«Благословение – сложнейший вид заклинания. Простой декламации текста недостаточно. Налагающий должен полностью контролировать свою силу».
Прочитав это, я вздохнула и взялась за учебник попроще – «Инструкции молодым магам».
Я перепробовала все предложенные автором способы снятия магической тревожности. Чередовала быстрые вдохи с медленными выдохами. Представляла прогулку в лесу. Воображала, что магическая сила от головы течет вниз по позвоночнику, к пальцам ног, затем ползет обратно.
Негромкие звон и лязг с первого этажа разом вырвали меня из плена медитации. Вскочив на ноги, я схватила лампу со стола и выбежала из комнаты. Остановилась на лестнице, тишину которой нарушал лишь мой пульс. Может, тот шум я придумала? Нет, теперь слышалось кое-что еще: звон стекла, стук ножа по доске, напевание Ксавье.
Спустившись по плотной спирали ступеней, я остановилась на первом этаже и прошла на кухню. Ксавье стоял в свете лампы, склонившись над котлом на плите. По воздуху плыл приторный запах, как от жженого сахара.
– Ксавье!
Он вздрогнул и обернулся. Налитые кровью глаза вылезали из орбит, влажные волосы свесились на лоб. Белую рубашку, аккуратно заправленную в брюки, испещрили пятна пота и пурпурные капли снадобья. К груди Ксавье плотно прижимал записную книжку в кожаной обложке.
– Чем вы занимаетесь? – спросила я.
– Ничем. – Ксавье засунул книжку в выдвижной ящик и, прислонившись к нему, хмуро посмотрел на меня. – А вы, мисс Лукас? Почему не спите в такой час?
Я осторожно вошла в освещенную лампой зону вокруг рабочего места Ксавье на кухне.
– Я читала и услышала шум.
Ксавье встал перед плитой, заслоняя ее собой.
– Я просто готовил снадобье, – проговорил он.
– Среди ночи?
– Днем я работаю в лавке, вечером обучаю вас, а ночью готовлю снадобья, – отбарабанил он резким голосом. – Вы позволите мне продолжить?
Днем Ксавье был таким добрым, я даже увидела тень его былого, а сейчас смутилась пуще прежнего.
Не дожидаясь моего ответа, он снова повернулся к снадобью и налил в котел содержимое маленькой керамической чаши.
Я подошла к нему и оглядела ингредиенты на столешницах. Листья мяты, чашка тростникового сахара, мелко нарубленные лепестки подсолнечника.
– Я могла бы помочь…
– Нет! – Ксавье вытянул руку, преграждая мне путь, и я отступила, заслоняясь своей маленькой лампой. Наверное, он увидел шок в моих глазах, потому что, вздохнув, проговорил: – Вы… простите меня. Я имею в виду, что нет, не хочу вашей помощи.
Меня передернуло: во-первых, от грубости Ксавье, во-вторых, от воспоминания о своей «помощи» этим утром.
– Понимаю, я опасна, но вы же видели, что с измельчением трав я прекрасно справляюсь.
– Спасибо, не надо. – Стоя спиной ко мне, Ксавье длинной деревянной палочкой мешал густую фиолетовую жидкость в котле.
«Будь с ним осторожна», – предупредила меня магия голосом мадам Бен Аммар.
– Что это за снадобье? – тихо спросила я.
– Целебный эликсир, который я должен приготовить для Совета к летнему солнцестоянию.
Искоса и буквально на секунду Ксавье бросил на меня раздраженный взгляд.
– Пожалуйста, ложитесь спасть, мисс Лукас. – Не успела я ответить, как он левой рукой махнул на полки: – Если нужно, налейте себе сонное зелье. Небольшую дозу.
Кулаки и живот крепко сжались.
– Осел! – проговорила я сквозь зубы.
В безопасности маленького светового нимба своей лампы я бросилась в коридор, потом вверх по лестнице. Взбежав на несколько ступеней, я остановилась и прислушалась. Ложка стучала по металлу котла.
Звуки с первого этажа эхом звучали в моей голове, когда я вернулась к себе в комнату. Шагнула к кровати, но охнула, увидев свое отражение в зеркале: среди спутанных кудрей расцвели крупные бегонии персикового цвета.
Одну за другой я вырвала их и бросила на пол.
«Бегонии, – подумалось мне. – Предупреждение о том, что грядет что-то плохое».
7
Следующим утром я застала Ксавье на кухне накрывающим тканью плетеную корзину.
Остановилась на пороге, не зная, возмутит ли хозяина, если я прерву и это его занятие. Не зная, считать ли случившееся прошлой ночью нормой или чем-то за ее пределы выходящим. Ксавье поднял голову и, заметив меня, мигом залился нежно-розовым румянцем. Он снова опустил глаза, словно я застала его за чем-то неподобающим.
– Доброе утро! – сказал друг, больше обращаясь к корзине, чем ко мне.
Я осмелилась приблизиться на несколько шагов:
– Доброе утро!
Ксавье сделал глубокий вдох, и слова полились потоком:
– Мисс Лукас, прошу извинить меня за то, что прошлой ночью я повел себя нетактично. Вы не заслужили подобной резкости. Мне стыдно.
Сложив руки на груди, я стояла у другого конца разделочного стола и внимательно следила за выражением лица друга. Ксавье казался изнуренным, потерявшим надежду. Он все меньше напоминал того грубияна, которого я видела прошлой ночью.
– Вы каждую ночь снадобья готовите?
Ксавье снова заглянул в мои глаза. Его же по-прежнему были покрасневшими, с темными кругами.
– Да, я работаю каждую ночь.
Ксавье не отвел взгляда. Значит, он сказал правду. Причем без встречного вопроса, колкости и обвинения. Возможно, моя удача еще не закончилась.
– Почему вы прятали от меня свое зелье?
Когда он потупился, я ощетинилась, ожидая лжи.
– Задание Совета… деликатное. Они хотят держать его в тайне.
Ксавье буравил взглядом деревянный пол так, словно тот его обидел. Врать другу было явно нелегко. Проблема состояла в том, что я не знала, которая часть его слов – ложь.
– Летнее солнцестояние через девять дней, – напомнила я. – Вы наверняка нервничаете из-за того, что сроки поджимают.
– Ну да. – Ксавье хлопнул в ладоши и выпрямил спину, как механическая игрушка, которую только что завели снова. Кончиками пальцев он коснулся плетеной корзины. – Поэтому не будем терять время. Я решил устроить вам урок на свежем воздухе.
Я вскинула брови.
– Мы на пикник идем?
– Не совсем. – Ксавье подхватил корзину и направился к парадной двери, кивком поманив меня за собой.
Я двинулась следом за ним. Ксавье поставил корзину на пол и одной рукой коснулся двери, совсем как в день, когда создал портал ко мне в дом.
– Погодите! – сказала я. – Если мы уходим, что будет с лавкой? С посетителями?
– Я… я решил, что график работы можно слегка изменить. Кроме того, отлучимся мы не более чем на полчаса, обещаю.
Изменить график работы? Похоже, передо мной все-таки был новый Ксавье.
Он наклонил голову к двери словно в молитве. Как и в предыдущий раз, дышал Ксавье глубоко и медленно. Его глаза закрылись. Он начал петь двери, произнося каждый слог тихо, мягко, завораживающе. Его грудь вздымалась, когда потом он со щелчком открыл дверь.
Вместо заросшего травой холма и грязной дороги в Уильямстон за порогом лежала равнина с красивыми, покрытыми листвой деревьями на горизонте, шепчущимися друг с другом. Ступив на мягкую землю, я вдохнула аромат влажной от росы травы и почувствовала, как ветер щиплет мне щеки.
Пухлые облака едва не целовали ровный зеленый горизонт, линию которого то и дело прерывали островерхие бурые горы. На вершине одной из таких гор мы и оказались. Пройдя приличное расстояние, у подножия отвесной скалы я увидела красивое мерцающее озеро.
Непослушные кудряшки выбились из косы, юбки развевались на ветру, только мне было все равно. Я смотрела, как на солнце блестит зеркально-гладкая поверхность озера, с такой высоты больше похожего на лужу.
– Здесь чудесно! – вскричала я, и мой возглас унесся к основанию каменных стен.
Зашелестела трава – это Ксавье подошел ко мне с корзиной в руке. Он был завораживающе красив, с длинными черными волосами, щекочущими лицо. Что жгло мне щеки – солнце или румянец?
– Вам здесь нравится? – спросил он.
– О да!
Нагнувшись, я сняла перчатку, чтобы изумрудно-зеленые травинки ласкали мне пальцы. Вдохнула аромат росы и запрокинула голову к восхитительно теплому солнцу. Большая часть моего обучения прошла в четырех стенах, что всегда очень меня удивляло. Мы, маги, сотканы из земли, солнечного света и самой природы. Запах травы дарил мне полную внутреннюю гармонию.
– Раньше мы устраивали здесь семейные пикники, – объяснил Ксавье, вырывая меня из плена грез. Я выпрямилась в полный рост и, глядя на него, снова надела перчатку. Кожа Ксавье золотилась в свете солнца, но круги под глазами потемнели еще сильнее. – Помню, как пусто здесь было. Людей нет. Препятствий почти нет. Идеальное место, чтобы выплеснуть эмоции.
Нагнувшись над поставленной на траву корзиной, Ксавье убрал тканевый покров и достал фарфорового розового кролика. Эту тяжелую аляповатую вещицу он вложил мне в руки.
– Кролик… он волшебный? – спросила я, не уверенная, что Ксавье надо мной не подшучивает.
– Самый обычный. Я считаю этого кролика преуродливым и хочу, чтобы вы его разбили.
Мне аж лоб защемило.
– Это часть подготовки?
– Когда чувства подавлены, магия теряет покой. Поэтому сначала вы высвободите эмоции бесконтрольно, дав магии свободу здесь, где никому не навредите. Потом мы попробуем заставить вашу силу проявляться другим способом – так, как вы пожелаете. Со временем она будет слушаться вас быстрее и быстрее.
Я повернулась к краю склона за много шагов от меня, глядя на аляповатого кролика в своих обтянутых перчатками руках.
– Так я должна… разозлиться?
– Да, и только.
Волосы Ксавье развевались на ветру, а бледное лицо осталось пассивным и бесчувственным. Будто у него вовсе не было сердца.
Огонь, теплящийся у меня в груди, загремел как гром.
Ксавье не понимал, какое зло моя магия. Она не капризный ребенок, которого нужно занять. Одним прикосновением чары едва не убили моего отца, а Ксавье тут стоит и спокойно наблюдает за ходом своего маленького эксперимента.