– Кора?
– И-извини, задумалась. И что отвлекаю, тоже извини. – Я чувствовала, что краснею, злилась на себя, а он терпеливо стоял и ждал, когда я все объясню. – Дело в том, что я не ожидала, что ты так ответственно отнесешься к работе… мы особо не договаривались, а ты уже почти все клумбы прополол. Прости, что сразу не поняла и думала о тебе, что…
Я запнулась, отвела взгляд в сторону, потому что уже не могла больше смотреть в его глаза. Герман притягивал к себе, а я боялась, что если снова посмотрю в его глаза, то просто растворюсь, исчезну.
– Что ты думала обо мне, Кора?
Я нервно крутила кончики волос, но все же заставила себя посмотреть на Германа.
– Думала, ты обычный прощелыга, который ничего делать не будет, ведь я не для этого тебя наняла.
– Прощелыга? – Он снял рукавицы и начал разминать длинные пальцы.
– Да… – Я снова покраснела. – Так бабушка называет плохих работников.
– И ты думала, что я такой.
– Да, ты зарабатываешь тем, что кулаками машешь! – начала я оправдываться. – Что я еще должна была о тебе думать?
– Забавно ты извиняешься, Кора. – Герман усмехнулся, поднял с газона рукавицы и снова их надел. – Кусты сегодня подстригу, надеюсь, успею до вечера. Газоном завтра займусь.
– Сегодня вечером нельзя никаких работ проводить. – Я грустно вздохнула, снова вспомнив о приезде Аракчеевых. – У нас будут гости. К сожалению.
– Твой жених. – Герман спокойно кивнул. – Ты говорила.
– И еще вся его противная семейка. Старший брат вроде нормальный, но так, условно… – Я повертела ладонью в разные стороны. – Но хуже всего то, что приедет самый большой гад, который все это и затеял. Меня стошнит от одного его вида!
– Такой страшный? – негромко спросил Герман. Он снова взял в руки секатор и стал аккуратно подрезать ветки.
– Понятия не имею, как он выглядит! Да и знать не хочу. Кажется, он не совсем родной брат Данизу. Папа говорит, что это самый опасный человек в их семье, с ним лучше не ругаться. И я еще зачем-то должна ему понравиться.
– Ты дрожишь, Кора. – Герман выпрямился и, подойдя, вдруг стал стягивать с себя черную толстовку. Ткань поползла вверх вместе с черной футболкой, и я на несколько мгновений увидела гибкий, с рельефными мышцами торс. От пупка вниз тянулась дорожка из темных волос. Я поспешно отвернулась. Теперь точно не смогу посмотреть ему в глаза.
На плечи легла тяжелая толстовка. Я тут же ощутила запах Германа на себе – резкий и холодный, но почему-то снимать с себя чужую одежду не хотелось.
– Спасибо. – Я обернулась, уткнувшись взглядом в его грудь. Под тонкой футболкой угадывались стальные мышцы. Этот парень был очень силен, но я бы не хотела увидеть его в драке.
– Не за что.
– Я сейчас оденусь потеплее и все верну.
Герман смотрел в сторону, я проследила за его взглядом и невольно потянула вперед рукава толстовки, будто боялась, что у меня ее сейчас заберут.
– Она всегда так часто к тебе бегает? – не глядя на меня, спросил Герман. Не отводя взгляда, он смотрел на Аделину, которая остановилась на дорожке почти напротив куста и теперь разглядывала нас с Орловым.
– С тех пор, как папа решил меня выдать замуж, намного чаще стали с ней общаться. – Я старалась говорить спокойно, зная, что Герману моя сестра не нравится.
– У нее же своя свадьба должна быть? – спросил он. – Я слышал это от твоей бабушки.
– Да. – Я помахала рукой Аделине. – Но папа сказал, что сначала договорится с этим чертовым Аидом по моей свадьбе и я подпишу брачный контракт.
– Аидом? Чертовым?
– Не знаю, о чем думали его родители, когда называли сына таким именем.
– А что не так с именем?
Аделина уже шла к нам, я умоляюще посмотрела на Германа.
– Слушай, будь с ней поприветливей, хорошо? Аид – это имя бога мертвых. Греческие мифы читал когда-нибудь?
– Нет. А надо было?
– Извини. – Я смутилась. Мне очень не хотелось выглядеть перед этим парнем богатенькой всезнайкой. – Это неважно.
– Привет, ребята! Не помешала?
Аделина в своем розовом длинном пальто выглядела очень женственно. Волосы красиво спадали на плечи. Моя сестра – очень красивая девушка и прекрасно умеет себя подать, у нее это врожденное, от мамы.
– Нет, конечно, не помешала! – ответила я и за себя, и за Германа. – Ты ко мне?
– Не совсем. – Аделина покачала головой. – Хотела попросить твоего садовника нарезать нам роз. Мама хочет украсить ими гостиную.
– Да, она говорила. – Я кивнула. – Могу помочь.
– Не хочу тебя отвлекать, сестричка! Сегодня твой день. – Аделина широко улыбнулась. – К тому же меня мама к тебе отправила, сказала, не может до тебя дозвониться.
– А что случилось? – Я вынула из кармана телефон. И правда на «беззвуке» стоит – после сообщения Даниза я больше не хотела отвлекаться на мобильный.
– У твоего жениха поменялись планы, – вздохнула Аделина. – Или у его братьев… я понятия не имею… но они приедут не вечером, а днем. Мама велела тебе идти к ней вместе с платьем, которое она для тебя выбрала. Кстати, и правда холодает.
Аделина поежилась и вопросительно посмотрела на Германа. Тот, кажется, вообще нас не слышал и не слушал – натянул на себя свою толстовку, накинул на голову капюшон и снова принялся подстригать ветки.
– Спасибо, но я сама оденусь и приду, когда они объявятся.
Отвернувшись, я пошла к дому. Настроение было ниже плинтуса. Я собиралась днем поболтать с Дианкой, посмотреть на ее новые букеты. Мне нужно было переключиться, и я очень скучала по подруге. А вместо этого должна была наряжаться, чтобы выглядеть как новогодняя елка на ярмарке.
Бабушка, не выдержав постоянных приходов Гели к нам в коттедж, сегодня сбежала в магазин к Диане. И я ее не виню. Она хотела вернуться как раз перед ужином, чтобы быть рядом со мной, когда приедут Аракчеевы. А теперь за столом я буду одна.
Я быстро набрала мачехе.
– Кора! Они уже едут к нам! – Геля очень волновалась, я слышала это по ее звенящему голосу. – Нет, не сюда поставь. Господи, да не эти салфетки… Кора, ты тут?
– Да, мне Аделина сказала, что планы поменялись. Я не знаю, успеет ли бабушка приехать…
– Хуже всего, что мой стилист не успеет! – Геля чуть ли не плакала. – Кто уложит твои волосы, непонятно. Накрасить, допустим, я сама тебя смогу… ну кто так делает?! Твой отец тоже в шоке, у него важные переговоры срываются.
Не надо было их приглашать, вот и все. Вслух я этого, конечно, не сказала.
– Геля, я всю свою жизнь сама о себе заботилась и о своей прическе тоже. Не волнуйся, пожалуйста, я сама все сделаю и приду, когда будет нужно. Не переживай так.
– Что они о нас подумают, Кора? Что о тебе подумают?!
– Мне все равно, что они обо мне подумают. – Тут я была совершенно искренна. – Если захотят, всегда могут отказаться…
– Не смей так говорить, Кора! – прошипела Геля. – Ты обязана понравиться старшему брату Даниза… Да не сюда вилку для салата…
Я нажала на отбой. Бабушке решила не звонить – она точно не успеет по нашим пробкам приехать к началу обеда, только волноваться будет, а ей это категорически нельзя. Через три недели у нее осмотр у кардиолога, я каждый день молюсь, чтобы ее сердце продолжало биться.
В моей спальне в шкафу под целлофаном висело платье, безумно дорогое. И очень взрослое. Как раз с глубоким декольте, которым грезил этот придурок Даниз. Странно, конечно, у этого парня все есть, я видела девушек в его «Инсте» и не понимаю, чего он так ко мне привязался.
«Это платье выгодно подчеркивает твою фигуру, Кора. Тебе пора становиться женщиной».
Женщиной, Геля, а не товаром на продажу!
Я мысленно спорила с мачехой, а затем вытащила из шкафа свое любимое платье. Когда-то оно было маминым. После ее смерти бабушка его сохранила. Для меня. Оно очень простое – ажурная белая туника с голубыми вставками на груди, на длинных рукавах и внизу, чуть выше колен. Его мама связала сама из тонкой пряжи. И каждый раз, когда я его надеваю, чувствую тепло мамы.
Мне все равно, что скажет папа с Гелей, понравлюсь ли я этому Аиду, Данизу, его мамаше… плевать.
Я быстро разделась, а потом сняла с вешалки мамино платье и надела его. И тут же почувствовала себя лучше. Распустила волосы, провела по ним пальцами и довольно прикрыла глаза.
Все будет хорошо. Нужно только пережить этот ужасный обед, а потом поговорить с папой. Речь я заготовила и отрепетировала. Он должен будет согласиться на мою просьбу.
В дверь коттеджа громко постучали. Я горестно вздохнула – на пороге наверняка Геля, и она тут же упадет в обморок, увидев меня в этом платье. Но делать нечего, не держать же ее за дверью.
Я перекинула на грудь волосы и пошла открывать.
На пороге стоял Герман. Я видела, как вспыхнули огнем его черные глаза. Он не отрываясь смотрел на меня, я инстинктивно шагнула назад. В горле от волнения пересохло. Нужно было что-то сказать, но я просто не могла.
Он шагнул вперед и, не отводя от меня взгляда, закрыл на замок дверь.
Глава 13
Кора
– Что-то случилось? – Я отошла еще дальше, вглубь коридора. Слева, всего в паре шагов от меня, открыта дверь в мою комнату. И если вдруг…
– Ничего не случилось. – Его взгляд стал прежним – спокойным и безразличным. Но я никогда не забуду, как алчно блеснули его глаза, едва он зашел. – Твоя мачеха попросила проводить тебя к ней.
Герман быстро оглядел нашу скромную прихожую: маленький диван, шкаф с открытой вешалкой, небольшое зеркало и полку, на которой обычно лежали ключи да какая-нибудь мелочь.
– Не пойду. – Я обняла себя за плечи и попятилась к двери. – Я потом… когда они приедут.
– Боишься меня. – Наверное, прочитал страх в моих глазах и совсем не удивился.
– Тебя здесь все побаиваются, – вырвалось у меня. – Даже папа старательно на тебя не смотрит, когда приходит в наш сад.
– Разве я сделал что-то плохое? – Герман шагнул было вперед, но тут же остановился, посмотрел под ноги и снял резиновые сапоги. Аккуратно поставил их рядом с моими кроссовками и медленно пошел ко мне.