– Я не стану заставлять тебя, если это не то, чего ты хочешь, – сказал он, будто бы пересиливая себя, и отступил еще на шаг. Отвернулся. – Никогда и никого я не заставлял. Каждая женщина, побывавшая здесь, пришла ко мне сама.
Но ты – не они. Никогда не была. Ведь я знаю тебя намного дольше, чем любую из них.
Голова Юви пошла кругом. Она не могла понять, что он говорил. Что он имел в виду? Что все это значит?
– Тут так душно… и темно.
Юви пошатнулась, в глазах у нее и впрямь потемнело, но Октавиан моментально оказался рядом. Уверенно взял ее под локоть и повел вперед, но она даже не видела дороги. Да и какая разница. Вот-вот ее мир взорвется, в этом она не сомневалась.
Они поднимались вверх по лестнице, наподобие той, что шла от сокровищницы до спальни. Но теперь еще выше.
Юви споткнулась, и Октавиан подхватил ее на руки и понес дальше сам. Все выше и выше. Все дальше и дальше… от Виктора.
«Что же я делаю тут? – потрясенно подумала Юви. – В объятиях другого мужчины? Когда я бы могла умереть на руках любимого. Разве не было бы это лучшим окончанием нашей истории? Тогда бы я была счастлива, тогда бы я, возможно, была счастлива».
Ее сознание помутнело, в голову вторгались странные мысли и образы, ее бросало то в жар, то в холод. Возможно, это наказание за то, что она порвала магическую связь с Виктором. Ремесис – это сила, и ее следовало укрощать, своенравия она не терпела.
Вероятно, Юви в какой-то момент отключилась, ведь когда распахнула глаза, кругом был лишь ослепительный свет. Она приставила ладонь ко лбу, заслоняя глаза. Октавиан стоял к ней спиной у окна – на самом деле, здесь повсюду были окна. И множество растений. Она сама лежала на деревянном шезлонге. Довольно необычно для Дворца Теней.
– Где мы?
– На крыше дворца. Эта оранжерея – место моего уединения. Здесь я часто вспоминаю, зачем мне все это. Здесь я вижу свет. – Октавиан замолчал и повернулся к ней. – А свет – это ты, Юстиана. Я вспоминаю твой свет.
– Объясни, я до сих пор не понимаю тебя.
Юви постаралась взять себя в руки и подняться. Что бы ни сказал ей Октавиан, она сильнее этого.
– Я увидел тебя давным– давно. На одном далеком балу.
– Ты что-то путаешь. Я не ходила на балы.
– Разве? А как же тот танец в саду? Когда все танцевали в бальном зале, маленькая девочка кружилась в тени. Потому что ей было нельзя. Кто же это был, Юстиана?
Она ошарашено посмотрела на него. Откуда он знал?
– Я тоже там был, – ответил на ее вопрос Октавиан. – Мы приехали с делегацией. И я вышел прогуляться, когда увидел тебя. А потом я узнал, что планирует отец. И мне пришлось тайно встретиться с Дилипом Казиньяком. Я пообещал спасти вас, всю вашу семью, дать вам проход из Ремесиса, когда начнется вой на. Но взамен я взял с него клятву.
– Что ты такое говоришь? – воскликнула Юви, вскочив с шезлонга.
– Он согласился, при условии, что на твое восемнадцатилетие он привезет тебя обратно, ко мне. Я знал, что мой отец-император никогда не позволит нам быть вместе. И я ждал. Аугуст был болен, ему оставалось недолго. А твой отец, как видишь, выполнил обещание, данное мне. И я собираюсь выполнить свое. Позаботиться о тебе.
– Но он погиб!
– Все пошло совсем не так, как я планировал. – Октавиан склонил голову. – Деструкторы не всегда подчиняются мне. Они могут сорваться. В тот день там был Риок и…
– Риок? Так это был он?
Юви не знала чему верить, что думать. Она сорвала с головы вуаль и отбросила в сторону, заметавшись по круглой застекленной террасе.
«Бабочка под колпаком» – пронеслось в голове и потухло.
– С твоим братом все тоже вышло совсем не так. Видишь ли, это я велел Риоку оживить его. Я думал, что так принесу тебе радость. Но деструкция оказалась сильнее.
– Значит, все это время…
– Я знал. И ждал. И да, я знаю о твоей магии. Твоей прекрасной силе. Юстиана, поверь мне, у нас впереди прекрасное будущее. Только если ты откроешься мне, как я тебе. Ты станешь моей Императрицей, ты уже – она. Всегда была ею для меня. Наконец, леди Малис тоже дала согласие на наш союз. Прости за те глупые соревнования – это было нужно ей, не мне.
Он подошел к Юви совсем близко и приобнял за плечи, останавливая ее бессмысленное хождение по кругу. Она дрожала так, будто вместо света на нее струилась ледяная вода.
– Вместе мы создадим сильное государство. Я знаю, ты справедлива, ты добра, ты сильна. Какой и должна быть настоящая леди. Только ты, Юстиана. Мне не нужен никто другой. Когда-то я увидел в тебе себя. Мне тоже приходилось прятаться в тени – своего брата, своего отца. Я был тем, кем меня хотели видеть. Мерзавцем, соблазняющим женщин. Транжирой и жестоким тираном. Кем угодно. Но я стану тем, кем ты захочешь. Только доверься мне, дорогая. И я знаю о другом. Знаю о твоей помолвке. Тебя отдали ему, но это неправильно. Ты можешь сама выбрать то, что лучше для тебя. Пусть старые узы останутся в прошлом. Я смирюсь, зная, что у тебя уже был он. Мне это неважно. Если ты здесь, значит, ты сделала свой выбор. Так ведь?
Он приподнял ее голову и посмотрел в глаза. Его губы коснулись ее щеки, спускаясь к шее.
Неужели отец привез ее в Шаттрли для этого? Отдать ее Октавиану?
Неужели все так просто? Зачем вся эта история с ключами? Отец ведь знал ее характер. Юви ни за что не согласилась бы на подобное.
Октавиан обошел ее, обнимая со спины, целуя плечи.
И Юви знала, что пора что-то предпринять.
Что она могла предложить Императору? Свое разбитое сердце?
Вдруг всем своим существом она ощутила знакомую ей пустоту. Пугающую бездну разрушения.
– Все сделано, Ваше Императорское величество, Архитектор уже мертв, – прохрипел позади них деструктор.
Юви не видела его, лишь слышала. Она хотела обернуться, но Октавиан стиснул ее в кольце своих объятий. Внутри у Юви все оборвалось. Мертв? Что значит мертв? Кто сказал это?
– Вон отсюда, – прорычал над ухом Октавиан. – Как посмел подняться!
Она встрепенулась и все же вырвалась, но плащ с золотой каймой уже скрылся за порогом. Юви хотела броситься за ним. Октавиан перехватил ее за руку и вновь притянул к себе.
– Никуда ты не пойдешь, Юстиана. Нет нужды.
– Но ты сказал…
– Юстиана, милая моя, не в этот раз. Я устал ждать.
Черный камень в его перстне вспыхнул, и Юви ощутила идущую от него силу, которая ложилась ей на плечи. Он пытался контролировать ее!
Но знал ли он, с кем имеет дело?
Знал ли он ее на самом деле?
Нет.
Ее никто не знал, никто в этой жизни. Она и сама не ведала предела своих возможностей. Ей нужно одолеть деструкцию.
Если Виктор мертв…
Тень Самуна приближалась к ней, пытаясь укротить непослушную девчонку.
Это была древняя магия, страшная и темная. И когда она жаждала чего-то, она это получала.
Ей казалось, что она падает. Утратилось ощущение времени и пространства. Только движение вниз. А ведь ей нужно было наверх – туда, где черной тучей висела тень разрушения.
Но сначала нырнуть так глубоко, как она только могла.
– Ты знаешь, ты знаешь, что можешь положиться на нас, – шептали голоса, выплывая из синеватой дымки.
Она понимала, кому они принадлежат. Дахини, духи, которые хранили знания ремесиса. Кто, как не они, могли открыть ей дорогу к глубинам и показать ей путь.
– Отомсти за своего возлюбленного, отомсти за весь Ремесис. Выпусти ее, выпусти, стань вратами, соверши последний танец. Приди к нам, Инимариса.
Ей казалось, что она тонет, а внутри вспыхивали гнев и отчаяние.
Если Виктора больше нет, к чему жить ей?
Он обратился в скорость. Знал, что сейчас каждое мгновение решает все, и стоит ему остановиться, он потеряет ее, потеряет свою Юви навсегда.
Он не мог этого позволить.
Виктор строил.
Он возводил мост, самый грандиозный в Шаттрли. Этот мост вел его прямиком к Теневому Дворцу Императора. Виктор вкладывал в него такие ресурсы, такие запасы ремесиса, что мог перемещаться с необычайной скоростью.
Он строил быстрее, чем деструкторы разрушали, а благодаря Белой Тейре, мост быстро зализывал свои раны.
Виктор не хотел вредить деструкторам, те, что встречались на его пути… в их глазах стояла мольба. Почему он раньше не замечал этого? Почему не смотрел им в глаза?
Причину он знал. Он презирал их.
Стражи, все невероятные существа, тайно населявшие город, которые прятались среди фасадов, в фонтанах, в мозаиках, под землей или среди фонарных столбов, ожили, откликаясь на его зов. Они хватали деструкторов, удерживая их на мосту. А мост тем временем, вплетал их в себя, словно живые скульптуры.
Деструкторы разрушали, повинуясь воле Императора.
Но Виктор строил. Он создавал. Пришло время обратиться к тому пугающему образу, который отталкивал его с самого детства. Он явился ему давным– давно, но он смог запрятать его обратно. И этот образ в своем полном великолепии появился вновь лишь дважды – при падении Ремесиса, когда погибли отец и Мэй, и… когда он тайно повенчался с Юви, соединив их магической связью.
Черный Журавль.
Виктор всегда считал, что он знаменует смерть. Что Журавль является неспроста. Он забирает тех, кто ему дорог.
Но сейчас ему нужна была эта сила. Имея все три ключа, он сможет направить ее против Тени Самуна и не дать Юви совершить ошибку.
На подступах к Дворцу он заметил странную дымку, окутавшую здание. Сизовато– синий туман, который собирался возле стен, клубами поднимаясь вверх. Из него навстречу Виктору метнулась человеческая фигура – правда, она мало напоминала человека лицом. Это была женщина с искаженными злобой чертами. Ее волосы извивались синими змеями.
В руке Виктора выросла стига – меч сверкнул на солнце, словно кристалл, и с легкостью вошел в тело монстра, которое немедленно рассеялось как дым.