Зоя. Мне досадно, что вы еще здесь.
Олег. Ухожу. Уже ухожу!
Олег уходит.
Зоя (зрителям) Вот так меня и спас мой отец…
Входит Александр Павлович.
Александр Павлович. К сожалению только, это не всегда удается.
Борьба титанов
Трагедия-буфф в одной картине на два действующих лица
Нероскошный кабинет среднеответственного работника: письменный стол, телефон, диван. Надпись на стене: «Главный бухгалтер Е. П. Пилипенко». За столом, с видом владычицы, сидит средних лет женщина со скучным канцелярским лицом. Она щелкает на счетах, смотрит на бумаги и прочее. Телефонный звонок. Женщина поднимает трубку.
Она (в трубку). Да. Слушаю. Говорит главный бухгалтер. Да, да. Товарищ, ваши сведения неверны. Эта сумма вчера акцептирована банком и вчера инкассирована вашим отделением. Да. Да. Проверьте, пожалуйста… (Кладет трубку на рычаг, некоторое время щелкает еще на счетах, затем встает и с бумагами в руках идет к двери.)
Она вышла. Слышен ее голос: «Вера Максимовна, я пошла к директору на подпись, скоро вернусь».
Свежий женский голос. Хорошо, Екатерина Петровна…
Короткая пауза. Потом слышен голос Его.
Он. Главный бухгалтер здесь сидит?
Женский голос. Здесь, но его нет.
Он (раздраженно). А когда он будет?
Женский голос. Скоро будет.
Он. Хорошо, я обожду.
Женский голос. Ждите, пожалуйста.
Он. И обожду. Будьте покойны: дождусь! Уж я дождусь!
Он входит в кабинет. Это чрезвычайно нервный субъект. В руках у него чуть обернутый бумагой веник, какие употребляются в бане, и сверток, видимо с бельем.
Я его дождусь! Я ему покажу!.. (Читает надпись.) «Главный бухгалтер Пилипенко». Ну и бюрократ же ты, товарищ Пилипенко! Придумал спрашивать со всех людей какие-то еще справки (передразнивая бюрократа) «об отсутствии задолженности». Какая, черт возьми, задолженность, когда я в этом учреждении первый раз?! Так и хожу от Понтия к Пилату, вот еще в баню опоздаю по их милости… Эх, взять бы веник, который я для парного отделения приготовил, да этого самого Пилипенко… (Показывает, как надо сечь веником.)
Входит Она.
Она. Товарищ, что вам здесь нужно?
Он. Я жду этого самого Пилипенко… (Жест в сторону надписи.)
Она. Я — Пилипенко.
Он. Как? Баба?!
Она. Я вас попросила бы! (Села за стол.)
Он (перестроился). Нет, это я вас должен просить…
Она. О чем?
Он. Видите ли, я выполнил для вашего объединения работу. Работа принята. Вот резолюция. Я должен получить окончательный расчет — вот ордер… И вдруг с меня требуют справку, что за мною нет задолженности, между тем как я не могу иметь задолженности, потому что я никогда раньше не работал у вас. А мне говорят, что именно кто не работал должен представить справку, что он не работал, хотя тем, кто не работал, не дают справки, а дают тем, кто работал. А если я не работал, то как же я могу получить справку, что я работал, тем более что справка о задолженности нужна и тем, кто работал, и тем, кто не работал. Понимаете?
Она. Нет. (Принялась считать на счетах.)
Он. И я не понимаю. Что же делать?
Она. Не знаю.
Он. И я не знаю. А я уже третий день хожу к вам в объединение.
Она. Ну и что ж? Я десять лет хожу сюда каждый день.
Он. Так вы здесь служите, а — я?..
Она. Товарищ, не мешайте мне.
Он. Нет, это вы мне мешаете! Заплатите мне за работу!
Она. Справка об отсутствии задолженности у вас есть?
Он. Нет…
Она. Значит, не заплатим.
Он. Так вы же сами мне должны дать эту справку!
Она. Справки даются только тем, кто у нас работал и раньше.
Он. Тьфу!.. Опять двадцать пять!
Она. Товарищ, я вас прошу не плевать у меня в кабинете.
Он. Справку дадите?
Она. Нет. И я вас прошу выйти отсюда.
Он. Ни за что! Хоть лопните!
Она. Грубиян!
Он. Нет. Это еще я не грубиян. Вот если бы вы были мужчиной, знаете, что бы я вам сказал? Я бы вам сказал: «Дай мне справку, баранья твоя башка, а не то я из тебя сейчас сделаю свиную отбивную!»
Она. Как вы смеете так говорить?!
Он. Я и не говорю так. Это я сказал бы, если бы вы были мужчиной. Я бы тогда подошел бы к вам поближе… (подходит) и сказал бы: «Дашь справку, чернильная твоя душа?!»
Она. Не дам.
Он. «Ах, не дашь? — сказал бы я. — Хорошо! Тогда я тебя, подлеца…»
Она. Да как вы смеете?!
Он. «Подлеца»! Вы слышите? Я говорю в мужском роде: подлеца. Это если бы вы были мужчиной.
Она. А я не мужчина и справки вам не дам.
Он (в сторону). Экая упрямая баба! Действительно, криком не возьмешь. Придется перейти на подхалимство. Может, пройму…
Она. Вера Максимовна! Вера Максимовна!
Он (кинулся к дверям). Вера Максимовна!.. Нет ее… Ушла. А вы зачем ее зовете, товарищ Пилипенко? Может, я сумею заменить?
Она. Я ее зову, чтобы позвать стрелка из охраны: вывести вас.
Он. Вот какая вы нервная!.. Хотя — не удивительно… Такая работа… Давно вы главный бухгалтер?
Она. Не ваше дело.
Он. Нет, я только к тому, что вот — удивительно, как вы четко работаете. Ей-богу. Всё у вас ясно, точно, четко: «Предъявите справку», «Справки не даем», «Покиньте кабинет»… Я редко где видел такой порядок, такую дисциплину…
Она. Хорошо, хорошо, оставьте это…
Он. Что, образование у вас, конечно, высшее?.. Хотя талантливый человек и без законченного образования работает лучше, чем…
Она. Вы уйдете или нет?
Он. Уйду. Сейчас уйду. Разве можно вам мешать в вашей ответственной работе? Но большая просьба: прикажите выдать мне…
Она. Ничего я вам не выдам. Уходите!
Он (в сторону). Нет, подхалимством ее не проймешь. Попробую испугать серьезнее. (Сел на стул, отодвинул от нее счеты.) Одно из двух: или вы мне сию минуту выдадите справку, или я по вашему же телефону звоню в народный контроль и вас снимают в два счета…
Она (указывает на дверь). Вон!
Он (встал). Хорошо. Я ухожу. Но ухожу прямо в ваше министерство, где я все-все рассказываю, и вас выметут отсюда вместе со всеми этими справками, ведомостями, отчетами, расчетами, подсчетами, учетами и счетами. (Веником он смёл бумаги со стола.)
Она (топнула ногою). Вон! (Подбирает и кладет на место бумаги.)
Он (идет к дверям). Я передумал. Я иду в Министерство охраны общественного порядка. Уж они-то этого так не оставят! Да, да! Вот! До скорого свидания!
Она. Куда угодно!.. Только — прочь отсюда!
Он вышел. Она, фыркнув, села за работу.
Она. Типчик, нечего сказать… (Углубилась в бумаги.)
Он возвращается.
Он. Товариш Пилипенко!
Она. Опять вы?!
Он. Не опять, а — еще. Видите ли, по моему делу открылись новые данные.
Она. Какие еще данные?
Он(скороговоркою, рассчитывая на то, чтобы нельзя было разобрать, что он говорит). Видите ли, неполучение мною справки о задолженности, каковая ставит под вопрос таковую, поскольку таковая не зависит от таковой, дает возможность предполагать на мне таковую, между тем как вам известно, что таковая отсутствует, несмотря на невыдачу каковой, как таковой и как каковой за счет таковой при каковой. Понятно?
Она. Бред! Чистый бред!
Он. Да вы слушайте, что я говорю: справка о задолженности, как таковая о каковой, в такой мере обуславливает каковую, в какой таковая влияет на каковую, не завися от каковой, не предполагая таковую, как вне каковой, так и при таковой…
Она вытирает виски и качается от тщетных попыток понять.
Поэтому я и предлагаю: таковую о каковой выдать без каковой, но с таковой, каковая в каковой важнее, чем в таковой. (Нормальным голосом.) Выдадите справку, ну?!
Она(слабым голосом). Не выдам.
Он (в сторону). Кремень, а не баба. И заговорить не смог… Что же теперь — попробовать ее разжалобить? (Постепенно готовит себя, к хныканью и плачу.)
Она(оправляясь от его скороговорки). Ну, посетитель… Как у меня голова не лопнула?.. (Склоняется к бумагам.)
Он(плачет и всхлипывает). Господи, за что?..
Она. Вы уйдете или нет?!
Он. Сейчас… вот поплачу немного и уйду… Ну, за что мне это?.. За что? — я спрашиваю… Папы у меня нет, мамы — тоже… А теперь и справки не дают… (Громко плачет.) Всю жизнь мне не везло… Помню, когда еще маленький был, раз подарили мне птичку. Я ее хотел взять из клетки, а птичка… (плачет) улете… улете… улете-е-ела…
Она. Товарищ, вы — в учреждении!
Он(рыдая). Зна… зна… знаю… Но раз мне не везет, могу я поплакать?.. (Рыдает.) Дайте мне спра-а-а-авкууу!
Она. Не реви. Не дам.
Он(всплакнув). Не дашь? (Деловым тоном.) Слушайте, что же мне делать?
Она. Очистить кабинет!
Он(крякнув, в сторону). Делать нечего: придется самый противный способ: ухаживать… (Вздохнув, говорит в сторону, но так, чтобы она слышала.) Боже, как она хороша! (Глядит на нее со значением.)
Она. Уйдете вы или нет?
Он. Не уйду!