р, пока Ксюша не поняла, что ждет ребенка. Как-то вечером она собралась с духом и сделала Игнату предложение: «Игнаха, давай поженимся!». Он по обыкновению попытался отшутиться: «Хорошее дело браком не назовут. Зачем тебе это?». Ксения предвидела реакцию Игната, поэтому заготовила ответ заранее и даже порепетировала перед зеркалом, чтобы не тормозить и сказать свою речь максимально равнодушно. «Мне-то все равно, а вот нашему сыну, когда он вырастет, будет неприятно узнать, что его отец не хотел жениться на его матери и что он в некотором смысле незаконнорожденный». Манипуляция сработала. На следующий день они объявили родным, друзьям и коллегам о том, что собираются пожениться. Свадебная церемония состоялась в назначенный срок, несмотря на отчаянную утреннюю попытку со стороны Игната изменить ход событий.
После свадьбы молодые переехали к родителям Игната, чтобы сэкономить на оплате жилья и создать подушку безопасности, пока Ксения будет в отпуске по уходу за ребенком, и Игнат будет единственным добытчиком в семье.
Никита родился маловесным и слабеньким, раньше положенного срока на целых два месяца. Ксению с новорожденным сыном не выписывали из клиники долгие пятнадцать дней. Врачи давали неутешительный прогноз относительно роста и развития мальчика. Ксюшины дни и ночи проходили в бесконечной тревоге за сына и мужа, который за это время ни разу не пришел навестить жену и ребенка, ссылаясь на занятость. Когда они вернулись домой, добрая соседка из лучших побуждений сразу же доложила Ксюше, что Игнат все это время не ночевал дома. Свекровь, естественно, была на стороне своего сына, поэтому предпочла не общаться с Ксенией на эту тему.
Вечером того же дня произошел эмоционально изматывающий разговор. Игнат снова вел себя как принц датский: был холодным и надменным, совсем не обращал внимания на маленького сына, сказал, что не собирается оправдываться, мол, «что случилось, то случилось». В маленькой комнате повисло ощущение враждебности, заплакал Никита, Ксюша взяла его на руки и отвернулась к окну. Разговаривать было не о чем. Идти было некуда.
– Мент родился, – после долгой паузы хмуро изрек Игнат. Ксюша повернулась и бросила на него удивленный взгляд.
– Какой еще мент?
– Так говорят, когда все внезапно замолкают.
Ксения поняла, что слишком углубилась в свои мысли и не заметила, как Никита заснул у нее на руках и в комнате воцарилась звенящая тишина.
– Надеюсь, он будет честным, в отличие от тебя.
– Это вряд ли. Мент по умолчанию не может быть честным. Правильный мент – всегда взяточник. А честный мент – просто лох. Всего два варианта. Третьего не дано.
– А у тебя сколько вариантов?
Игнат хмыкнул:
– И у меня всего два. Пока не решил, какой выбрать. Помнится, кто-то убеждал меня, что у нас будет не жизнь, а сказка. Да, сказка… Только неясно, с каким концом. Они жили долго и счастливо и умерли в один день… Кажется, так должны заканчиваться счастливые сказки. Но лично я пока умирать не собираюсь, а жить счастливо не получается. Может, хватит на сегодня. Давай поедим чего-нибудь, очень есть хочется.
Ксюша была в полном замешательстве, она не знала, что возразить Игнату, и внутренне поразилась тому, как быстро душемотательная разборка сошла на нет.
В тот раз ей показалось, что она победила, во всяком случае, ей хотелось в это верить, несмотря на то, что Игнат ей ничего не обещал. В течение нескольких месяцев после того первого разговора они оба старались изо всех сил играть в благополучную семью. И все было как у всех: они ссорились, мирились, встречались с друзьями, Ксения жаловалась подругам на свекровь, которая лезла во все дыры со своими советами, и совсем не жаловалась на Игната – не было повода.
Его хватило на несколько месяцев, а потом он сорвался. Совсем. По полной схеме. Так срывается подшитый алкоголик, пригубивший рюмку водки на корпоративе, где коллеги, те еще провокаторы, дружно подначивают: «Подумаешь! Ничего не случится… Один раз не фантомас». Что это… Зависимость, невроз, незакрытый гештальт, настоящая любовь… Возможно, все вместе, только куда ни глянь – везде абзац.
Он встретил Алину случайно, хотя случайные встречи, кардинально меняющие судьбу, позволяются исключительно гениям типа Михаила Булгакова, на которого «у бога были свои планы». Что касается простых смертных, такие случайности всегда порождают массу вопросов. Так или иначе, эта встреча произошла. Оказалось, разборка Алины с мужем была более жесткой, чем у Игната с Ксюшей, и дело закончилось разводом с последующим разменом квартиры. Она с двумя дочками переехала в крошечную двушку на первом этаже старой пятиэтажной брежневки на северной окраине города, бывшему мужу досталась однокомнатная квартира в Веселом поселке, что в противоположном районе культурной столицы. Алинина квартирка была убитая и мрачная, зато теперь она могла встречаться с Игнатом совершенно легально. В маленькой комнатенке стояла двухъярусная кровать для девчонок, небольшой шкаф и компьютерный стол. Алина с Игнатом разместились на старом скрипучем диване в проходной гостиной.
Полигамность точно не была его коньком, тем не менее ему как-то удавалось быть в ладу с собой в течение долгих пяти лет. Игнат то уходил к Алине, то возвращался домой к жене и сыну. Он метался между двух женщин, изматывая себя и своих близких с обеих сторон, не будучи до конца счастлив ни в той, ни в другой семье. Его снова начали посещать суицидальные мысли.
Наступила привычная унылая питерская осень. Игнат в очередной раз ушел к Алине и ее девочкам. Казалось, из всех испытанных к Игнату чувств у Ксении остались лишь обида и злость.
«Лучше бы он умер. Ей-богу, всем было бы легче, один раз поплакать, и все», – призналась она подруге в своих тайных мыслях. «Так все говорят, а на самом деле было бы еще хуже: возникло бы чувство вины, тебе это надо?». – «По крайней мере, я бы точно знала, где он находится», – горько пошутила Ксения.
Ее положение усугублялось тем, что квартирный вопрос в их семье так и не был решен, они все еще жили с родителями Игната. Для Ксении это была чужая территория и недружественное пространство. Она твердо решила подать на развод и сообщила об этом свекрови. Потом собрала свои и Никиткины вещи, вызвала машину и переехала в квартиру родителей подруги – те пока еще жили на даче, заканчивая осенние работы в саду, и с готовностью согласились помочь бедной девочке. Эта квартира также была чужой территорией, но пространство было дружественным, и она выигрывала время. Совсем немного, всего один месяц, но это был месяц эмоциональной передышки. Каким-то шестым чувством она осознавала, что впереди у нее и Никиты очень трудный период, и ей надо было собраться с мыслями и набраться сил, чтобы жить дальше. Ради Никиты.
Через два дня примчался Игнат, выпытав адрес у Ксюшиной подруги, которая совсем недолго хранила информацию в тайне, как было обещано Ксюше. Игнат наплел с три короба, и подруга сдалась без боя, полагая, что благодаря ее участию семейная лодка этих несчастных все же не разобьется о быт. О том, что Ксения попыталась сбежать, он узнал от родителей. Ему позвонила свекровь, устроив настоящий скандал. Какой бы она ни была, но все же для Никиты они с дедом были родными, и судьба маленького внука волновала их по-настоящему. А перспектива воспитывать чужих девочек вместо своего родного мальчика их никак не устраивала. Игнат был удивлен поступком Ксении. Он был уверен, что лишь ему принадлежит право разрубить этот гордиев узел, а обе женщины будут терпеливо ждать, когда он примет решение в пользу одной из них. И тут картинка посыпалась: оказывается, Ксения все решила за него и даже не обсудила с ним тему развода. Так вот. Он твердо решил не давать согласия ни на какой развод!
Игнат пустил в ход все свое обаяние, он знал, чем удивить законную супругу. Бросив букет белых роз к ногам Ксении, он встал на колени и, не поднимая головы, пообещал, что больше никогда не оставит ее и сына, что навсегда закончил историю школьной любви. Да и сколько это может продолжаться, уже давно не дети… Он много думал и понял, что без них с Никитой он просто не сможет жить. Обычно замкнутый и немногословный, на этот раз Игнат говорил так много и долго, что казалось, он боится остановиться, чтобы не дать Ксюше шанса возразить или усомниться в его благих намерениях.
Потом они долго плакали, обнявшись, и пили коньяк на чужой кухне. «Какие дураки… Так долго мотали нервы друг другу, а надо было просто снять квартиру и переехать. И все было бы совсем по-другому…». Далеко за полночь, когда закончились слезы и коньяк, Игнат ушел домой, пообещав утром вернуться и начать поиски съёмной квартиры на длительный срок.
Утром он не вернулся. «Ну и что это было вчера вечером? Игра такая или издевательство? – окончательно озлобившись на Игната, подумала Ксения. – С меня хватит. На этот раз точно все!».
– Ты уже знаешь? Как ты? – услышала она в трубке взволнованный голос подруги.
– Как я? Спасибо, хреново! Представляешь, этот козел опять мне по ушам наездил: бла-бла-бла. Господи, какая я дура, опять поверила! Да что же это такое со мной?!
– Значит, ты еще ничего не знаешь… Ночью на КАДе была авария с летальным исходом. Фура выехала на встречку. Все, кто был в легковушке, погибли.
У Ксении подкосились ноги, по спине пробежала волна колючего холода. Она не решилась задать самый главный вопрос, боясь услышать, что в легковушке был Игнат. После затянувшейся паузы, она монотонным чужим голосом произнесла: «Мент ро-дил-ся». – «Какой мент? Ты о чем? Там был Игнат с Алиной и две девочки». – «Я уже это поняла, – тем же чужим монотонным голосом ответила Ксения. – Я поеду на опознание. Может, это не он. Надо с кем-то оставить Никиту».
Весь путь до морга, куда отвезли тела после аварии, Ксения повторяла про себя: «Только бы он жил. Только бы жил. Где хочет и с кем хочет».
После опознания Ксения, совершенно обессилевшая, еле добрела до дома. Что сказать Никите? Как дальше жить? Пятилетний сын на удивление по-взрослому решил все за нее. Едва Ксюша открыла дверной замок и шагнула в прихожую, как услышала от маленького мужчины: «Не волнуйся, мама. Мы найдем с тобой нового папу». Она схватила сына в охапку и горько расплакалась. В тот момент она не знала, что даже после гибели мужа битва за него еще не закончилась. Родители Игната и родители Алины выступили единым фронтом за то, чтобы похоронить их в одной могиле, но мягкая интеллигентная Ксения проявила стальную выдержку, и никакие уговоры не заставили ее согласиться на это требование. Она имела полное право высказать свою позицию, и она выиграла. Хотя бы в этом. Хоронили Игната, Алину и ее девочек в один день. Ксюша слышала за спиной перешептывание каких-то незнакомых ей людей, падких до подробностей трагедии: «…Вы не знаете, куда они ехали? И почему ночью?». Ей было все равно. Больше всего на свете она хотела, чтобы Игнат был жив и чтобы любил только ее. И Никиту.