– Слушай, я в этих твоих хитрых временных материях разбираюсь аки солдафон в балете. Тебе надо найти кого-то поумнее, чтобы задавать такие вопросы.
– Кого-то поумнее… – прошептала я. – Кого-то, кто умеет отслеживать чужие перемещения во времени. Кажется, я знаю, где живут такие ребята.
– В прошлый раз мы еле ноги унесли, – заметила Мирра, разглядывая ногти на правой руке.
– На нашей стороне будет внезапность. Ты пойдешь со мной?
– Когда я отказывалась от авантюры? – она тут же вскочила из кресла.
– Тогда погнали. Пока я не передумала! – воскликнула я, взяла ее за руку и нырнула сразу в подземную лабораторию института времени.
На сей раз ученых было двое, и, прежде чем я успела сообразить, Мирра подскочила к тому, что моложе, и приложила его ребром ладони по затылку, отчего тот сложился, как марионетка с обрезанными нитками.
– Только не бейте! Я все скажу! – тут же закричал второй. Тот самый, кого мы встречали в прошлый раз.
– Конечно, скажешь. Куда ты денешься? – ухмыльнулась Мирра. – Берем его и исчезаем?
– Погоди.
Стрелка во внутреннем видении полыхнула красным. Я делала что-то не то.
Ощущение было тончайшим, как паутина на кончиках пальцев. Я медленно оглядывалась, чувствуя едва уловимую нарастающую дрожь, пока мой взгляд не уперся в большой цилиндр машины времени у стены.
Вот оно. Нужно завершить цикл. Все встанет на свои места. Если этого не сделать, будет противоречие, которое приведет к гибели. К моему исчезновению. Понятия не имела, как это произойдет, но проверять не хотелось.
– Тащи его к той машине, – приказала я.
Мирра, если и удивилась, то виду не подала. Мигом подтащила ученого к аппарату.
– Держи меня за плечи, – сказала я ей, а сама обняла аппарат вместе с ученым. У того округлились глаза, но мне было некогда думать, насколько это неприлично выглядит.
Через мгновение мы оказались в красном замке.
У ошарашенно вращающего головой ученого Мирра быстро связала руки за спиной.
– Не стоит этого делать, милые дамы. У меня и в мыслях не было сопротивляться, – пробормотал тот.
Я тоже огляделась. Клининг и рабочие постарались на славу. Замок был стерильно отдраен, а на положенном месте висел мой парадный портрет.
– Вижу, ты не удивлен таким перемещением, – заметила я.
– Я слышал о ныряльщиках, но, признаться, сам впервые стал объектом перемещения. Не думал, что это так… легко.
– Откуда ты знал о ныряльщиках?
– От руководителя института. Теория перемещений при помощи воды является частью более масштабной теории временных перемещений. Мы ее изучали.
– Как ты заметил, я не использую воду, – заметила я.
– Да, и это поразительно! В лаборатории специально нет никаких жидкостей, чтобы обезопасить ее от проникновения извне. Может быть, вы поведаете мне, как…
– Здесь я спрашиваю. Вы отвечаете, – спокойно заметила я.
– Да, да… прошу прощения, – смутился он.
– Подождите меня здесь, – приказала я.
Еще раз обняв цилиндр аппарата, я переместилась с ним в ту каморку, где он должен был стоять. И только тогда сообразила, что не хватает еще и пульта.
Пришлось тут же нырнуть в лабораторию опять, отыскать пульт и также переместить его в замок. Теперь все было готово. Оставалось только подключить одно к другому.
В это время вдали раздался странный гул. Потом снова. Не сразу сообразила, что это, но потом вспомнила. Канонада. Война приближалась к замку быстрее, чем думала Ирина. Война всегда голодна. Она поглотит тут все.
Вернувшись в холл пешком, я притащила ученого в камеру с машиной времени.
– Ты знаешь, как отследить перемещения с помощью этой штуки?
– Детально нет, но это возможно. Перемещение по второй координате времени происходит за счет локального искривления пространства-времени. Это не проходит бесследно. Теоретически можно построить нечто вроде радара, который покажет, откуда и куда идет сдвиг.
– Отлично. А теперь – ты можешь подключить ее? – я кивнула на цилиндр.
– Я этим никогда не занимался. Прибор старый, я не принимал участие в его разработке, – забормотал ученый.
– Сможешь или нет?
– Я попробую. Но там сложная разводка кабелей, нужно время, чтобы разобраться.
Я переглянулась с Миррой. Она поняла меня и пожала плечами, перекладывая решение на меня.
– Развяжи его, – кивнула я, а когда она освободила ученого, сказала ему: – Тогда ближайшие дни ты живешь здесь. Постоянно следить мы не будем, потому что бежать тебе некуда. Если ты в курсе, что такое нырки в отражения, то понимаешь, что ты сейчас в абсолютно чуждом мире, где к тому же идет страшная война. Пушки уже слышно. Так что в твоих интересах сделать работу хорошо, и я верну тебя обратно в лабораторию. Понятно?
– Еще как. Вы очень убедительны, – кивнул он.
Двое суток после этого я потихоньку обживала замок. Мирру отправила ночевать в квартиру, а себе наконец обставила спальню – такой, какой я ее помнила. Починила бассейн, наполнявшийся, как выяснилось, из подземных геотермальных источников. Ученому же постелила спальник в библиотеке. С него хватит и этого.
Хорошо, что он был неприхотлив ни в быту, ни в еде. Да и работал старательно.
Однажды я уже легла спать, когда он ворвался в комнату – всклокоченный и радостный:
– Я все закончил! Это оказалось труднее, чем я думал, особенно без инструкций, но я все сделал!
– Выйдите, я оденусь, – приказала я.
Когда мы дошли до кабины с машиной, я прикоснулась к пульту и включила его.
Ничего не произошло.
– Не работает! – возмутилась я.
– Да, как раз хотел спросить вас откуда брать питание. Я же пока только подключил пульт. Теперь нужно условно просто включить все в розетку. Только не в обычную, конечно. Аппарат потребляет около тридцати киловатт.
– Это много? – поинтересовалась я.
– Ну примерно, как три частных дома среднего размера.
– Так какого черта ты молчал до этого?! – взорвалась я.
– У меня даже в мыслях не было, что вы можете просить меня починить, скажем, фен или кипятильник, не озаботившись наличием розетки, куда его втыкать, – пробормотал он.
Это было резонно. Он меня так одернул, что я сразу упокоилась:
– Как оно запускалось в институте?
– О! Там стояли уникальные резонансные электрические преобразователи, работающие на принципе использования напряжения свернутого пространства. Это примерно тот же резонанс, на основе которого вы ныряете в отражения в воде.
– Короче! В чем они лучше какого-нибудь дизель-генератора?
– Им не нужно топливо. Считайте, что они работают на энергии, растворенной в пространстве. У них есть некий расходный элемент, но его хватит надолго. Сотни лет.
– Где они находятся?
– В соседнем помещении с лабораторией. Генераторная.
– Ты пойдешь со мной и покажешь.
– Я хотел бы заметить еще одно. Лучше сейчас, чем позже, тогда вы разгневаетесь еще больше, – нерешительно пробормотал ученый.
– Что еще?
– Для запуска машины нужен ключ. Это такая микросхема, которая вставляется…
– Да, я помню. Ее нет? – оборвала я его.
– Она всегда у директора. Это гарантия, что машину не будут использовать без его ведома.
– Хорошо. Буду решать проблемы по очереди. Сначала поищу твою генераторную.
Я снова нырнула в лабораторию.
Наверное, будь со мной Мирра, она бы сориентировалась быстрее и успела что-то предпринять.
А так я получила удар по затылку быстрее, чем поняла, что в помещении полно людей в форме, и мир для меня померк.
Глава 22
Сознание возвращалось мучительно медленно, будто сквозь слои плотного тумана. Сперва накатила волна тошноты, сдавившая горло едким комом, затем – пульсирующая боль, сверлившая висок. Я барахталась в липкой пучине беспамятства, пытаясь вырваться к поверхности, но трясина бессознательного цепко тянула вниз, обволакивая ледяной апатией. С третьей попытки приоткрыв веки, ощутила, как комната заплясала в вальсе. Инстинктивно рванулась придержать голову, но руки предательски не повиновались. С трудом сфокусировав взгляд, огляделась: я была пристегнута к странному креслу, напоминающему стоматологическое, только крупнее. Ремни впивались в запястья, а ноги, судя по онемевшей тяжести, тоже зафиксировали.
Комната напоминала аквариум – прозрачные стены, за которыми маячили двое охранников в униформе без опознавательных знаков. То, что на посту наблюдения не было людей в белых халатах несколько радовало. Попытка нырнуть к Мирре обернулась адской мигренью. То ли последствия удара, то ли знакомая по клинике химическая блокада. Сердце ёкнуло: если они знают о способностях…
– Я хочу в туалет! – крикнула я, проверяя реакцию.
Мужики за стеклом даже бровью не повели, будто перед ними говорящий манекен. Один увлечённо ковырял в зубах зубочисткой. Я хоть Ктулху могла призывать – им было наплевать.
Неужели это опять клиника и в моих венах снова адский коктейль?
– Рыжая?
«Я здесь», – тут же ответил голос в голове.
– Что со мной?
«Просто сотрясение. Инъекций тебе не делали».
Неужели от простого удара у меня отключились возможности нырять? Или пострадали только новоприобретенные возможности?
– Я хочу пить! – крикнула я снова.
– — Определись, красотка, – фыркнул зубочистка, – ссать или пить?
Хорошо. Они в принципе идут на контакт.
– Можно по очереди, – улыбнулась я.
– Тебе запрещен контакт с жидкостями. С любыми. Ни туалета, ни воды, ни еды, – холодно ответил второй.
Холодок страха пополз по спине: они знали. Они в курсе про ныряльщиков. Ну да, логично. Я же появилась из ниоткуда. Если о нас знал ученый, то и охрану предупредили: коли появится кто прямо из воздуха, арестовать и не давать пить. Значит перекрыли все варианты побега – ни капли жидкости, ни шанса сконцентрироваться.
– Надолго я ваша пленница? – крикнула, пытаясь разглядеть хоть тень эмоций на каменных лицах.