Алина ахнула:
-Да ты что? Сколько ему лет, как зовут?
-Лет примерно семь-восемь, он не знает, зовут Лигар, я думаю, что Игорь.
-Миш, дай ему трубку!
-Я, теть, слышу тебя. - Подал голос ребенок.
-Давай, быстро садись в машину к дяде Мише и к нам, мы тебя ждем.
-Ладно, только я с Муркой приеду.
-Мурка - кошка?
-Ну да, она хорошая!
-Ладно ждем вас!
-Алин, ты там ванну сразу наливай, уж очень он грязный. Мальчишка побежал в сторону недалекого, покосившегося, заросшего бурьяном и крапивой, домика, а Тонков в ближайшей палатке купил большие пакеты для мусора, накрыл ими сиденье и стал ждать, дергаясь и переживая, что найденыш смоется, а найти его будет нереально. Вытащил третью подряд сигарету и услышал за спиной голосок:
-Дядь, мы вот они.
Замызганный ребенок держал на руках худющую, тоже непонятного цвета, кошку - у Тонкова опять заныло сердце...
-А Мурка твоя в машине не будет орать и драть сиденье?
-Ты что, дядь, она у меня как человек, все понимает, правда, Мур?
Мурка, как-то внимательно, совсем по-человечески, оглядела Мишку и лизнула мальчишку в щеку, оставив на серой от грязи щеке светлую дорожку.
-Ты прости, что я тебя на пакеты сажаю, уж очень ты грязный. Мы сейчас тебя тёте Алине отмываться сдадим, а сами с Соней поедем тебе одежду прикупим, как, пойдет такой вариант?
-Дядь, чё, правда?
Тонков только кивнул. Кошка, на удивление, смирно сидела на коленях у ребенка. А у Тонкова перехватывало дыхание, когда он посматривал на свою находку.
Алина встретила их у порога:
-Привет, Игорёк, давай-ка прямо здесь тебя разденем, и выкинем твое рванье?
Мальчик тяжко вздохнул и согласился, когда он скинул свои лохмотья, Алина зажала рот руками: ребенок напоминал узника концлагеря... Руки и ноги сплошь косточки, обтянутые серой кожей, весь в болячках...
Тонков тоже нервно сглатывал, потом хрипло проговорил:
-Идите, мойтесь, а где Сонька?
-Здесь я, вот нашла самую маленькую футболку, меньше ничего нету. Ой какой ты тощий? Привет! Меня Соня зовут! Мы с папкой ща тебе поедем вещи купим, ой, а кошка какая тоже худючая.
На кухне Алина быстренько, как могла, остригла серые патлы ребенка, оставив на голове совсем короткий ежик, потом проводила его в ванную, посадила ребенка в теплую водичку с пеной.
-Давай, ты немного отмокнешь, а потом я тебя помою. Пойду, тебе мазь принесу - болячки твои смажем, волосы подравняем, и будешь ты красивый мальчик.
Кошка, зашедшая вместе с ними в ванную, казалось, слушает и понимает, что говорит Алина. Пока Алина ходила, ребенок совсем освоился, и из ванной послышалось его хихиканье. Оказалось, что Мурка запрыгнула к нему на руки, и он намылил её шампунем из ближайшего пузырька, и теперь, повизгивая от восторга, смывал с кошки обильную пену.
-Тетя, я Мурку тоже помыть захотел, не будешь ругаться?
-Нет, только давай грязную воду сольем, смотри, какая серая вода. И, малыш, называй меня тетя Алина, или просто Алина.
-Теть А...лина, а ты чего плачешь?
-Да вы с Муркой вон как брызгаетесь - пена в глаз попала.
Отмывались долго, воду меняли аж три раза. Только на четвертый раз вода осталась чистой.
Мурка, отмытая и завернутая в старенькую простыню, сидела в раковине и следила за мытьем, как заботливая нянька.
-Да, Игорек, вы с Муркой, как два трубочиста были, давай-ка мы вылазить будем уже!!
Алина аккуратно завернула его в полотенце и, взяв на руки, понесла в комнату:
-Ты как птичье перышко, легкий, но ничего, откормим вот тебя.
-Чё, тетя Алина, ты меня здесь оставишь и Мурку?
-А почему нет?
-Но я же бомжара позорный, грязный сучёныш? - удивился ребенок.
Алина помолчала, справляясь со слезами и горечью:
-Давай договоримся, - ты такие мерзкие слова забываешь, - нет этого ничего, есть мальчик - Игорек.
Вытерев ребенка, она трясущимися руками, аккуратно смазала его болячки мазью, одела огромную для него Сонькину футболку и сказала не отходящей ни на шаг кошке:
-А тебя, красавица, мы сейчас феном посушим, потерпи.
И кошка, удивлявшая все больше, терпела. Игорек, борющийся с закрывающимися глазами, едва ворочая языком сказал:
-Тетя Алина, ты такая хорошая, я... - и уснул.
Ребенок свернулся клубком в уголке дивана, кошка, оказавшаяся серой с более темными полосками, а также белыми пятнышками на груди и передних лапах, тут же подлезла к нему и тоже уснула.И не слышал Лигар-Игорек, как приехавшие Мишка с дочкой, шепотом поговорив с Алиной, пошли готовить им спальное место. Мишка потихоньку перенес ребенка на небольшой диванчик, кошка, настороженно шедшая за ним, тут же запрыгнула к ребенку, а Тонковы пошли на кухню.
Посмотрев на отмытого, оказавшегося светленьким, малыша, Сонька категорически заявила:
-Оставляем его себе, и будет у меня младший братик, вот. Пап, давай его оставим?
-Сонь, будет сложно и долго усыновить его, наверняка сначала в детский дом могут забрать, а потом оттуда только разрешат усыновить. Есть у меня кое кто, посоветуемся с ними, может, найдем какую-то лазейку.
Сонька пошла посмотреть на спящих, а Алина, отвернувшись к окну, не выдержала и разревелась.-Что ты? - Тонков робко обнял её со спины. - Что ты, девочка?
-Миш, - она повернулась к нему и подняла залитое слезами лицо, - это же невыносимо, такой малыш и столько перенес. Миш, я... давай, пусть он будет нашим ребенком!! Миш, я буду тебе хорошей женой, я постараюсь весь негатив, всю пакость твою забыть, давай мальчишку оставим? - Она просто рыдала в голос уже: - Я же когда его мыла, едва сдерживалась, чтобы в голос не завыть, там же ужас, а какие он слова говорит...
Мишка усмехнулся:
-Да, он много чего с изнанки жизни видел и знает. Поверь, я буду очень стараться, чтобы он был с нами, и не только из-за тебя, просто... просто нельзя ребенка предать и оставить ещё раз, у самого сердце разрывается!!
Они долго стояли так, обнявшись, ничего не говоря. Этот неожиданный ребенок своим появлением положил конец недоверию, и Тонков осознал, что сделает все возможное и невозможное, чтобы у них наконец-то сложилась самая настоящая семья - с теплом и доверием.Пока Игорек спал, будущий родитель развил бешеную деятельность: он прошелся по всем старым связям, вызвонил и выловил старого приятеля - ушлого адвоката, озадачил другого знакомого работающего в МВД, пытался найти выход на органы опеки, колесо завертелось.
А Лигар, проспавший всю ночь, утром проснулся, недоумевая, где он, - все было незнакомым, только верная Мурка была рядом.
-Мур, какая ты у меня красивая, лапки как в носках белых. А я? Какой я-то? - он выпутался из одеяла и пошел за уверенно идущей впереди Муркой.
У большого зеркала остановился:
-Это чё? Я? - удивился вслух ребенок. Из зеркала на него смотрел заспанный, светловолосый с голубыми глазами, худющий мальчишка.
-Ты, Игорек, ты, с добрым утром! - к нему быстро подошла Алина.
- И я теперь в подвале жить не буду и Мурка? И чё? Я вам что ли нужен? Не врешь?
-Пойдем на кухню, там и поговорим.
- Дядь, привет, а ты, правда, меня не обманул, спасибо тебе.
-Игорек, мы хотели бы тебя спросить: вот если бы тебя нам отдали, ты будешь нашим... сыном? - волнуясь, спросил Мишка.
-Как это сыном? Я же не ваш?
-Пока, мы сделаем все, чтобы ты был наш.
-А если не захочу? -Тогда нам придется тебя отдать... так по закону положено.
-Ага, в этот приемник... не, не пойду, сбегу, только Мурку не выгоняйте.
-Зачем куда-то в приемник, когда мы тебя хотим здесь с нами оставить?
-И не боитесь, что я у вас украду чего?
-Не боимся, ты мальчишка разумный. Да и Мурке твоей у нас хорошо, вон, посмотри на неё.
Мурка, развалившись, лежала на угловом диванчике, выставив округлившееся пузо.
А через три дня Игорек заболел - резко поднялась температура. Врач со 'Скорой', увидев худенького, в болячках ребенка, напустилась на Алину, а узнав, что мальчика три дня как, буквально, подобрали с улицы, утирая слезы, долго извинялась, повторяя при этом:
-Невероятно!! Какие же Вы душой красивые!!
Игорька положили вместе с Алиной в отдельный бокс, мальчику становилось все хуже, врачи объясняли его состояние тем, что пока ребенок жил впроголодь и в ужасных условиях, организм был как в тисках, а как только отпустило - ребенок попал в домашнюю среду - получился сбой. А поскольку иммунитет ослаблен, ребенок худой, истощенный, вот и не справляется организм. Алина за четыре дня нахождения в больнице резко похудела, Тонков сбился с ног, нашел старенького, отошедшего от врачебной практики профессора, упросил его приехать, посмотреть на ставшего за несколько дней таким родным ребенка.
Тот долго смотрел на бессознательного мальчика, сказал, что скорее всего возможен кризис: или -или. Порекомендовал лекарство, которое можно было купить только в Израиле, и посоветовал Алине и Мишке постоянно говорить с ребенком, рассказывать ему что-то приятное, интересное, чтобы его это заинтересовало, и он будет стремиться увидеть или услышать это. Алина рассказывала Игорьку обо всем, особенно упирала на то, что Мурка без него тоже пропадет, что они с Мишей так хотят увидеть его сильным, красивым, чемпионом.
А дома не находила себе места кошка... она то металась из угла в угол, то неподвижно лежала, не обращая внимания на еду. Приходящего из больницы Тонкова тщательно обнюхивала и опять ложилась.
Тонков поехал к Алине на работу, зная, что там есть выход на израильских коллег, начал объяснять управляющему, что и как. Тот попросил подождать немного, куда-то сходил, потом позвал Тонкова в переговорную и напрямую связался с коллегами из Тель-Авива, рассказав на иврите всю ситуацию. Попросил помочь маленькому найденышу, купить лекарство для него и передать с бывшим там в командировке Иваном Денисовым, Алининым ухажером, улетающим поздно вечером в Москву.