«Вот это нехорошо, это совсем нехорошо», – подумал Виктор.
Мелькавшие перед глазами чертежи и расчеты рассыпались, и он попробовал определить источник дыма. Тот шел с крыши, и Виктор устремил все силы туда.
Мост в небеса.
Когда он врезался в стеклянную преграду, даже не почувствовал боли. Сейчас его ослепляла ярость. Ведь там, внутри, лежала Юви – ее длинные волосы переливались на солнце, и было сложно понять, какого они цвета. Черная накидка была скинута на одно плечо, обнажая белую кожу, слишком бледную на фоне черного цвета Империи. А рядом с ней… над ней… склонился Октавиан.
– Не тронь ее, подлец! – прорычал Виктор.
Октавиан успел обернуться, на его лице отразилось удивление.
– Так ты жив! А если я уже…
Закончить фразу он не успел. Виктор с размаху дал ему кулаком по челюсти, повергая Императора на землю. И сам отскочил от удара – артефакт защищал своего владельца.
– Что ты сделал с ней? – прохрипел Виктор, выплевывая изо рта кровь.
Кровавая ухмылка на лице Октавиана ему не понравилась. Виктор поднялся на ноги и выставил перед собой стигу.
– Будешь и дальше валяться у меня в ногах, Император? – сказал Виктор. – Без камня ты никто.
– А кто ты такой, Виктор? – тоже поднимаясь, проговорил Октавиан. – С чего решил, что ты тут лучше всех? Что делал ты, пока она жила в чужой стране? Под моей, между прочим, опекой! Я скажу тебе. Ты кутил напропалую, в борделях, где угодно. Помнишь тот самый первый год, когда мы пришли сюда? Мой отец нянчился с тобой, как с собственным сыном! Что он увидел в тебе, Виктор? А? Когда тебя соскребали с улиц города? Чем ты такой особенный? Своей магией? Да будь проклят твой ремесис!
Черный дым взвился от кольца Октавиана, превращаясь в клинок, похожий на клык чудовища.
Они кинулись друг на друга одновременно.
– Ключи у меня, тебе не выстоять, – прохрипел Виктор, когда они сошлись, каждый пытался продавить другого.
– Они не могут быть у тебя, – усмехнулся тот.
– Тогда как я дошел досюда? А? Все стражи Ремесиса сейчас бушуют за этими стенами. И они сожрут тебя, слышишь, Октавиан?
Они отпрыгнули друг от друга, переводя дух. Что-то странное витало в воздухе, не давая Виктору покоя. И хоть Юви была неподвижна, он то и дело поглядывал на нее.
Происходило что-то невидимое для глаз, но ремесис чуял сокрытое. Виктора тянуло вперед. К Юви. Но сначала нужно разобраться с этим зазнавшимся мальчишкой Октавианом.
– Я всегда хранил Юви в своем сердце, даже когда считал ее мертвой.
– О да, Виктор, как романтично, – ухмыльнулся Октавиан.
– А ты убил ее брата ради этого артефакта. Не так ли?
– Все так, Виктор. Но я скажу тебе больше. Мы даже сдружились с тем мальчишкой. А когда я увидел его сестру, о которой он столько мне говорил…
– Что? Смотрю, ты тоже тот еще романтик! Но тебе ведь понадобилась ее сила, а не сама Юви. Тебе нужен был артефакт, из-за которого пал Ремесис.
– Да. Я добыл для отца артефакт. И мой брат, мой горячо любимый брат, который был против войны… я избавился и от него. Как, впрочем, и от отца. Я не мог больше жить, исполняя чьи-то приказы. А вот с Юви ты не прав, Виктор, – тряхнул головой Октавиан. – Она предназначена мне.
– Глупец! – вырвался из груди Виктора громоподобный рев. – ТЫ НИЧЕГО НЕ ПОНИМАЕШЬ!
Он и сам не знал, откуда в нем взялась такая мощь. Но вот внутри, вызывая трепет, распахнул крылья Он.
Черный Журавль. «Прими меня, Виктор», – шепнул он.
Глава 19. Последний танец
Танец – это сокровенный ритуал.
Танец – это творчество в его истинном обличии. Вереница движений, пронизанных одной магической нитью.
Танец – это освобождение от оков страха.
Танец – это скольжение над краем бездонной пропасти, это самообновление и игра энергий.
Танец – это небо и земли, и горы, и огненный поток лавы. Это сверкание стиги в сиянии солнца или луны. Это прощальная песнь журавля и рождение первозданного лотоса Шалукори.
Танцуя, маг высвобождает энергию вселенского ветра, но не каждому магу под силу завершить танец. Это созвучие с миром, способное при должном ритме сотрясти сами его основы и перекроить его карту.
Танец – это бой со своим внутренним демоном.
И кто победит – решать танцору.
От силы его голоса стекла крытой террасы треснули, осыпаясь на пол, ложась им под ноги осколками. Но Виктор успел оградить Юви, выставив над ней невидимый щит.
Он бросился на Императора, сам будучи тенью, громадной птицей с черными распахнутыми крыльями, способными накрыть этот мир навсегда.
Юви звала его, и он больше не мог сдерживать себя.
«Вспомни себя, вспомни, кто ты…» – шептал голос внутри него.
– Я Виктор, я Виктор, – отмахивался он до последнего.
Удар за ударом. Стига мелькала в воздухе как сумасшедшая, будто коготь хищника, но Октавиан все еще сдерживал натиск.
Мошенник! Он взял то, что ему не принадлежало.
Но вот девушка за его спиной шевельнулась и медленно поднялась.
Эту девушку звали Юстиана, напомнил себе Виктор, возвращая себе остатки разума – своего разума. Сбрасывая личину Журавля.
Это Юви.
Ее бледная кожа сияла, становясь все темнее и темнее, наливаясь синевой небес. Глаза распахнулись – в них плескалась магия войны, магия мести. Волосы ее стали почти черными, с холодным оттенком синевы. Один взмах рукой, и внутри у Виктора – который все же сумел вернуть себе себя – все сжалось.
Ее магия – танец. Но что за танец приготовила она им?
Юви смотрела на него, но будто бы сквозь, невидящим взглядом.
– Выходи, Тень, – проговорила она. – Пришла пора сразиться.
Изогнутый меч выскользнул из рук Императора и дымом устремился к Юви, вырастая в змея, отдаленно напоминающего чудище залива Им.
Новое движение ее руки, и воздух будто бы замер, как и Виктор вместе с Октавианом. Они оба ошарашено таращились на Юви.
– Что происходит? – тихо спросил Октавиан.
– То, что обычно происходит, когда идиоты вроде тебя пользуются магией, – прорычал в его сторону Виктор.
Его тело наливалось новой силой, которую магнитом тянуло к ремесису Юви.
И вот она закружилась в танце, ступая по осколкам, но словно бы не чувствуя их. А змей извивался вокруг нее, норовя принести с собой разрушение.
– Мы должны вмешаться, – сказал Виктор.
– Мы? – фыркнул Октавиан. – Да лучше я…
– Погибнет она. И неизвестно, кто еще.
– Что делать?
– Кольцо у тебя, Октавиан. Ты сможешь отозвать Тень Самуна.
Впервые за время их знакомства на лице Императора проскользнуло сомнение.
– Он не слушает меня… этот чертов камень не слушается!
– Я отвлеку ее, а ты, страж тебя раздери, совладай с камнем! Или ты и впрямь ни на что не годен?
Они переглянулись, метнув друг в друга молнии, потом еле заметно кивнули.
– Только ради нее, – выдохнул Октавиан и зажмурился, собирая в кулак всю свою волю.
«Вот и посмотрим, – внутренне ухмыльнулся Виктор, хоть и было не до того, – как сильна его воля. Из чего действительно сделан малыш Император».
Оставив Октавиана наедине с его внутренней битвой, Виктор устремился к Юви.
Не успел он дойти, как хвост змея с силой отбросил его в сторону, выкидывая за пределы террасы. Он на лету уцепился за перила балкона, обрамлявшего террасу, и вернулся назад, обращаясь к своему Черному Журавлю.
– Давай, – тихо шепнул он ему, – покажи, на что способен ты.
От танца Юви поднимался самый настоящий ураган, собирая предметы и осколки с пола и подбрасывая их в воздух. Да и само небо над ними почернело, солнце скрылось за свинцовыми тучами. Ее танец ускорялся.
И Виктор снова бросился вперед, минуя змея, к самой Юви. Крепко схватил ее за талию, прерывая этот воинственный танец, и увлек в сторону, моментально создавая вокруг них непроницаемый стеклянный шар. Краем глаза лишь заметил, как Октавиан, скрипя зубами, утягивает змея обратно в перстень.
Юви вырывалась, брыкалась, царапалась, но он крепко держал ее.
– Юви… Юви… это я, Виктор. Юви, вернись ко мне. Услышь меня.
Ей удалось оттолкнуть его, но ненадолго. Та часть него, с которой он так долго боролся, взяла вверх.
И он понял, кто он такой и что делает здесь.
– Ты убил их, ты всех их убил, и будешь наказан за это! – закричала она не своим голосом.
И он увидел в ее глазах тень той, кого она впустила в этот мир подобно вратам.
– Прости меня, Инимариса, я был ослеплен яростью и ревностью, жаждой власти и сомнениями.
– Ты будешь страдать вечно, Самун!
– Ты должна простить меня, как простили они, твои сестры.
Она говорила через Юви, она и была Юви.
Маленький цветок Шалукори с множеством граней всех цветов и оттенков. Все это – она. Ей было так тоскливо без него, что она разбила свою душу на множество осколков, и каждый из них стал богиней.
Не было ни Белой, ни Красной, ни Желтой Тейр, ни даже Голубой или Черной, только она. Всегда – о дна единственная, его половинка. Он сам заставил ее страдать.
– Прости, прости меня. Вернись, и мы сможем жить в этом мире, в этих воплощениях.
Виктор чувствовал странную раздвоенность – это был он и кто-то другой, он прежний. Если у него только две личины, то каково Юви?
Ощутив всю тяжесть ее груза, он обхватил лицо девушки, этой грозной богини, ладонями и крепко поцеловал, ощущая пульсацию энергии под кожей.
Если не любовь, то что способно спасти их всех?
И вот она вынырнула из глубин бескрайнего океана и увидела знакомое лицо.
– Виктор!
Юви крепко прижалась к нему, на глаза навернулись слезы.
Он жив, жив! Она знала, что все это ложь, в душе она знала. Ее сердце чувствовало. Но она была столь уязвима, что поддалась соблазну, прониклась жаждой мести…