держаться подальше.
– Почему?
– Да потому что он псих. Как-то заехала к нам в отель компания. Выставка у них была в Иркутске, что ли. Ну а в свободное от работы время решили ребятки накатить и зависли в нашем ресторане. Ночь на дворе, а они все сидят. Ржут, орут. Выпивку еще требуют. Что было делать? Вызвали ментов, нашим охранникам позвонили, кто может. Ну и я подтянулся. Все одно бессонница. И Ганя пришел. Как подменили парня. Такой важный стал, когда силу применить дозволили. Начальник. Принялся строить этих пьяненьких москвичей. Одному в морду дал. Аж глаза загорелись!
– Синдром административного восторга, – машинально сказал Алексей.
– Чего-чего?
– Генерал калитки. Когда незаметный человечек упивается данной ему небольшой властью… Значит, этот Ганя уволился в мае?
– Да.
– А со Скворцовым ты его видел?
– Нет. А зачем такому солидному постояльцу с каким-то охранником якшаться? Разного полета птицы.
– Последний вопрос: кто-то из чужих к Скворцову приходил?
– Полиция меня уже допрашивала, – усмехнулся швейцар. – Я им все рассказал как на духу. Смысл мне врать? Не приходил.
– То есть Руслан Семенович контактировал только с Марией, которая поднималась к нему в номер?