Старец терпеливо ждал, пока я приду в себя.
– Странные у вас методы. Но в итоге я действительно все поняла, – вытирая слезы произнесла я, – все свои ошибки.
– Разве? – усмехнулся он.
– Да, мой путь был окрашен кровью. Любой мир рано или поздно я приводила к катастрофе, и вселенной будет лучше без меня. Выдерни мою жизнь из всех ветвей времени, и всем станет только лучше. И знаешь, что я поняла? Все потому, что я всегда выбирала долг вместо любви. А долг без любви приводит к катастрофам. Все, что угодно без любви приводит к беде.
– Не уверен, что это верный вывод.
– А ты знаешь правильный? – вскинулась я.
– Нет. Он знал. Наверное. Но не успел мне сказать, – грустно ответил Карл. – Я пытаюсь понять тебя, но ты даже не ребус. Лабиринт. В твоем сознании можно бродить вечно, заблудиться и сгинуть. Кстати, что ты говорила про то, что ты вне времени? Если это из-за воздействия аппарата в замке, то это не…
– Я теперь ныряю во времени так же спокойно, как и в пространстве, – спокойно ответила я.
Он явно растерялся:
– Как? Это же невозможно! В параллельные ветви?
– Нет. Хотя и в них тоже. Куда хочу. Я ныряла в прошлое Марко и спасла его в младенчестве.
– С ума сойти! Боюсь, я даже близко не понимаю природу твоих способностей и их пределы.
– Ты же видел анализы в клинике. Я не человек.
– Ну я не был бы так категоричен…
– Зря не сделал ДНК анализ. Тогда бы знал точно, как теперь знаю я.
Карл опять помолчал, а потом вдруг произнес:
– Только не пробуй менять свое собственное прошлое.
– Что тогда будет? Временной парадокс и коллапс вселенной?
– Нет. Просто ничего не выйдет. Просто создашь новую временную ветвь, в которой останешься одна. Вселенная не терпит парадоксов. Физически встретить саму себя нельзя.
– Что это за уточнение? Про физически, – тут же спросила я.
– Профессорская привычка, – криво усмехнулся он. – Но, впрочем, была бы ты действительно бодхисатвой Мийовой, как представлялась, могла бы переносить одно сознание. Хоть я и не представляю как это возможно в случае времени.
Я тяжело вздохнула.
– И что ты теперь намерена делать? – спросил Карл.
– Как и говорила. Исчезнуть. Я здесь лишняя. Везде лишняя.
– Куда направишься?
– Нет. Ты не понял. Тогда это будет не исчезновение, – усмехнулась я. – Когда иллюзионист раскрывает тайну фокуса, тот перестает быть волшебством и становится просто трюком.
– Погоди. У Марко была теория по поводу тебя. Он считал, что тобой подсознательно управляет ощущение оторванности от корней. Ты знаешь, что приемная, что тебя нашли в сугробе, и это рождает у тебя ощущение отсутствия связи с конкретным миром, с родными. Сейчас я слышу подтверждение этому: «Я никому не нужна, я лишняя», – издевательским тоном произнес он. – Ты заявила, что раскрыла все тайны. Даже меня вычислила. А нашла ли ты настоящих родителей? Может это квест, который стоит пройти, а потом уже думать действительно ли ты лишняя, ненужная и одинокая.
Я помолчала, раздумывая над его словами.
– У меня нет никаких зацепок. Я даже близко не понимаю с чего начать.
– Звучит, как вызов, – заявил Карл, – Ту Александру, о которой мне рассказывал Марко, это бы точно не остановило, а только раззадорило.
– Я уже не та Александра, – вздохнула я.
Карл пристально следил за мной.
Да, я сомневалась. Ему удалось меня задеть. Об этой тайне в своей судьбе я как-то забыла. Но стоит ли ее ковырять? Что она изменит? Разве возникнут у меня какие-то дочерние чувства к совершенно незнакомым людям, даже если выяснится, что они мои биологические родители. Я росла без них, воспитана отцом, которого я безумно любила. Да и люди ли они… те, от которых у меня дикая ДНК? Так зачем их искать? Пропадет ли у меня в душе тоскливая пустота от того, что я больше никогда не увижу Марко?
Да, я могла бы найти момент в его прошлом, где он не пересекался со мной и временно занять его. Но как я буду жить рядом с ним, зная, что мне осталось год, два или три, то того момента, как должна уступить его своей прошлой я. Или попытаться создать временной парадокс? Наплевать на все и нырнуть в тот момент, когда Марко меня в первый раз поцеловал. Если верить Карлу, мир разделится на две ветви. И в одной из них Марко будет мой.
Эта внезапно возникшая идея вывела меня из спокойного равновесия. А ведь это шанс! Раньше я думала, что не помню контактов с собой из будущего, потому что это запрещено, или я их почему-то не делала, но все объясняется проще. Стоит мне возникнуть, как тут же родится новая вселенная. В которой я смогу остаться с Марко. Или не смогу? Ведь он то существует только в одной линии, несмотря на сложную судьбу и частое взаимодействие со мной.
– Что? Я все-таки смог тебя заинтересовать? – Карл неправильно понял мое оживление.
– Слышишь? Стук копыт, – спросила я.
Карл повернул голову. Затем быстрым жестом накинул на себя капюшон.
– Мне кажется, это судьба стучит ко мне в дверь, – тихо произнесла я.
Белый старец меня не понял. А я ощущала, что опять срослось идеальное место и время. Интуиция вела меня в пустыню к пещере, и я тогда не понимала зачем. Да, разговор оказался важным и необходимым, но он мог состояться в любой другой момент, а я спешила сюда, потому что знала, что важна конкретная минута, когда я буду сидеть напротив старца. И вот теперь, наконец, стало понятно почему.
Судя по звукам, всадник спешился и побежал к пещере.
Когда Мегренчи увидел нас двоих, он на мгновение опешил, но потом уверенно подбежал и бухнулся на колени:
– О Белый Старец. О Мийова, приветствую вас. Нужна ваша помощь. Беда пришла в наши юрты, – воскликнул воин.
– Что случилось, о мудрый Мегренчи? – спросил старец.
– Великий хан умер.
– Как? От чего? – воскликнула я.
– Хотел продемонстрировать, что озеро теперь безопасно и искупался в нем на глазах своих воинов. Мы отговаривали его, ведь вода еще ледяная, но он настоял. А спустя три дня слег с жаром. Мы позвали лучших лекарей, давали разные снадобья. Но ничего не помогло. Четыре дня назад великого хана схоронили.
– Да окажется он в лучшем из миров, – прошептал старец.
А меня как холодным душем окатило. Опять я виновата. Расколдовала проклятое озеро и запустила цепь событий, которая привела к гибели такого хорошего человека!
– Но почему ты приехал именно сегодня, Мегренчи, – просил Карл. – Чую, что сердце твое не столько в печали, сколько в смятении.
– Твоя мудрость не знает границ, – воин в поклоне припал лбом к земле, – беда не приходит одна. Наследник, юный хан, решил поднять бунт против новых порядков.
– Каких еще новых порядков? – вскинулась я.
– Так после того, как уважаемый бодхисатва нас покинул, уехали и эти ученые из столицы. А после явились с войском, строителями и лекарями. Говорили, что великая императрица ужаснулась условиям, в которых мы живем, и повелела прекратить наш кочевой образ жизни. Сказала, что мы болеем из-за дыма в наших юртах. Повелела все стойбища снести, построить нам город большой и поселить в дома каменные. Старый хан, если и возмущался указам из столицы, то виду не показал. Сказал, дескать, раз велела, значит мы, ее верные подданые, подчинимся. Народ роптал, конечно, но слово хана – закон.
– А юный горячий наследник решил поднять восстание, – тихо сказала я.
– Именно так, пресветлый Мийова. Именно так.
– Я поеду с тобой, Мегренчи, – я вскочила на ноги.
– Мы же только что обсуждали с тобой вопрос глупого геройства и того, к чему оно приводит, – сказал Белый старец.
– Я не могу иначе.
– Ты опять идешь к гибели! – тихо сказал он.
– Я боюсь не смерти, боюсь не любить. Не обращать внимание на чужую боль. Быть равнодушной. Внутри меня горит пламя. И если я пройду мимо чужой беды, то оно сожжет меня до тла, – а спустя мгновение добавила, – к тому же смерть – тоже неплохой способ исчезнуть.
Старец, кряхтя, поднялся на ноги.
– Скажи, Мегренчи, я ведь не ошибся, что слышал стук копыт двух лошадей? – произнес он.
– Ты, как всегда, прозорлив, – воин уже вскочил на ноги, но тут снова учтиво поклонился.
– Уважаемому Мийове конь то без надобности. Ее ветер носит, – в голосе старца мне почудилась издевка.
Глава 26
Новый хан Убаши, ясен пень, не сидел в своей юрте, а умчался по окрестным стойбищам поднимать народ.
Зная, что Карл с Мегренчи будут скакать как минимум часа два, я решила переодеться подобающим образом. Наплевав на временные парадоксы, я впомнила свои красные доспехи, в которых принимала парад в королевстве, наполнила тело темной силой и нырнула. Судя по силе разряда в теле, сбившего меня на землю – лет на сто, не меньше.
В просторной оружейной мастерской было многолюдно. Но красные доспехи я увидела сразу – они были надеты на манекене.
На свалившуюся из воздуха девушку, естественно, уставились все.
– А вы кто? – удивленно спросил один из мастеров.
– Я пришла за своим, – отмахнулась я от них, подошла к манекену, обхватила его и мгновенно перенеслась с ним в красный замок.
Сейчас не до угрызений совести. Мне людей спасать надо.
В замке я, неспеша переоделась, привела волосы в порядок и перенеслась прямо в ханскую юрту.
Находящиеся внутри женщины взвизгнули, несколько мужчин схватились за сабли, но узнали меня, несмотря на необычное одеяние. Молча, в окружившей меня гробовой тишине, я подошла к ханскому трону, взошла на ступени и села на него.
– Когда приедет хан Убаши? – царским тоном поинтересовалась я.
– К вечеру обещал, – робко ответил кто-то из мужчин.
– Хорошо. Я подожду его здесь. Скоро сюда приедет Белый Старец. Позаботьтесь о нем. Накормите, покажите юрту для отдыха, а потом приведите сюда. Вместе совет держать будем.
Тон, который не терпит возражений. Конечно, будь на моем месте чужак, его за такие вольности бы на куски разрубили. Но у меня тут уже была некоторая слава. Да и со старым ханом меня много раз видели. А говорила я тоном той Красной королевы, что создала королевство, Трест и Мрак. Она могла поставить на колени одним движением брови.