Манера Оливера меня только разозлила, но в тоже время я полностью избавилась от смущения и неловкости. Хочет, чтобы я кольцо носила, как признак того, что занята? Так он не уверен в себе или просто собственник и ему так удобно? Ладно…
— На какую же руку ты наденешь кольцо, Нару? — спросила я, всё также улыбаясь. — На правую, на которой носят кольца православные или на левую, где кольца носят католики? Выбирай, — протянула ладони к нему в сторону. — Куда наденешь, такой и невестой буду.
Нару посмотрел на мои руки, секунду размышляя, но его выбор не то, чтобы удивил… Скорее, шокировал и заставил отбросить мою усмешку, явив настоящие эмоции, которые я и так едва сдерживала. Он достал из коробочки кольцо, и только тогда я поняла, что это не всё. Да кольцом следовала длинная золотая цепочка, собственно на ней кольцо и висело. То есть он с самого начала не рассчитывал надевать его мне на палец?
Расстегнув цепочку, парень шагнул вперёд и наклонился в мою сторону, намереваясь надеть украшение на шею. Сработал рефлекс, и я отклонилась назад, с волнением и недоверием смотря на Оливера. Откуда? Откуда он знает? Это уж слишком. Я… Я не знаю как реагировать на это. Сердце колотится. Всё заходит слишком далеко. Это же уже не шутки.
Нару остановился, заметив мой испуг, но не отстранился. Лишь посмотрел в глаза и произнёс:
— А ты думала, я шутил?
— Я уже и не знаю, что думать, — ответила, стараясь сохранить колкость в голосе. — Но… откуда?
— Ваш Барон кое-чему научил, — просто пояснил Оливер, и тут я поняла. Ну конечно! Откуда ещё он мог об этом узнать?
Цыгане не носят обручальные кольца на руках. Они носят их на шее, повесив на цепочку. Почему именно так? Хм… Трудно сказать. Вернее, обычным людям не понять. Одни носят на левой руке, потому что левая рука ближе к сердцу. Другие на правой руке, так как правая рука считается ведущей по жизни. Но цыгане судят иначе. Вот если человеку отрезать левую руку, он будет жив? Будет больно, неудобно, но жить можно. А если отрезать правую? Будет больно, неудобно, но жить можно. А если вырезать сердце человека? Будет больно, и ты… умрёшь.
То же самое касается и супружества. Один раз и на всю жизнь. Именно поэтому обручальные кольца мы носим на шее. Как признак того, что наши сердца нам больше не принадлежат.
Нару приблизился ещё немного, и тут я заметила, что что-то блеснуло у него на шее. Точно такая же цепочка с кольцом. То есть, она есть и у него? Не знаю почему, но это меня успокоило и… воодушевило? Почувствовала лёгкое тепло в груди. Перестала отстраняться от Оливера и позволила ему застегнуть у меня на шее золотую цепочку. Холодный металл тут же повисл на груди, дав о себе знать. Почему-то в эту секунду мне показалось, что даже если я и найду деньги, обратного пути уже не будет.
Это смущало. Сильно смущало. Щёки полыхали, и, конечно же, Оливер это заметил, из-за чего я мгновенно отвела взгляд. Ну почему так? Почему подобное испытываю только я одна? А он… Словно глыба льда…
Ощутила прикосновение чужой ладони на своей щеке, что заставила повернуться обратно в сторону Оливера и обратить на него внимание. Парень уверенно, без единого намёка на улыбку, смотрел мне в глаза.
— Тебе идёт, — сказал он, ссылаясь на подаренное украшение. — Постарайся не снимать его.
— Как скажешь, — ответила я, сама не понимаю зачем. Тело буквально полыхало, как раскаленное железо. После этого он выпрямился, удовлетворившись моим ответом и, взяв меня за руку, бросил в сторону Май:
— Мы будем в кабинете, нас по пустякам не беспокоить.
— Ч?.. А?.. Нару?! — заикалась девушка, пытаясь собраться с мыслями. Зная то, что Май обычно сразу говорит то, что думает, я не удивилась её следующему вопросу: — А зачем ты подарил Розе кольцо? Правда надел его на шею, что странно… Не по размеру?
— Своим невестам принято дарить золотые украшения и, тем более, обручальные кольца, — спокойно ответил Нару. — Остальное тебя не должно волновать. Займись своей работой, Май. И повторяю, кто бы не пришёл, нас не беспокоить.
— Невеста?! — буквально закричала девушка, смотря то на меня, то на Нару. — Обручальные кольца?! ЧТО?!
— Идём, — произнёс Оливер, обращаясь ко мне. И до того, как Май успела переварить полученную информацию, мы скрылись в кабинете парня, воссоздав тем самым ещё больше поводов для сплетен и слухов.
Конечно, со стороны могло показаться, словно я и Нару собираемся делать что-то непристойное, но на самом деле парень просто хотел поговорить. Поговорить о работе. Или не совсем? Как бы то ни было, в его кабинете я обнаружила разложенные карты всей Японии. И отмеченные чёрными крестами места с водоёмами. Стало ясно, что в этих местах он искал Джина, но ничего не нашёл. В некоторых местах я также бывала, так что более-менее узнаю карту.
Но что хочет Нару? Неужели расскажет наконец-то о своём брате, и мы избавимся от этих недомолвок? А может, Оливер и так всё знает? Знает о моей осведомленности? Если всё именно так, тогда…
— Роуз, у нас с тобой имеются тайны, которые мы не хотим разглашать, — неожиданно начал Оливер, присев на край своего стола и скрестив руки на груди. Словно парень подсознательно защищался, хотя сам и начал этот разговор. Значит, он ему неприятен. Так же, как и мне самой. Но лучше решить его сейчас, чтобы в дальнейшем не повторяться. Я присела на стул, что находился прямо перед парнем, облокотившись на подлокотник. — Проблема заключается в том, что хоть мы и не говорим о них и даже ни разу не произносили их вслух, ты прекрасно знаешь о моих тайнах, а я… о твоих. Да, Роуз, — кивнул он, заметив мой удивлённый взгляд. — Я всё узнал о тебе. Мне вполне хватило нескольких фактов, чтобы собрать нужную информацию и сопоставить данные. На это расследование ушло довольно много времени, но нет тех дел, которые я не смог бы раскрыть. И ты это прекрасно знаешь.
— Это не блеф? — усомнилась я. — Ты ведь сейчас… шутишь, правда? — спрашивала, хотя прекрасно знала, что с этим Нару никогда бы не стал шутить.
— Можешь проверить, — с неким вызовом ответил он, вздёрнув гордо подбородок. — Я начал этот разговор, так как понимаю, что сама ты вряд ли захочешь об этом говорить. Есть некоторые моменты, которые я не знаю, но общая картина всё же вырисовывается. Можно было бы подождать ещё немного, повременив этот разговор, но считаю, что ждать больше нельзя. Иначе мы впустую потратим бесценное время.
— И что же ты знаешь? — спросила я, нервно вцепившись ладонями в подлокотники.
— Для начала то, что ты не цыганка, — произнёс парень, чем заставил моё сердце замереть. — Вернее, цыганка, но не кровного происхождения. Ты часто упоминала о том, что до десяти лет ходила в обычную школу, а после тебя всему обучала твоя бабушка. Это не казалось мне чем-то особенным. Цыгане своих детей часто отдают в младшие школы, но обучившись грамматике, они её редко заканчивают, предпочитая свободный образ жизни. Но потом ты обмолвилась о некой русской школе экстрасенсов, которую позже разрушали. Конечно, это тоже ничего не могло означать, ведь живя в России, ты могла об этом просто услышать. Сплетни, слухи и новостные ленты. Что угодно. Но чуть позже я убедился в том, что тебе знакома эта история про школу не просто так. Ты являешься свидетелем. Наши сны тому доказательство. Одного раза хватило на то, чтобы понять, что ты как-то причастна к данной русской школе.
Я ничего не говорила. Просто слушала его, удивляясь тому, как всё просто он разложил по полочкам. Ничего не упустил. Ничего не забыл. Всё запомнил и сложил в общую папку под названием: «Дело Розы». Мне даже говорить ничего не пришлось. Оливер умён, поэтому не дожидался от меня каких-либо подтвердительных знаков или слов. Рассказывал то, что успел выяснить.
— Как ни странно, об этой школе осталось мало информации, — продолжал парень. — Кто-то старательно уничтожал практически все новостные статьи о ней. Но мне удалось найти несколько заметок касаемо о пожаре одного учебного заведения, что произошёл восемь лет назад. Эта статья говорила совершенно о другом. О том, что произошёл сбой в электрической системе здания, вследствие чего пострадали не только учителя, но и школьники. Сотни погибших и десятки неопознанных, а также числятся некоторые пропавшие без вести. Такая масштабная трагедия, и такая маленькая статья. Что-то не сходится, верно? Словно кто-то намерено пытался придушить любые сведения о том месте и событии. Но я всё же нашёл список жертв и пострадавших того события. Я пересмотрел десятки имён, которых смогли опознать и тех, кто пропал без вести. И мне попалось довольно любопытное имя девочки десяти лет — Роза Романова. Это ведь ты, не так ли?
Наконец-то парень замолк, дожидаясь моего ответа. Слушая его голос, я сначала испугалась, потом запаниковала, разозлилась, но под конец… успокоилась. Тишина затянулась, но не для меня. Выдохнула, почувствовав себя так, словно огромный груз свалился с моих плеч, позволив выпрямить спину и ощутить лёгкость. Впервые за долгое время меня кто-то назвал полным именем. Облокотилась на спинку кресла, посмотрела на Нару и с улыбкой произнесла:
— Моё полное имя — Романова Роза. И ты второй человек, который за последние восемь лет его слышит.
— Хм, — усмехнулся Оливер, выдержав мой взгляд. — Приятно познакомиться.
Глава 31. В спорах рождается истина
Я чувствовала пустоту.
Трудно передать те эмоции, которые ощущаешь в момент звучания своего забытого имени. Вернее… Я его знала. Да и не только я. Но последний раз ко мне так обращались слишком давно. Для меня это как отголосок прошлой жизни. Хотя… отчасти так оно и есть.
— Романова Роза… — повторил Нару, почему-то улыбаясь. — Красиво звучит, — признал он. — Видно, тебе суждено быть одной из семьи Рома.
— Да, — вздохнула я, не считая это чем-то особенным. — Бабуля сказала то же самое. Романова созвучно с Ромарэ или Романэ, что переводится как «представитель цыганских кровей». Но это… уже совсем другая история. Другая я, которой… больше нет.