Я выдавила из себя улыбку и сосредоточилась на вылавливании гребешков из салата. Похоже, удар камнем в плечо был не очень сильный. Весталка! Тоже мне знаток истории.
Напротив меня рядом с Севой и Раисой сидела Аделина. Она посматривала на бокал красного вина, который стоял перед матерью Даниза, и грустила. А я только сейчас заметила на ее правой руке красивое кольцо, очень похожее на помолвочное. Неужели?!
– Арсений, мы посмотрели с Данизом несколько квартир в центре, – Сева обращался к папе, но смотрел на меня. – Нужно мнение Каролины.
– Мы с Корой обязательно…
Но Сева перебил мачеху:
– Я хочу послушать будущую невестку.
Все взгляды обратились на меня.
– А я – свою будущую жену, – ухмыльнулся Даниз и снял руку со спинки стула. Но только для того, чтобы положить ее мне на колено. Я чуть не подскочила.
– У меня очень стеснительная дочь, Всеволод, – вмешался папа, за что я была ему очень благодарна. – Она только второй раз жениха видит, а ты уже…
– Каролина, что скажешь? – Сева смотрел теперь только на меня, словно ему был очень важен мой ответ. Из всех троих братьев он единственный казался почти нормальным.
– Конечно, я посмотрю, но не слишком ли рано?
– В самый раз. – Даниз незаметно для других, но очень ощутимо для меня погладил мою коленку. – На следующей неделе в самый раз. И мы вдвоем посмотрим. – Он кивнул мачехе. – Нам там жить, не вам.
– Аделина, кажется? – Раиса, которая до этого лишь молча наблюдала за перепалкой, обратила внимание на мою сестру. – Ты ведь тоже выходишь замуж?
Беременность Аделины еще не была видна, и, судя по тому, что тарелки с закусками и салатами рядом с ней были полупустыми, токсикоз ее, к счастью, не мучил.
– Да. – Сестра с радостью подняла правую руку и показала золотое колечко с небольшим камнем. – Да, у нас свадьба будет сразу же после Коры и Даниза.
Даниз громко хмыкнул и, не скрывая пренебрежения, взглянул на мою сестру. Я ничего не понимала.
Сева вдруг закашлялся, бросил пристальный взгляд на младшего брата, а потом, извинившись, вышел из-за стола.
– Это будет скромное семейное торжество, Раиса. – Папа постукивал пальцем по полупустому бокалу. – Но мы будем очень рады видеть вас всех.
Рука Даниза поползла вверх от коленки к бедру, и я уже не выдержала.
– И-извините! – Я вскочила со стула и, не дожидаясь разрешения папы, почти бегом вышла из гостиной.
Господи, ну почему он такой мерзкий?! С виду обычный парень, но от его прикосновений меня всю колотит. Никакую квартиру я с ним вдвоем точно смотреть не стану.
На веранде было прохладно, дул сильный ветер, начинался дождь. Но меня такая погода радовала – я постепенно приходила в себя. Прислонившись к перилам, вдыхала мокрый воздух и думала о другом парне. О том, который пах дождем.
За спиной послышались шаги, я думала, что за мной пришел папа или того хуже – Даниз, но я ошиблась.
– Лера, если я сказал, что не мог тебя взять с собой, значит, не мог!
Голос Севы звучал очень жестко, я отошла к стене, чтобы он меня не заметил. Разговор явно был личным.
– Ты еще мне не жена, чтобы устраивать такие истерики! А будешь требовать, то и не станешь ею!
Ого! Оказывается, у Севы тоже есть невеста. Он стоял ко мне спиной, нервно сжимая в руке мобильный. Я почти не дышала.
А потом он резко повернулся, видно, почуял что-то.
– Каролина… – Взгляд, очень гневный, даже злой, постепенно смягчился. Я же чувствовала себя воровкой, пойманной на месте преступления.
– П-прости… я не хотела.
Он спрятал телефон в карман брюк и подошел к перилам, у которых только что стояла я.
– Все в порядке, Каролина. Это ты извини. Моя девушка, почти невеста… иногда не очень хорошо понимает мои обязанности и мое место в семье.
Я не знала, что сказать, мне было неловко, но он терпеливо смотрел на меня и как будто ждал чего-то.
– Мне тоже часто не хватает внимания тех, кого я люблю. Но любовь не требует доказательств. Я очень надеюсь, что ты помиришься со своей девушкой и у вас все будет замечательно.
– И я надеюсь. – Он грустно улыбнулся. – Хорошо, что ты войдешь в нашу семью, Каролина, нам очень не хватает твоего света.
Я отвела взгляд, мне стало стыдно за то, что очень скоро обману этого парня, который единственный ко мне нормально относится.
– Пора возвращаться, – сказал Сева. – Даниз должен кое-что сделать после обеда.
– Ага, должен. – Ленивый голос самого младшего Аракчеева заставил меня сжаться. Господи, ну зачем он здесь?
– Что должен? – тихо переспросила я, радуясь, что Сева еще здесь. Оставаться наедине с Данизом мне хотелось меньше всего.
– Хотел при всех, да мать велела не смущать твою сестрицу. – Он подошел ближе и, не обращая внимания на брата, взял меня за руку. – Ничего, если на колено вставать не буду? Ненавижу всю эту хню.
С этими словами он вытащил из кармана брюк темную бархатную коробочку. Я нервно сглотнула.
– Детка, у тебя будет все самое лучшее. И кольцо тоже.
Он открыл коробочку и впился взглядом в мое лицо. Я чувствовала, что бледнею: это кольцо – как приговор, как клеймо, которое запечатает всю мою жизнь.
– Нравится? Мать сказала, ты визжать будешь от восторга. – Он, похоже, ждал, что я и правда заору, а у меня слезы к глазам подступали. Неужели они не понимают, что делают?!
– Очень… красивое… спасибо!
Я хотела сейчас же выскочить под начавшийся дождь и убежать как можно дальше отсюда, спрятаться дома и никому не открывать дверь.
– Тогда давай пальчик. – Даниз уже надевал мне кольцо, я чувствовала, как холодный металл обжигает кожу. Клеймо. – А теперь давай поцелуемся наконец.
Он притянул меня к себе, его пальцы крепко впились мне в спину.
– Нет!
От неожиданности Даниз меня отпустил, и я, воспользовавшись его замешательством, метнулась к ступенькам, ведущим в сад. Плевать, что они обо мне подумают. Даниз, его братья, мать, мой отец… не могу, просто не могу!
– Каролина! – Я услышала за спиной окрик Севы, но лишь прибавила скорость.
Дождь усиливался, я свернула с дорожки на газон и тут же поскользнулась на мокрой траве.
Мамино платье! Только эта мысль и оказалась в голове, когда я, падая, инстинктивно выставила ладони перед собой.
Но мне не дали упасть. Сильные руки подхватили у самой травы и вернули устойчивость. Я снова уверенно стояла на ногах. Оказавшись прижатой к сильному телу, я опустила взгляд и узнала руку, которая меня обнимала. Только один человек неизменно ходил у нас в черной толстовке.
– Герман! – Я попробовала обернуться, и у меня, на удивление, это легко получилось.
Его голова, как обычно, была скрыта капюшоном, он был такой же мокрый, как и я. От дождя ничего не спасало. Никогда бы не осмелилась так сделать, но я была на взводе и кольцо горело на пальце. Свободной рукой я молча стянула с Германа капюшон и так же, не произнося ни слова, уткнулась носом ему в грудь. Он пах дождем, и мне это очень нравилось. Настолько, что я даже не вздрогнула, когда почувствовала, как его рука легла на мой затылок.
В небе громыхнуло, я подняла голову вверх и замерла. Так непривычно было видеть, как он улыбается, как в черных глазах, в которые я часто боялась заглянуть, мерцала нежность. Или мне просто показалось?
Хотела отвернуться, но он не дал – аккуратно снимал пальцами капли дождя с моего лица, а я, как завороженная, смотрела на него.
Дождь усиливался, но мы так и стояли обнявшись в саду и ничего не говорили друг другу.
Глава 15
Кора
Два следующих дня я провалялась дома с любовным романом. Дождь лил не переставая, а я трусливо радовалась, что у меня появилась уважительная причина не высовывать нос за дверь.
Я боялась. Мне было страшно встретиться с Германом – не представляла, как смогу посмотреть ему в глаза. Самое правильное, конечно, сделать вид, что ничего не произошло. Да, удержал меня от падения, да, я от неожиданности не оттолкнула его, когда он меня обнял. Да, бывает такое. Для него это ничего не значит, я уверена.
Хотя я никогда не видела Германа с девушкой, он явно не из тех, кто испытывает трудности с женщинами. Видно, что и опыта у него куда больше, чем у меня, просто ему никто не нужен. И я в том числе. Наверное, он уже забыл, как меня обнимал под дождем.
А я помнила. В ясные дни из моего окна хорошо просматривается оранжерея, но вчера и сегодня я могла разглядеть лишь размытые очертания. И все же мне казалось, что я видела темную тень… Он ни разу за два дня не зашел ко мне.
– Кора! – Бабушка заглянула ко мне в комнату, и я отложила в сторону книгу. – К тебе гость. Игнат приехал.
В светло-голубых глазах бабули читалось беспокойство. Я со вздохом слезла с кровати, чтобы привести себя в порядок.
– Я через пару минут выйду, сейчас причешусь только. Как он?
– Мне кажется, он все знает, Кора. – Она вздохнула. – Ничего не сказал, но по глазам вижу, что страдает.
Мы с Игнатом не виделись уже недели две, если не больше, последний раз он приезжал, когда я болела. Потом папа загрузил его работой в нашем магазине, и мы лишь изредка созванивались и списывались. У меня духа не хватило сказать ему про Даниза и папины проблемы. Похоже, дальше молчать уже не смогу.
Игнат сидел за столом на кухне и пил бабушкин чай. Рядом стояла ваза с пирожками, которые мы испекли сегодня утром. Все как всегда – просто и по-домашнему, но я видела, как Игнат напрягся, едва я вошла.
– Привет, Кора. – Он поднялся со стула, но не подошел, не поцеловал в щеку, как делал раньше, когда мы долго не виделись.
– Привет. – Постаралась, чтобы мой голос звучал не слишком скованно. – Как дела?
– Дела? – Он скривился, но быстро взял себя в руки. – Дела нормально, много работы, как всегда, но я не жалуюсь. Привез твоему отцу документы на подпись, сейчас в обратный путь.
Выглядел Саенко осунувшимся – лицо бледное, под глазами появились мешки, он, видимо, недосыпал. Но главное – взгляд: потухший, безжизненный.