Уинн презрительно покачала головой и намеренно повернулась спиной ко всей семейке. Наверное, лорду Уильяму следует сделать своим наследником Дрюса. Это наверняка пришлось бы по вкусу его незамужней дочери.
– А нам обязательно умываться? – спросила Изольда, сонно потирая кулачком глаза.
Уинн посмотрела на уставшую племянницу и убрала непослушный локон с ее лба.
– Вы только смоете дорожную пыль, дорогая. Чистенькие, в свежих рубашках вы будете крепче спать.
– А ты останешься спать в нашей комнате? – спросила Бронуин, и на ее худеньком личике отразилось беспокойство.
– Я буду с вами все время, – пообещала Уинн. – Пока мы в Керкстоне, мы будем есть, спать и купаться, сколько захотим, – продолжила она, изо всех сил стараясь говорить бодро.
– Лорд Уильям сказал, что завтра мы с ним поедем верхом, – начал Рис.
– Чтобы осмотреть его обширные владения, – закончил Мэдок.
– Нам каждому дадут по лошадке, – добавил Артур. – У меня будет мой собственный пони. Ты же знаешь, Клив говорит, что у меня руки всадника.
Уинн только кивнула, ведя их в пристройку рядом с кухней, где стояли лохани для купания. Значит, он решил их подкупить? И даже Артур попался на удочку благодаря поощрениям Клива.
Завидев Уинн, из кухни выскочили две горничные.
– Миледи, вы уже здесь. Вместе с крошками. – Та, что была постарше и повнушительнее, расплылась в улыбке. Затем она остановилась и неловко сделала реверанс. – Меня зовут Марта. А это Дагмар. Милорд велел нам нагреть воды и приготовить простыни. Мы поможем вам выкупать ребятишек.
Уинн очень хотелось отказаться от их помощи, но, бросив взгляд на усталых детей, она передумала и кивнула женщинам.
– Я разложила их чистую одежду в нашей спальне. Не могли бы вы принести ее? И мою заодно.
Пока Дагмар поспешно отправилась выполнять поручение, Марта помогла Уинн подготовить детей к купанию. Ребятишки реагировали как лунатики, когда их теребили, чтобы снять с них накидки, чулки и башмаки. Только оставшись в одних штанах, мальчишки зароптали.
– А теперь выйдите. Мы сами можем залезть в воду, – потребовал Артур, вцепившись в скрученный матерчатый пояс.
Но служанка только непонимающе уставилась на него. Мальчик нахмурился и, запинаясь, повторил свои слова по-английски. Было смешно смотреть, как худенький и щупленький мальчишка бросает вызов тучной Марте, и подобие улыбки тронуло мрачное лицо Уинн.
– Да, Марта, – вмешалась она, прежде чем Рис и Мэдок присоединились к протестам Артура, – они уже достаточно взрослые, чтобы справиться с остальным.
Старая женщина прищелкнула языком и добродушно подмигнула Уинн:
– В этом замке я купала всех мужчин, начиная с самого милорда, когда он еще был младенцем. Все они в пять или шесть лет не хотят, чтобы им помогали. Но потом, когда в них просыпается мужчина, они все возвращаются к Марте, чтобы та терла им спину. – Она зашлась смехом. – Наверное, им нужна женская рука. Даже такой старухи!
Не успела Марта удалиться из комнаты, как Уинн уже широко улыбалась, искренне и весело. Девочки хохотали, и даже мальчики казались не такими надутыми, когда Уинн задергивала занавеску между двумя огромными лоханями с водой.
– Она хорошая, – бормотала Бронуин, пока Уинн помогала ей забраться в теплую душистую воду. – Совсем как Кук, такая же добрая и веселая.
– Интересно, что сейчас делают Кук, Гуинет и все остальные, – пролепетала Изольда, погружаясь в воду до самого подбородка.
Уинн тоже об этом думала.
– Кук, скорее всего, помогает Гуинет забраться в теплую ванну, в такую же, как эта, – ответила она, охваченная тоской по дому.
За все дни путешествия она была слишком расстроена, зла и раздосадована, чтобы позволить себе скучать по дому. Но теперь, когда она снимала пояс и распускала шнуровку по бокам забрызганного грязью платья, она поняла, что ей очень не хватает дома.
Конечно, в том повинна Марта. В старой служанке была та же теплота и деловитость, которой обладают слуги, прослужившие всю жизнь в одном доме и сознающие, как они важны для этого дома. Совсем как Кук.
Уинн скатала чулки, затем заглянула за занавеску к мальчикам. Три мокрые головы торчали из высокой деревянной лохани. Ни шумных игр, ни брызг, ни ныряний. Дети просто очень устали.
– Просыпайтесь, мои хорошие, – позвала она. – Вас ждет мыло и полотенца, а потом сразу пойдете по кроваткам.
– Я устал, – вздохнул Рис.
Тут его брат подпрыгнул с всплеском.
– Кто это сделал? Кто меня ущипнул?
Артур улыбнулся, не поднимая отяжелевших век.
– Мне кажется, в лохани сидит краб. Есть такой старинный английский обычай – бросать в воду краба перед купанием, – добавил он таинственно.
– Врешь, – возразил Мэдок. – Он ведь врет, не так ли, Рис?
Рис не мог сдержать смеха.
– Вот твой краб, – закричал он, изображая пятерней краба, бегущего по воде.
– Здесь в самом деле, есть крабы? – взвизгнула Изольда в соседней лохани.
Уинн покачала головой, глядя на проделки мальчишек. Она решила, что эту неугомонную троицу ничем не унять, их не берут даже усталость и сознание, что они среди чужаков. Уинн опустила занавеску и повернулась к девочкам.
– Они просто играют и дразнятся. Успокойтесь, – добавила она, снимая одежду и амулет. – Обещаю ущипнуть любого краба, которого найду плавающим в нашей лохани.
Уинн опустилась на скамью в лохани и застонала от удовольствия. Вода оказалась теплее и мягче, чем она думала. По поверхности плавали розовые лепестки, и листья мяты, слабый аромат которых очистил ей голову от беспокойных мыслей и отогнал прочь все беды, по крайней мере, ненадолго.
Уинн ушла с головой под воду, встряхивая спутанными волосами и проводя пальцами по всей их длине.
– Как хорошо. – Вынырнув, она улыбнулась Изольде и Бронуин и взяла кусок мыла. – Хотите, я сначала вымою голову вам, а потом себе?
– Я сама могу позаботиться о своих волосах, – сказала Изольда.
– Я тоже, – вторила ей Бронуин.
– Мальчики, не забудьте вымыть голову, уши и шею.
– И под мышками, – добавила Бронуин.
– И между пальцев, – ухмыльнулась Изольда.
– Можете не говорить нам, что делать, – ответил Артур из-за занавески, – мы сами знаем.
Взбивая на голове пену, Уинн понюхала мыло. Оно было очень хорошего качества. Твердый и ровный кусок. Неужели такое варят в замке, удивилась Уинн. Нужно будет спросить Марту, потому что мыло у Гуинет никогда не получается плотным и гладким. Уинн снова ушла под воду, ополаскивая волосы и с силой массируя кожу, когда шум за дверью заставил ее вынырнуть.
– Который из них это был? – донесся из кухни взволнованный голос лорда Уильяма.
– Подождите, милорд. Так не годится…
Но на протесты Марты никто не обратил внимания. В купальню ворвался лорд Уильям, что крайне разгневало Уинн.
– Убирайтесь отсюда, вы… английский грубиян. Неужели мы не можем, по крайней мере, спокойно выкупаться?
– Это мой замок! – грохотал лорд Уильям. – Это мой сын! Итак, который из них?
Уинн сидела голой в лохани с двумя перепуганными, дрожащими девочками, прижавшимися к ней, а тем временем маленькая купальня заполнилась людьми. Занавеска была отдернута в сторону, и, к ужасу Уинн, обе лохани окружила алчная толпа.
– Милорд, прошу вас, – начала Марта, переводя тревожный взгляд со своего хозяина на Уинн и обратно.
– Да, отец, – пробормотана Аделина, цепляясь за его руку. – Неужели нельзя подождать с этим, чтобы они хотя бы оделись?
– Пусть мне покажут их ступни, – потребовал лорд Уильям, стряхивая с себя руку Аделины и не обращая на дочь никакого внимания. Он приблизился к краю лохани и схватил Риса. – Покажи мне свою ступню! – настойчиво приказал он.
Но Рис был слишком напуган, чтобы подчиниться. Он попытался вырваться из сильных пальцев и, когда это ему не удалось, укусил лорда Уильяма за руку. Как следует.
– Черт возьми! Черт возьми, он укусил меня! – Лорд Уильям затряс от боли рукой и уставился на нее, словно ожидал увидеть кровь или по крайней мере, следы зубов. Затем он повернулся к оторопевшим зрителям. – Он укусил меня! Клянусь Господом, он настоящий боец, этот малыш. Это он? Это он мой сын?
– Нет! – закричала Уинн, обретя, наконец, голос среди всего этого сумасшествия. Неужели весь мир перевернулся? – Они не ваши! Ни один из них!
Она начала было подниматься, почувствовав, что ей нужно спасать своих мальчишек от этого безжалостного варвара, но большая ладонь опустилась ей на плечо и с силой удержала на месте.
– Милорд, это дело, таким образом, не решить. – Клив остался стоять, как ни в чем не бывало, когда лорд Уильям нетерпеливо повернулся к нему. – Если сейчас все отсюда выйдут, – продолжил он, – мы постараемся сразу найти ответ на ваш вопрос.
Секунду стояла абсолютная тишина, нарушаемая только нервным шарканьем ног. Затем Марта щелкнула языком и взмахами фартука начала гнать всех прочь. Один за другим, нога за ногу, комнату покинули дочери, их мужья и любопытные слуги. Когда остались только Клив, лорд Уильям, Дрюс и Баррис, Марта закрыла дверь.
– И вы тоже ступайте. Все до одного, – потребовала она, сердито глядя на своего хозяина. – Никогда не думала, что увижу, как сын леди Алвины так безобразно ведет себя. Пугает купающихся женщин и детей. Если бы она только видела вас сейчас, она бы… – Марта замолчала, убедившись, что лорд Уильям утихомирился. Потом задернула занавеску и обернулась к Кливу, который все еще стоял возле лохани, держа руку на плече Уинн. – Вы тоже, – приказала старая служанка, внимательно глядя на него.
Рука Клива обмякла и скользнула под воду, легко погладив кожу. Затем он провел пальцами по чувствительной шее и, обхватив подбородок, заставил Уинн посмотреть ему в глаза.
– Дай нам минутку, пожалуйста, – сказал он Марте, не сводя глаз с валлийки.
Марта неодобрительно хмыкнула, но повиновалась. И хотя из-за занавески доносились приглушенные требования и успокаивающи