Дедуня, Иван Петрович, положил трубку и вытер слезы:
-Слышь, жена, этот мелкий тощий внучок меня, старого битого мужика, который раз заставляет прослезиться. Ох и парняга растет, люблю безмерно, а уж разговоры с ним... Чудо такое, а не ребенок. Смотри, как Мишку он зацепил, я, честно, его недолюбливал, пустым считал, а щяс - как внук скажет - идеальный муж и отец.
Жена пробурчала:
-Стал. А клюнул жареный петух в задницу, вот и стал. Хоть под полтинник мозги завелись, но да, надо признать, семья получилась славная, да там такая умница Алишка, куда идиот раньше смотрел? Зато сейчас Сереге плакался: "Боюсь, помоложе кто понравится, я-то староват уже, ей-то сорок только будет." А так и надо, пусть боится, больше беречь будет!!
Иван Петрович улыбнулся:
-Наш внук, приобретенный, он как цемент для них обоих, вон, как скрепил, они ж, когда он болел-то, тогда и в друг друге уверились.
А Игорешка попросил:
-Баб Тоня, ты мне про папку расскажи, не про моего, а про твоего, который тогда был.
Баб Тоня долго, тщательно подбирая слова, рассказывала про сына, мальчик внимательно слушал. Потом помолчал, подумал и сказал:
-Жалко, такой молодой умер, и че он такую слабачку Ирку полюбил тогда?
-Игореша, но ведь она твоя мама.
-Слабачка она, мама - это когда, вона, как мама Алина, я только чихнул, а она уже до слез: "сыночек, ты заболел?" И когда в отделении лежали, я сколько раз просыпался, потому што она ревела, за меня боялася. А Ирка чё? Лесли тот папка не появлялся, узнать про него не могла? Нет, вино пить стала, слабачка. Но ты не бойся, я пить вино и водку точно не стану, чё вас всех обижать-то, вы меня вона как все любите, я же не тварь последняя... Ой, простите, вырвалося, папке не говорите только, я ему слово давал, железное, больше точно не скажу по фене.
Олег-гулёна пришел под утро, Минька проснулся, проворчал, что поднимет его в десять утра и поедет он в Лянтор один, и не приведи Господи, стряхнуть приборы, чтобы как любимую женщину держал.
Олег хохотнул:
- Когда она хоть будет, любимая женщина? Это вон тебе сама в руки упала. Я даже удивился, ты всегда такой отстраненный с ними, а тут вдруг сразу зацепился.
-У меня бабуля была, не родная по крови, но родная по духу. Я её долго вместо Антоновны - Атонова звал, так она всегда говорила, что судьба - она любит коленца выкидывать. А эта девочка, кто его знает отчего так случилось, но где-то глубоко внутри появилась уверенность, что вот это - мое.
- Надо же, в Питере жил, там столько девочек-красоток, небось, отбою от них не было, а на тебе- вот в переулке глухом встретилась. Эх, вот бы где я, в Питере-то, развернулся.
-Судя по тому, что явился под утро, тебе и в Тюмени неплохо.
Пока Катя спала, Минька слетал в магазин, купил ей куртку на толстом синтепоне, вязанную шапочку с шарфом и варежками, а вот про обувку решил - выберет сама. Уж больно легко для наступившей уже зимы была одета девочка, везти её домой в курточке, что называется, "от комаров", он просто не мог. Тем более, зная своих Аверов, тут же бы получил нагоняй от того и другого. Да и не факт, что эти джигиты отказались от притязаний на глазастенькую.
Катя уже проснулась и сидела в их номере слушая разливающегося соловьем Олега.
-Катюш, я взял на себя смелость, прикупил тебе куртку потеплее и совсем другого фасона и цвета, незачем светиться в твоей приметной.
-Ты думаешь? - тревожно вскинулась Катя.
-Да кто знает, как говорится, не дразни гусей, - начал Минька и захохотал, - вспомнил, как я у бабули - отцовой матери, на речке с таким же названием - Гусь, дразнил гусей, весело было.
На вокзал поехали все вместе, по пути - в небольшом обувном приобрели Катерине приличные теплые ботинки - от сапожек на каблуках она категорически отказалась, мотивируя тем, что едет потом в тундру, да и убегать в ботинках намного удобнее.
Посадили Олега в поезд и через полчаса сами уже тронулись в Екатеринбург. Катя было заикнулась, что деньги за покупки вернет с первой же получки, но Минька не стал слушать, хитро переведя разговор на будущую работу в тундре. С вокзала Мишук повез её к общежитию УПИ.-Навестим Михайлика пока есть время до поезда.
Как раз во время успели - к общаге группами, парами, по одному спешили студенты. День выдался ветреный, с морозцем, и праздно-неспешно гуляющих не было, ветер всех подгонял. Навстречу вывернулась шумная компания, что-то горячо обсуждавшая, среди них, как хорошая каланча, возвышался симпатичный парнишка, ростом под два метра. Увидев Миньку, эта каланча заорал изо всей мочи:
-Мишук! - и в несколько шагов добрался до них.
Они обнялись, а Катя с удивлением смотрела на этих двух высокорослых мальчиков. Её Миша был 'баскетболисту', как она почему-то подумала, где-то на уровне уха.
-Ай, братэ, как я рад! Ща дядь Саня Плешков должен подъехать - в Медведку собрался. Там дед Коля сильно заболел, - торопливо увлекая их в общагу говорил Михайлик.
-Извините, я нэмного замерз, и с Вами не ознакомился - Михайло меня зовут, я - сэрбин и большой другар Мишука.
Пока знакомились, как раз зашел приятный мужчина средних лет, тот самый дядь Саня, Стоядинович полетел за пакетом - "для родителей посилочка и за Любицу - рожден дэн у неё."
-О, - оживился Миьнка, - надо и с меня подарок.
Саня кивнул:
-Заедем, нам по пути, недавно вот открыли 'Мир Игрушек', и своему Филюне чего прикупишь.
В 'Мире игрушек' чего только не было, даже Саню проняло:
-Ух, в моем бы детстве, да такой выбор. Но у нас веселее было, особенно зимой, домой, бывалоча, со скандалом мамка загоняла, всегда с Наташкой штаны вместе с валенками снимали и ставили в угол, отмерзать-оттаивать.
Минька выбрал для Любицы - имя такое необычное - набор современных кукол со всякими одежками, братику каких-то роботов-трансформеров, много красок, какие-то дорогущие кисточки, альбомы, и довольные, поехали к Минькиным родителям.
Катя все больше осознавала, что ей безумно сказочно повезло. Она потихоньку любовалась Мишей, боясь в глубине души, что у такого видного парня, наверняка, в каждом городе есть пассия, и вряд ли она станет его настоящей невестой. А её так тянуло к нему, как-то не встречались за её двадцатилетнюю жизнь такие вот красивые парни, Миша не гусарил, не выпячивал себя, любимого, а просто, в самый трудный момент для Кати протянул ей руку помощи, да ещё какой. Она уткнулась носом в меховую оторочку капюшона куртки, и Минька тут же встрепенулся:
-Кать? Тебе холодно?
-Да нет, я просто подремать решила, - схитрила Катя, у которой от его искренней заботы стало так тепло в груди.
-Ох, Лунина, это что-то нереальное, удержать бы такого Мишу!!
Никитич на второй день свадьбы обрадовал Лизавету известием о том, что у неё теперь есть коллега-медсестра, которую на самом деле спас и привез к ним Минька.-Там, похоже, все серьезно, ребятишки даже не пытаются её кадрить.
-Правда? Ой, как я рада и за себя, и за Мишука!!
-Я, грешным делом, думал, что вы с ним точно споетесь.
Егор внимательно слушал, не вмешиваясь.
Лиза светло улыбнулась:
-Минька, он такой замечательный, такой надежный, но, видишь ли, Никитич, я в нем только братика и видела, да и он, похоже, тоже, вот не очаровался мной! Он очень хороший, даже сведи нас судьба.. нет, не получилось бы ничего. Минька, он как ограненный алмаз, лишние грани добавлять или просто царапины - только портить, а я для него неумелый подмастерье, его надо принимать целиком, не иначе. Я же... нет. Вот с Егором - да, тут как в песне "встретились два одиночества". Он для меня ну исключительно подходит, оба жизнью "поломатые", а Минька... ему надо девочку, которая не станет пытаться этот идеальный алмаз отдавать в переделку - образно говоря. Я искренне порадуюсь, если эта медсестричка его истинная пара. И конечно же, мне будет полегче мотаться по своим северам.
-Егорушка, не хмурься. Этот мальчик тебе сразу придется по душе, он такой, настоящий. Представь, услышал меня и, как был, в трусах, рванул по ледяному коридору мне на помощь. И когда эта тварюга на него с тесаком, ведь не испугался. Я думала, в наше время таких только в фильмах и встретишь. Никитич вон над ним трясется и хвалится направо-налево, когда Миньки рядом нет.
-Заинтриговала, - задумчиво сказал Егор, - буду рад увидеть вживую.
А дома что-то пошло не так, Аверы встретили Миньку радостно, а вот Катя их как-то насторожила. Нет, девочка не хитрила, была искренне рада знакомству, с обожанием смотрела на Миньку, но...Как-то все скучнее становился его батя, и грустила мамуля. Один Филюнька был в восторге - неожиданный подарок - приезд его Минечки, а ещё кисти, краски, роботы.
Любица же насупилась, даже куклы, так давно желаемые, не вызвали радости.
-Знаешь, Минечка, я все равно на тебе женюсь, вот увидишь! - сердито топнув ногой, она выскочила из их квартиры и побежала домой.
Стоядиновичи удивленно смотрели друг на друга:
-Надо же, - удивленно протянула Валюха, - мы всегда думали, что Любица без ума от Филюньки... Вот так заявочка!
Минька улыбнулся:
- Детство! Я вот тоже только на мамуле хотел жениться, мотивируя это тем, что папка станет старым.
Часов в десять разошлись, Катя, засыпавшая за столом, быстро уснула, а Минька шустро помог убрать со стола, помыл посуду и вопросительно уставился на родителей.
- Минь, мы ни в коем случае не хотим тебе навязывать свое мнение, но мой тебе совет один - не спеши!Девочка бесспорно хорошая, но ею сейчас движет чувство благодарности, плюс твои внешние данные. Я не знаю, сын, как выразиться точнее, но прошу - приглядись, времени у тебя достаточно, я надеюсь, ты не завтра собрался жениться?
Минька, привыкший всегда прислушиваться к словам родителей, глубоко задумался:
-Хорошо, до лета и отпуска ещё далеко, постараюсь продержаться, но уж летом точно женюсь. Ты-то бать, ни минуты не раздумывал, - укорил он Авера.