Пришлось надеть черный комбинезон, а красный вместе с рисунками завернуть в кусок оберточной бумаги, который валялся на полу.
– Рыжая, в этом наряде я замерзну ночью. Нужно найти еще что-то теплое.
«Учту. Пока не вижу способов его получить».
Я выбралась с территории ярмарки в город и, уже дрожа от холода, гуляла по улицам города в поисках вероятностей и способов. Очень хотелось есть и я уже с тоской вспоминала об обедах в психушке.
Ближе к вечеру я шла мимо какого-то здания с колоннами, когда Рыжая проснулась:
«Тут должен быть служебный вход. Обогни театр с другой стороны».
– Театр?
«Я смотрю твоими глазами, а вижу намного больше тебя. Ты невнимательна. Там афиша, на которой написано, что прямо сейчас там идет опера Кармен. Ты почти в театральном костюме, а тут должен быть служебный вход».
– Спасибо.
С правой стороны действительно обнаружилась дверь, возле которой курил рабочий сцены.
– Простите, не угостите сигареткой? – максимально обворожительно улыбнулась я.
– Сигарет не имею, а вот папироской всегда пожалуйста, – он улыбнулся в ответ, протянул мне пачку и даже зажег огонек на бензиновой металлической зажигалке.
Я прикурила, стараясь не затягиваться, чтобы не закашляться, выдавая то, что курильщица из меня никакая, и сразу после этого превратилась в холодную стерву. Несмотря на все его улыбки и откровенный взгляд, я стояла с каменным лицом и молча не спеша пускала дымные колечки.
Он быстро расстроился и ушел, зато спустя пару минут выпорхнули три девушки в костюмах танцовщиц. Вовремя, а то у меня уже папироса почти кончилась.
Мой опыт общения с серпентарием из секретарш в старой фирме, где я тоже притворялась курящей, мне здорово помог. Я моментально включилась в разговор о какой-то стерве, поддакивая и отпуская едкие комментарии, от которых они хихикали. Не знаю, как я попадала в точку – наверное срабатывала интуиция и опыт корпоративных сплетен. Или все стервы начальницы одинаковые. В общем, внутрь мимо охранника мы так и прошли – единой смеющейся компанией. Он вовсе не обратил на меня внимания.
Я крикнула девицам, что мне нужно в туалет, быстро простилась с ними и действительно прошла в уборную, где старательно изображала, что поправляю несуществующий макияж, пока не начался антракт. Дальше, как я и думала началась суета – в женские кабинки всегда возникала очередь, и возле зеркал и раковин было не протолкнуться, так что вытащить номерок из сумки прилично одетой дамы было вовсе не сложно. Даже гениальные расчеты Рыжей не понадобились. Я поборолась с соблазном стащить еще и деньги, но судьба меня уберегла от ссоры со своей совестью. Дама не носила с собой наличные. Вероятно, за нее все оплачивал кавалер.
Я спустилась в гардероб и спокойно получила неплохую шубу, после чего покинула здание. Жаль только не удалось нахаляву поесть в буфете.
Теперь я была укомплектована полностью – мне больше не было холодно. Я остановилась на площади подальше от театра и довольно оглянулась. Нужно было найти время и способ поужинать.
«Столб впереди. Подойди ближе», – подала голос Рыжая.
– Да на кой? – фыркнула я, однако все-таки прошла десяток шагов и уставилась на свою фотографию. Сделана она была не в самый удачный момент: судя по всему, тогда, когда меня выволакивали из дворца. Я что-то кричала, но лицо было не настолько искажено яростью, чтобы меня нельзя было узнать.
Надпись на плакате сообщала, что разыскивается опасная преступница, замышлявшая покушение на ее Величество.
Глава 9
Вот сейчас я сильно пожалела, что я рыжая. Будь я брюнеткой или русоволосой, то по данному портрету найти меня было бы непросто. Чуть макияжа, приятное выражение на лице и ни у кого не возникло бы никаких ассоциаций с этой искореженной яростью физиономией. Но тут уже научились делать цветные фото, и моя шевелюра пламенела так, что перепутать было сложно. Я пока не видела тут ни одной рыжей. Интересно, а изобрели тут уже краску для волос? И где ее могут продавать?
В раздумьях я дошла до края площади, когда позади кто-то меня окрикнул, а я, как дура, обернулась. Это были двое полицейских. Я не особо разбиралась в знаках отличий местной армии и других спецслужб, но полицию в любой стране и в любом городе нельзя перепутать ни с кем другим. Первой мыслью было послушаться, подойти к ним и попытаться объясниться или договориться, но я тут же поняла, что идея была абсолютно дурацкая, так что, прикинув их комплекцию – а эта парочка больше любила налегать на пончики, а не ходить в спортзал – повернулась и снова рванула бегом. Позади раздались пронзительные свистки. Я уж и забыла, что когда-то полиция такими пользовалась.
Сегодня у меня был день пробежек. Плохо то, что из-за свиста на меня опять оборачивались все прохожие. Я оставляла слишком заметный след – кого не спроси, он тут же махнет рукой в сторону, куда побежала воровка.
– Рыжая, нужен план города.
Перед моими глазами тут же развернулась полупрозрачная схема.
«Я взяла карту из твоего мира, с небольшим апдейтом по тем улицам, где ты уже ходила. Совпадение высокое. Я бы рекомендовала переулок направо».
Не раздумывая, я свернула в пустую и безлюдную улочку.
«Магазин справа».
Если бы не подсказка, я бы вообще не поняла, что старая обшарпанная дверь является торговой лавкой. Вывески не было – точнее она висела на уровне третьего этажа на углу здания и вообще не объясняла, что тут продают.
Я тут же прошмыгнула внутрь. Внутри обнаружилась только старая деревянная лестница наверх и больше ни одной двери. Я поднялась наверх. На втором этаже была только небольшая площадка с окном. Зато через стекло я, спрятавшись в полумраке лестничного пролета, смогла наблюдать, как мимо пробежала та самая пара задыхающихся полицейских. На дверь магазина они не обратили внимания.
Что ж. Уже хорошо. Стоит провести тут еще полчаса или час, чтобы погоня совсем сбилась со следа. Я, не торопясь, пошла выше.
На площадке третьего этажа тоже не было дверей – вход в лавку преграждала занавеска из гирлянд из маленьких темных деревянных бусин. Когда я раздвинула их, то раздался звук как от кучи маленьких погремушек, однако, в магазине никого не обнаружилось. Продавец, если он вообще был, решил не выходить к посетителю.
Это было что-то вроде антикварной лавки, но с восточной тематикой. Свитки с иероглифами, статуэтки китайских и индийских божков, ритуальные кривые ножи, ароматические палочки, шкатулки и прочая ненужная дребедень.
Делать все равно было нечего, так что я начала медленно обходить небольшое тесно заставленное помещение по часовой стрелке. Ни по-китайски, ни по-японски я читать не умела, так что свитки и флажки меня не заинтересовали. Целый шкафчик с нэцкэ тоже. Никогда не понимала почему все восторгаются этим примитивным народным искусством.
Тут было скучно. Шкатулки, украшения – все это с моей точки зрения было абсолютной чушью, если этим постоянно не пользоваться и хранить все в шкафчике только для того, чтобы через стекло демонстрировать гостям. А пользоваться этими вещами уместно только если живешь в Китае или Индии. Ну или сам индус.
Дальше шла еще более противная мне вещь. Шахматы. Никогда не любила эту примитивную игру. Все ходят точно по правилам и в этих надуманных условиях нужно пытаться нащупать стратегию победы. В жизни так никогда не бывает. Тот, кто рассчитывает, что против него будут действовать по каким-то кодексам и правилам, всегда очень плохо заканчивает.
Тут стояло штук десять всяких инкрустированных досок с резными фигурками. И примитивными, и весьма изящными. Мое внимание привлекли индийские, где вместо слонов, коней и прочих крупных фигур были расставлены какие-то пучеглазые восточные боги.
– Это бодхисатвы, – произнес кто-то за моей спиной.
Я обернулась. Продавцом оказался пожилой китаец. Впрочем, по-русски он говорил безупречно.
– Простите, я ничего в этом не понимаю. Кто это такие?
– Те, кто достиг состояния Будды, то есть просветления, но решили не уходить в нирвану, а остаться на Земле, чтобы помогать другим людям найти истинный путь, – прокомментировал он, набивая длинную трубку.
– Их так много? – удивилась я, глядя на доску.
– О, тут только малая часть. С точки зрения тибетского буддизма, например, даже ваш бог – Иисус – тоже является одним из них. Но на этой доске находятся только наиболее важные… я бы сказал классические. Вы вообще знакомы с концепцией буддизма?
– Поверхностно. Слышала про дзен и все такое.
– Это хорошо. Тут редко кто вообще знает про Будду, – китаец покачал головой.
– Тогда для кого все это? – я кивнула на витрины. – Если никто не знает про вашу культуру? Тем более, что вывески практически нет.
– Да, мой магазин не очень популярен и существует только для своих. Информацию о нем передают из уст в уста. Тут много купцов и приезжих из других регионов.
– Из Китая?
– Есть земли и ближе, где почитают Будду. Ойраты, Буряты. Многие из них служат при дворце, так что у меня есть и постоянные покупатели.
Я взяла в руку фигурку, которая с самого начала привлекла мое внимание. Довольно страшноватая на вид – с черно-синей кожей, в красной одежде, переходящей в стилизованные языки пламени. Но заинтересовало меня не это, а то, что в руках он держал черный меч.
– Это Мийова, – пояснил китаец.
– Он… странный, – пробормотала я, вертя фигурку в руках.
– Это защитник буддизма. В его пламени сгорают страсти и сомнения. А черный меч обрубает пути к сомнению. Он защищает всех верующих и ведет их за собой. А еще он символизирует постоянное движение без движения.
– Это как?
– Движение и перемещение за счет мысли. Не обязательно двигаться в реальности. Нужно быть в состоянии непрерывного движения мысленно. Это сложно объяснить на пальцах.
– Кажется я уловила суть. Движение за счет мысли. Интересно.
Я покрутила фигурку в руках, поставила обратно на доску и добавила со вздохом: