-И когда мы твою Агаптину отдерем все хором?
-Ну я ещё недельку ей попользуюсь, подучу. Этакая стеснительная девочка, я её успешно приучаю к раскованности! - произнес мерзкие слова её необыкновенный!! Виталик.
-Ты, Лопух, кончай юлить, договор был? Был? Ты её очаровываешь, трахаешь, а потом нам передаешь? Три штуки баксов получил от Скворцовой? Получил, вот тебе капельки, придет твоя... шалава, подольешь ей, а уж потом мы её во все дыхательные и пихательные, да, парни? А назавтра она и не вспомнит кто и как её имел.
Он загоготал, и тут же послышалось ржание остальных трех мажоров. Лиза зажала руку зубами, чтобы не закричать от такой страшной боли, в гоготе этих мерзавцев выделялся смех её?? Виталика.
-Звони давай своей телке. Сколько можно ждать?
Лиза на автомате отключила телефон. Минут через пять послышался голос Виталика:
-Отключен телефон, опять разрядился. Телефон-то рухлядь, ну прибежит сама скоро, с полчасика подождем, она ж на случку-то постоянно бегает. Дурищща, мечтает о домике в деревне и детках. Да имел я таких... пол института. Пошли, выпьем, я угощаю, по случаю удачного завершения спора, теперь Скворцова от меня не отвертится. Говорила же при свидетелях, что если Агапкину испорчу и брошу - она моя, а там, глядишь, и в зятья выберусь к Скворцову, эх, хорошо.
Лиза скорчившись от жуткой боли, посидела на полу, потом встрепенулась:
-Никак нельзя на глаза этим попадаться!
Прислушалась, в комнате шумно разливали и гоготали. На цыпочках, нервно оглядываясь, она успела забежать в женский туалет, когда мимо протопали, громко переговариваясь, дружки Лопухова:-Ещё пару пузырей. Чтобы секс был улетным, Виталька же говорит, что жаркая девка.
Подождав немного, Лиза шустро рванула на второй этаж. А там бегом пролетела по лестнице к пожарному выходу. Выскочив и нервно оглядываясь, побежала задворками между мусорных бачков.- Слышь, деваха! Постой минутку. Чё скажу-то,- окликнул её знакомый бомж, с которым Лиза здоровалась и делилась бутербродами, когда и булочкой.
-Иди сюда, - негромко проговорил он, показывая на приоткрытый вход в заброшенное здание. - Да не бойся ты, я добро помню и тебя обижать не собираюсь, скорее!! - он прислушался, - Иди вон в угол и слушай. Я ща немного навоняю, терпи, вон платком нос закрой и слушай, чёб не услышала, чтоб мне ни-ни, иначе нам с тобой секир-башка будет.
Он обрызгал пакет с чем-то трудноопределимым у себя в руках какой-то вонючей мерзостью, и шустро выскочил за дверь. Пошаркал в строну от общаги, Лизе в дырку на двери было видно, что навстречу ему идут два каких-то поддатых мужика.
- Слышь, бомжара, тут девка не пробегала, такая мелкая, в красной куртке и черных джинсах?
-Какая тут девка? Возле помойки, чтоль? Тута только я и вона кошки, - загнусавил бомж, - я тут, братаны, колбасу, глянь, нашёл, она ежели подварить, ничё, пойдет. Вот под водочку бы, а? Водочка ваша - колбаса моя. - Он сунул под нос одному дурно воняющий пакет.
-Иди ты, бля. Фу, даже пнуть противно, потом сам вонять будешь с год. А, валим отсюда, эта красотка в голубом, явно че-то напутала, какая здравомыслящая девка здесь пойдет, она, поди, по той улице пойдет, а мы её провороним и не получим два косаря. Давай рысью!
Они рванули на другую улицу, а Лиза без сил сползла по грязной стенке.
- Слышь, деваха, чем-то ты насолила этой жердине, чё ей из под тебя надо-то?
Лиза засмеялась:
-Ты знаешь, сегодня такой вот день, всем что-то от меня надо, - она смеялась и рыдала, и не могла остановиться - началась истерика.
Бомж, видя это, пошлепал в другой конец помещения, покопался там, принес полкружки воды и выплеснул ей в лицо. Лиза, захлебнувшись, вздрогнула и, помотав мокрой головой, спросила:
-Зачем?
- А затем, что надо бы по лицу бить. А у меня руки грязные, антисанитария сплошная! Я ща на разведку пошмыгаю. Посмотрю, чё и как, а потом двинем с тобой отсюда, где живешь-то ты? В общаге?
-Да как бы уже нет, я через два дня должна уезжать - вещи у подружки в квартире на Островского оставила.
-А и хорошо, в общаге-то сейчас черти-что твориться будет, как же,, выпуск, плавали-знаем. Посиди, я мухою.
Вернулся где-то через полчаса с какой-то замызганной ветровкой большого размера, неопределенного цвета.
-Вот, девах, надень-ка сверху, мы ща тебе волосы дыбом поставим и пойдем. Да не бойсь, куртка-то чистая, я её напрокат у добрых людей взял, а красную твою курточку мы спрячем под кофту и получишься ты как бомжа беременная.
Лиза вздрогнула, но промолчала, понимая, что сейчас не время и не место скулить, надо было выбраться из этой дыры.
А у подружки Лизу ждала ещё одна "добрая весть" - слегла её бабуля. Звонил Вишняков и просил как можно скорее приехать, счет пошел на дни.
-Охохо, - вздохнула Светкина мать, тетя Рая, - пришла беда,отворяй ворота! Лиза, ты диплом-то сможешь получить без выпускного?
-Что? А? - откликнулась замершая в каком-то ступоре Лиза. - Диплом? А, да, диплом!
Созвонилась с деканом, объяснила ситуацию, он попросил перезвонить через минут тридцать. Через двадцать минут перезвонил сам, велел срочно, пока не закрылась канцелярия подъезжать за дипломом. Лично вручил ей диплом, пожелал удачи, выразил сочувствие, и поехала Лиза сразу на вокзал, торопясь к бабуле, единственному родному человеку.
На вокзале опять встретился бомж:
-Девах. Я это, тебя провожу, мало ли.
-Какая ж от тебя помощь? - печально усмехнулась Лиза.
-Не скажи, иной раз доброе слово и то помощь, ты вот меня, когда-то половиной бутера спасла от суицида. Да, знаю я умные слова. Сам вышку имею, так вот сложилось, пришлось бомжевать, но речь не обо мне, ты из Мухина что ль?
-Да.
-Э, так и я бывший Мухинский, поехали, ты не боись, я в тамбуре пристроюсь, пригляд нужен всегда. Не грусти, девах, выхода нет только оттуда, - он показал грязным пальцем в землю, - все остальное -фигня.
Доехали благополучно, электричка шла быстро, не останавливаясь на всяких там километрах, и Лиза припустила по улице чуть ли не бегом. Бомж не отставал, маленький домик в глубине разросшегося сада был ему знаком, он присвистнул:
-Так ты Верунькина дочка?
Та кивнула, быстро закинула вещи, показала ему на летний душ, сунула в руки полотенце, старенькую простыню, и сказав:
-Дождись меня, я в больницу, отмойся только, уж больно ты вонючий.
-Э-э-э, девах, а я может все украду у тебя?
-Знаешь, у меня сегодня столько случилось, что даже и не знаю, что сильнее может ударить, мне бы бабулю застать в живых, ты не кради, дождись меня, а там что-нибудь, может, и придумаем.
-Да пошутил я так, неудачно, отвык от нормального общения, наоборот, за сторожевую собаку буду. Иди спокойно, не боись, Лёвка Шмыга, он добро помнит.
Лиза полетела в больницу. Бабуля, её любимая бабуля, всегда такая бодрая, теперь еле говорила:
-Лизонька, успела-таки ко мне! Ох, девочка моя! - взглянув на её измученное лицо, проговорила бабуля. - Не вовремя я тебя оставляю, но вот нас не спрашивают когда кому уходить. Там, в тумбочке, шкатулочка малая, подай-ка мне её.
В малой шкатулочке оказались простенькие сережки с маленьким голубеньким камушком и медальончик на цепочке, в форме сердечка
-Лизонька, это подарок Веруньке от твоего отца, Андрея.
-Как Андрея, я же - Максимовна?
-Это Веруня так захотела тебя назвать, у Андрея мать так звали, он, Андрей-то по глупости тогда в тюрьму-то попал, думал год-два и выйдет, а ему там накрутили, остальных-то откупили, а его вот на пятнадцать лет и упекли. Я и не знала, что Веруня беременная, а потом вот ты родилась. Ждала я Андрея-то, все хотела ему дочку-то под крыло отцовское, да, видать, и загинул где-то там... так то поди, объявился бы, тебе-то двадцать один уже будет. Ну так вот, ох, уморилась я, ежели все-таки он когда и появится, скажи ему, что Веруньку-то специально сбили машиною, уж очень она чирьем была для Михнева-сынка. Там в медальоне-то фотки их, родителей твоих, это перед тюрьмой папка твой такой был. А ты истинно его дочка, при встрече мизинец-то покажи, сразу признает. Ох, уморилась я, ты иди пока, я посплю чуток! - бабуля закрыла глаза.
Отупевшая от свалившегося на неё за день, Лиза на автомате пошла к Вишнякову.
-Виктор Федорович?
-Лизуня, девочка, мы твоей бабуле ничем помочь не можем, весь организм её как старый мотор- изношенный. Я, ты знаешь, мужик грубый, но честно говорю: бессилен я в этом случае, готовься, девочка, бабуля долго не протянет.
Все в том же отупении, Лиза побрела домой. Дома же её встретил отмытый худой мужик, лет сорока пяти с хитроватым взглядом.
-Я тут малость похозяйничал, - он указал на тарелку со стопкой блинов, - вспомнил вот, что умею блинцы-то печь, садись, хоть чуток поешь, поди, с утра голодная?
-Да что-то не хочется...
-Не, садись, надо. Я вот подумал-то чего, на постой возьмешь, я, может, какую работу найду? Правда, документов у меня совсем нет, но может где грузчиком или дворником пристроюсь?
Лиза кивнула.
-Ох, девонька, жизнь, она любит нас мордой об забор, такой знаешь с неструганными досками... Вся морда потом в занозах и болячках, ты уж, эта, держися на плаву-то, молодая ведь совсем. Я Веруне-то твоей обязан, она мне когда-то добро сделала, а Лёвка Шмыга добро помнит, тем более - мало его было, добра-то в жизни. Иди, вон, полежи, на тебе лица нет. А чё это у тебя за шкатулочка?-Да так, от родителей память, - Лиза опять же безучастно открыла её, вытащила медальон, повертела. -И как это сердечко открывать?
-Дай-ка, - Лёвка шустро открыл сердечко. - Тут фотомордочки чьи-то, ну-кась... О, это Веруня, а это... это же... - он ошарашенно взглянул на Лизу, - ..это же... Митень! Мать ети, я дурак слепой, Лиза, покажи-ка руки-то?
Лиза молча протянула ему руки, он как-то рывком схватил её правую, повертел, зачем-то погладил сильно искривленный мизинец, кивнул сам себе, посмотрел на намного меньше, но тоже искривленный мизинец левой руки... и как-то торжественно произнес: