-Дед, может, ты с Мишуком будешь в гости ходить, а мы хотя бы на великах проедемся, посмотрим твою Брянщину?
Уезжали далеко, особенно полюбился маршрут вдоль реки Судости, вода в которой была прозрачной. Оставляли велики у небольшого мостика и долго любовались на неспешно текущую воду, разглядывая речных обитателей. Проезжали большие поля с табаком-дедовой радостью, дух захватывало от открывающихся просторов, но Урал был роднее. . Несколько дней были в городе у дядюшки, и приехав назад в Чаховку, с изумлением узнали, что явился их батька - кто-то из родни сообщил, что его дети и внук приехали. - Да, Сережка, нам с тобой предстоит испытание на выдержку.
Дед, первым зашедший в хату, только и сказал: - Здорово, Мишка! - а ребята с любопытством разглядывали, можно сказать, незнакомого мужика. Если Алька кой чего помнила, то Серега совсем не знал его.
- Здравствуй, отец! - как-то хором выдали они, а папашка передернулся:
- Здравствуйте, дети мои, рад вас видеть!
Повисло неловкое молчание, папаня оглянулся на деда:
-Бать!
-Не, Мишка. Я сказав тебе усе. Ня буду с тобой говОрить!
Дед пошел до соседа, Алька, пожалев явно растерявшегося мужика, сказала:-Может, Вы поесть хотите?
Он опять передернулся:
-Почему вы меня папой не называете?
-Ну, папа, это что-то близкое, когда рядом, по голове гладит, на руках носит, на коленки разбитые дует, по заднице шлепает, наконец, - выдал Серега, - а, Вы, простите, как-то в этом участия не принимали.
-Так, а ты что, дочь, скажешь?
Алька пожала плечами:
-Мало что можно добавить, да и я, как бы, в Ваших глазах явно в категорию гулящих подхожу...
- Таак, разговора явно не получится! - папашка выскочил за дверь.
Ребята помрачнели.
-Принесло его... Серый, тебе теперь алиментов не видать, точно, но не волнуйся, доучим тебя, осталось какие-то два года. У меня зарплата побольше стала, да и твоя повышенная стипешка. Мамка рублей двадцать осилит, ни фига, хуже было!!
-Аль, вот письма писать одно, а увидеть в живую и ничего, абсолютно ничего не почувствовать... деда и дядь Ваню когда первый раз увидел, такая волна тепла накатила, радовался как Минька, а тут глухо.
В окно было видно, как отец, размахивая руками, что-то говорит деду, а тот обходит его, явно не желая слушать.
-Вот гад, доведет деда, придется ему таблетки пить!
Алька выскочила во двор:
-...только ты виноват! Разбаловал их! - услышала она папашкины слова, и взыграла в ней Цветковская кровь и упрямство:
-Вы не помните, сколько деду лет? Не знаете, что ему противопоказаны волнения? Дед, иди в хату. А мы без тебя пообщаемся!
Отойдя на приличное расстояние от дома, Алька спросила:
-Что конкретно Вам от нас надо?
Тот растерялся:
-Ну вы же мои дети, хотел вот посмотреть, какие вы выросли.
-А раньше не возникало такого желания?
-Я вас не бросал, я с вашей матерью жить не мог. Если бы я тогда не уехал, меня бы посадили.
-Пожизненно?
-Что? Нет, не важно на сколько, но посадили бы, за запрещенную в то время баптистскую веру. Я когда уезжал, у меня сердце было чернее сапога.
-Сейчас побелело?
-Что ты понимаешь? - взорвался папашка. - Я что, вам не помогал, у меня все корешки переводов сохранились.
-Вот даже как? А слабо корешки за конец шестидесятых поднять и посмотреть сумму алиментов? Помнится, если приходил перевод больше, чем на десять рублей, у нас праздник был, иногда. А то, что Сережка зимой, на Урале, заметьте, в школу в кедах бегом бегал?
- А вашей матери поменьше надо было мужиков перебирать.
-Перебирала она или нет, но мы с братиком никаких чужих мужиков в доме не видели. И мать нас не бросила, а как могла тянула из себя жилы, она наша мама, и не надо на неё дерьмо лить!
-Да и ты недалеко от своей матери ушла. Вон, нагуляла... брала бы пример с Ирины, в институте учится, в Москве, умница, красавица.
Алька вздохнула:
-Правда, что институт в Москве, жаль, не МГУ или МГИМО, всего лишь текстильный... Зря вы сюда приехали, не получится у нас разговора. Я вас ни о чем не просила и не попрошу, даже случись, на кусок хлеба денег не будет... Если совсем честно сказать - я рада, что росла без отца!
Она развернулась и пошла, не слушая, что там ещё говорит этот абсолютно чужой мужик. Возле дома на мамочку с разбегу налетел Мишутка:
-Мама, мы с Хведей ходили у грибы! Много-много шпиёнов нашли, будем жарить их?
-Минь, надо говорить правильно!
- Мамочка, дяденька на меня смотрит чужой, - шепнул он Альке, - я немножко поговорю как Хведя и перестану. Можно?
-Деда, - закричал он, увидев вышедшего деда,- я тебе чего покажу, - и вприпрыжку побежал к деду. А другой деда сумрачно смотрел ему вслед.
Не получилось у отца разговора и с Сережкой. Тот совcем не стал слушать его, после того, как папашка несколько раз повторил, что он может и прекратить посылать деньги на учебу.
- Алименты платятся до восемнадцати, а тебе двадцать будет!
Серега улыбнулся:
-Теперь стоит на нас с Алькой подать на алименты! Спасибо за любовь и ласку!
Этим же вечером плакала младшая сестра деда - тетка Евдокия:
-Ой да проститя ж мяне, дорогие унуки. Я жеж хотела як лучшей! Батька вашаго вызвала, а ён, бродяга... Панаска, нягожа нам у таком возрасте ругаться!
Панаска бурчал:
-От, баба, волос долог, ума няма! Этта же чертяка, у в каго такая сво... гадость уродилася, -поправился дед, видя, что любопытное Минькино ухо повернуто в его сторону.
Отпуск был испорчен, и Алька с Серегой поехали менять билеты на другое число, а дед остался с Мишуком. Пока дед одевался, Минька выбежал во двор, а там нарисовался папашка и начал общаться с малышом. Минька, привыкший к многолюдью в своей короткой жизни, разговаривал охотно, рассказывая, где живет, сколько лет, кого любит... Папашка сказал, что он Минькин дедушка, на что ребенок, подняв на него удивленные карие глаза, выдал коротко:
-Не, деда у меня один, старенький, любименький - вон идет!
И вприпрыжку побежал к своему старенькому, уцепил того за руку и оживленно заговорил:
-Давай пойдем на речку, деда, там рыбки маленькие плавают, посмотрим, хлебушка им покидаем, я у кармане спрятал.
- Ну, раз спрятал - тады пойдем!
Деда по дороге останавливали сельчане, усем полюбився праунук.
-Какой умненький и обаятельный мальчик, чистый ты, Афанасий, когда был помоложе! - выдала старенькая соседка, когда-то работавшая в городе и изъяснявшаяся на более чистом языке, без местных "чаго-каго". Дед же расцветал от таких слов - родственники дружно признавали, что Панаска стал лучшее выглядеть и оживел.
Папашка, к вечеру узнав, что ребята поменяли билеты и завтра утром уезжают, пришел по-новой, извиниться за то, что наговорил сгоряча.-Первое слово, как мы в детстве говорили, дороже второго. Мы Вам плохого не желаем, просто у Вас своя жизнь, у нас тоже! Деда мы никогда не бросим, он и Минька неразделимы, - кивнула Алька на сосредоточенно о чем-то разговаривающих старого и малого, - а с Вами... ну, не получается у нас контакт, наверное, мы слишком разные.
На что папшка с какой-то грустью ответил:
-В том-то и беда, что вы очень похожи на меня, такие же упертые! Я очень сожалею о своих словах, дай Бог, дочь, чтобы ты нашла свое счастье!
А 'счастье' прозвонился в Москву, домой стародавнему другу ещё по училищу, Ваньке Чертову, который постоянно летал в Кабул в командировки. Ванькина сестричка Танюшка обрадовавшись звонку Авера, сказала, что Иван через две недели будет дома - прилетит из Кабула, а Сашу всегда рады видеть все.
- Он там только что узнал про твое ранение и очень переживает за тебя, Саша. Сегодня должен звонить, вот я его обрадую.
Саша попросил передать Чертову его просьбу, "если сможет, пусть купит" - долго и подробно объясняя, что ему надо привезти из Афгана.
Та посмеялась и порадовалась:
-Наконец-то из вашей троицы хоть один собрался жениться, рада! Может, и Чертов, глядя на тебя, надумает. Его так называемые пассии уже порядочно поднадоели, этот блудник двухметровый умудряется даже в самой глухой деревушке найти приключения! - пожаловалась Таня.
- Саша, не волнуйся, в любое время приезжай, и мальчику твоему место найдем !
А через неделю взмокшего и уставшего Авера, вышедшего из тренажерного кабинета, на входе ухватил и начал тискать двухметровый Чертов.
-Сашка, Сашка чертяка, живой! Я блин, поседел, узнав что ты... Сашка!!
-Вань, дай мне хоть ополоснуться, я ж употел весь...
-Да хрен с ним! Сашка, - он опять обнимал и вглядывался в похудевшего и повзрослевшего Авера. - Ох, ты, - охнул Иван, - Санек, ты ж седину уцепил! Все, все. Отпускаю, пятнадцать минут на сборы!!
Как и чем обаял Чертов главрача - тайна, покрытая мраком, но на следующий день Авера выписывали. Чертов, уже приехавший, терпеливо ждал, пока Саша оформит все бумаги, дотошно объясняя никогда не бывавшему в Москве Саньке Плешкову, как добраться к ним на 'Сокол'. Плешкова обещали через пару-тройку дней тоже выписать, и мужики договорились, что пару дней побудут в Москве, а потом уже на Урал. Сашу Авера встретили всей многочисленной семьей Чертовых, зная, как всегда положительно и отрезвляюще действует он на безбашенного Ваньку, его любили и уважали с первого курса учебы ребят в Рязанском училище. Саша постоянно притормаживал, прикрывал, выручал из пикантных ситуаций, часто попадавшего в них Чертова. Дружили они втроем - был ещё и Витёк Доронин в их троице - крепко и надежно, могли, как говорится, доверить друг другу спину.
Мать Чертова, Ольга Евсеевна, расплакалась и долго не могла успокоиться:
-Сашенька, Боже мой, Сашенька, у тебя все виски седые... и этот шрам...
-Ольга Евсеевна, седина и шрамы украшают мужчин! - улыбался Авер.
Но, Сашенька, не в двадцать же восемь лет!.
-Ма, хорош, слезы лить, Сашка живой, относительно здоровый, и жениться вот едет!