Жилец(с некоторым испугом). А?
Заведующая. Вы что — оглохли? Я говорю: принесите из домоуправления справку, что им нужна справка, что нам нужна справка, что вы у них живете.
Жилец(покорно). Хорошо. Принесу. (Идет к выходу.)
Заведующая. Попрощались бы…
Жилец. А?.. Да, пока…
Картина третья
Снова домоуправление. Управдомами на своем месте. Входит Жилец.
Жилец. Здра…
Управдомами. А, почет… Ну, принесли от них справку?
Жилец. Принес. То есть нет. В общем, они тоже просят от вас…
Управдомами. А мы дадим. Только сперва пусть — они…
Жилец. А они говорят: «Сперва пусть они…»
Управдомами. В каком же это смысле?
Жилец(повторяет реплику Заведующей, боясь сбиться). «Принесите, говорят, справку, что вам нужна справка о том, что нам нужна справка о том, где вы живете»… Вот!
Управдомами. Что — вот?
Жилец. Дадите?
Управдомами. Что дадите? Что вы у нас живете? Так я же еще тогда сказал: принесите нам справку, что вам нужна справка…
Жилец. Э, нет, теперь я — о другой справке: что вам нужна справка, что им нужна справка, что мне нужна справка, что им нужна справка, что нам нужна справка… Простите, я немного запутался…
Управдомами. Вот именно. Но мы — не какие-нибудь бездушные сухари. Вы только принесите от них справку, что им нужна справка, что нам нужна справка, что вам нужна справка, что им нужна справка… Ой, что-то и я не так говорю. Значит, давайте сначала. (Тыкает пальцем себе в грудь и в грудь Жильца, как дети, произнося «считалку».) Нам нужна справка, что им нужна справка, что нам нужна справка, что вам нужна справка… Куда же он делся?
В середине последней реплики Жилец ушел, шатаясь.
Картина четвертая
Снова кабинет Заведующей. Она сидит за столом. Подле нее стоит Милиционер.
Заведующая. Он сейчас явится, товарищ старшина. Сами увидите: просто хулиган. Дразнится, что будто бы мы — бюрократы… Сам бормочет насчет каких-то там справок, а сам подмигивает… Вот он, вот он идет! Вы послушайте только!..
Входит Жилец. У него тик: он дергается и мигает.
Жилец. Здравствуйте…
Заведующая(угрожающе). Здравствуйте, здравствуйте!.. Вы опять?
Жилец. Я не опять, я еще…
Заведующая. А что вам нужно?
Жилец. Как же, я вам сколько раз говорил: мне нужна справка, что вам нужна справка, что им нужна справка, что вам нужна справка, что им нужна справка, что мне нужна справка, что вам нужна справка, что им нужна справка…
Милиционер (берет за плечо Жильца). Пройдемте, гражданин!
Жилец. Куда? Разве теперь справки не здесь надо просить?
Заведующая. Видите, видите, как он хулиганничает?.. Жалко, больше пятнадцати суток вы не можете ему дать…
Милиционер(выводит Жильца). Давайте, давайте, гражданин. Вроде вы сами трезвый, и пожилой, и вообще — приличный человек. К чему нам это безобразие?.. Ну, вот и ступайте себе домой…
Уходят оба.
Заведующая. Кого только не приходится терпеть на работе!
Картина пятая
Управдомами у себя за столом. Рядом стоит Врач в белом халате с чемоданчиком в руках.
Врач. Ну, и в чем это у него выражается?
Управдомами. Очевидно, уже — навязчивый бред. Все время бубнит про какие-то там справки… Да вот он и сам, зайдите мне за спину. Вы сейчас убедитесь…
Входит Жилец. Он явно помешался: смеется, ловит свой палец, дергается и т. д.
Управдомами(Жильцу). С чем пожаловали?
Жилец(с тихим смехом). Справки мне нужны… разные… Для начала мне нужна справка, что мне нужна справка, что вам нужна справка, что им нужна справка, что всем нужна справка, что справка есть справка, что все где-то проживают и справки наживают… Хо-хо!.. Белое, розовое, голубое!.. Крутится, вертится шар голубой, крутится, вертится над головой., а справки не имеет. Как тут быть?
Управдомами подмигнул Врачу. Тот вышел вперед.
Врач. Спокойней, дружочек, спокойней… Дайте руку. Вот так. Пойдемте со мною… там у нас — много-много справок…
Жилец. И мне дадут?
Управдомами. И тебе, и тебе! Всем хватит!
Жилец. А почему ты мне не давал?
Управдомами. Смотрите, псих-псих, а разбирается…
Врач. Знаете что? Пойдемте и вы с нами! (Берет под руку Управдомами.)
Управдомами. А меня… меня — за что?
Жилец(ясным голосом). А не будь бюрократом! Это тоже — психическое заболевание.
Врач. И всем испытывающим симптомы этой болезни советуем подумать над данным положением.
Управдомами(разумным голосом), И постараться выздороветь!
Почки
Почки в ботаническом смысле, а не — в анатомическом. Не внутренности живых существ, а наружные обещания листка или цветочка, новой ветви или грозди… Читатель и сам мог бы это сообразить! — как сказал некогда Козьма Прутков.
Да, записи данного раздела столь кратки, что иначе чем почками их не назовешь. Однако при всей своей лаконичности каждая строка здесь сообщает нечто читателям. Перед вами собрание, создававшееся автором более сорока пяти лет. Это — кунсткамера юмора, коллекция афоризмов и характеристик, реплики и тексты. Впрочем, читатель и сам разберет, что — что…
Он говорит про себя самого:
— Отдельные товарищи проголодались уже. Интересно, что с обедом?
Она почти сознательно довела себя до уровня идиотки, считая, что быть умной или, не дай бог, образованной — неженственно.
— На сегодняшний день, товарищи, мы еще имеем все-таки разницу между зимой и весною!
Человек со странными усами. Усы похожи на щетку, купленную в магазине хозяйственных новинок: точно неизвестно, что именно чистится такой странною щеткой?..
Приключенческую картину снимали в открытом море на парусном судне. Начался шторм, и в панике актер, игравший старого морского волка, кричал:
— Товарищи, да что же это?! Я хочу умереть разгримированным!..
А вот — противоположный характер:
На Северном море актер, участник киноэкспедиции, отправился в плавание на небольшом баркасе с двумя гребцами. Море разыгралось. И, опасливо посматривая на волны, которые уже перекатывались через палубу баркаса, артист спросил большого и сильного помора, мощно гребущего против волн:
— А что… можем мы потонуть?
— Слободная вещь! — бодро ответил гребец.
Вышел к гостям зевая, с лицом, тисненным как линкруст, — от складок подушки.
Заняв место начальника, первым долгом заказал себе письменный прибор из пегого камня с бронзовым орлом, как на нарзанных бутылках.
— Не советую вам пользоваться паромом: на этих паромах — ну буквально никаких удобств…
О корыстолюбивом враче:
— Гомеопат, гомеопат, а деньги загребает аллопатою!..[2]
Человек с лицом сладко задумавшейся гири.
— Вчера, понимаете ли, слушал по радио пошлейшую хорошую музыку. Часа три кряду передавали. Оторваться нельзя было!..
— Как это противно, когда к женщине испытывают одно только грубое платоническое чувство!..
— Скажите, пожалуйста, где здесь выход?
— Вот же написано, гражданка: «Выход».
— Пожалуйста, не острите! Мы слишком мало знакомы!
— Ой, знаете, девочки, я с Клавой больше ни за что в кино не пойду: она, как в картине интересное место, все время меня щиплет.
— А женился ты на ней зачем, раз она тебе не нравится?
— Понимаешь, уж очень много у нее посуды…
Такие густые брови, что издали кажется, будто это — усы. Зверски выпученные глаза. А голубенький галстук заколот булавкой с изображением кошечки при бантике и выдает наивное, но почти безнадежное желание нравиться людям…
Он смеется так много, что устает от смеха и тогда на смешное отвечает тем, что морщит нос и раздувает одну ноздрю.
— Почему, когда у мамы выходной, она — дома, а когда у няни выходной, ее никогда нету?..
Человек в ночной рубашке гордо глядит из окна мягкого вагона на перрон железнодорожной станции. Видно, он очень высоко о себе понимает.
Она была настолько решительна в своем стремлении быть красивой, что внушала уже не восхищение, а — страх…
— Нет, знаете, территориально я живу с Васей, а фактически — с Петей.
Память у старика превосходная. Болтливость — обычная в этом возрасте. А ничего интересного за все шестьдесят пять лет в его жизни не было. Все его рассказы — чистый мусор. А он все рассказывает, рассказывает, рассказывает…
Это был наивный негодяй. Он возмущался — именно возмущался, если узнавал, что где-то поступили по справедливости.
Этот негодяй полагает, что только он один имеет право лукавить, обманывать, красть и вообще пользоваться чужим добром. От человечества в целом он требует строгого выполнения законов морали, этики, приличия и всего прочего. Когда узнает о нарушениях таких норм, рычит от злости и говорит:
— Ну?!.. Разве с ними можно иначе?!
(То есть быть честным.)
— «Ночева-ала тучка золотая на груди утеса-вели-ка-а-ана…»
— Кто, кто ночевала?
— Тучка… А что?
— Фу… Я думала, какая-нибудь из знакомых…
Она придумала себе походку в ранней юности. Уже в тридцать лет эта походка была неуместно кокетлива и развязна. А в пятьдесят что будет?..
Он оригинал, только пока на него глядят.
Очень приличный молодой человек. Собирает коллекцию носков.