Из магнитофона раздался голос Берта:
– Что ты видишь на этой карточке, Чарли? Все видят по-разному, глядя на эти чернильные пятна. О чем думаешь ты?
Он почти слово в слово и с той же интонацией говорил мне в своей лаборатории несколько минут назад. А затем я услышал свои ответы… детский, немыслимый вздор. Я безвольно осел на стул.
– Это я нес такое?
Я вернулся в лабораторию Берта, и мы продолжили тест Роршаха. Мы не спеша выбирали карточки. На этот раз я давал другие ответы. В этих кляксах я «видел» то сражающихся летучих мышей, то мужчин, дерущихся на шпагах. Мое воображение разыгралось. И все-таки я не до конца доверял Берту. Я вертел карточки так и эдак, заглядывал с обратной стороны, не прописано ли там, чтó я должен увидеть.
Я подглядывал за тем, какие он делает пометки. Но все было закодировано:
WF + A DdF-Ad orig. WF – A SF + obj
В этом тесте я по-прежнему не вижу особого смысла. Любой человек может наплести, будто он что-то видит. Почем им знать, что я не вожу их за нос, рассказывая о воображаемых картинках?
Может быть, я что-то пойму, когда доктор Штраус разрешит мне почитать труды по психологии. Мне все труднее записывать свои мысли и чувства, зная, что это будут читать. Не лучше ли кое-что оставить для себя? Почему это стало меня беспокоить? Надо будет задать этот вопрос доктору Штраусу.
Отчет о проделанной работе № 1021 Апреля
Я придумал, как в пекарне настроить смесители, чтобы ускорить производство. Мистер Доннер сказал, что это позволит сэкономить трудовые расходы и повысить прибыль. Он дал мне премию в пятьдесят долларов и прибавил десятку к недельной зарплате.
Я пригласил Джо Карпа и Фрэнка Рейли на ланч, чтобы отпраздновать это событие, но Джо нужно что-то купить для жены, а Фрэнк ланчуется с кузиной. Наверно, им нужно время, чтобы привыкнуть к произошедшим со мной переменам.
Я навожу страх на всех. Когда я подошел к Джимпи и похлопал его по плечу, он аж подпрыгнул и вылил на себя кофе. Временами я ловлю на себе его испытующие взгляды. В пекарне со мной уже никто не общается, да и одноклассники тоже. Я чувствую себя одиноким.
Почему-то вспомнил, как я уснул стоя и Фрэнк дал мне подножку. Теплый сладкий запах муки, белые стены, рык из горящей печи, когда Фрэнк открыл дверцу, чтобы перевернуть буханки.
Я падаю… переворачиваюсь… ударяюсь головой об стену.
Это я и не я… другой Чарли. Растерянный… потирающий голову… вылупился на Фрэнка, высокого и тощего, а потом перевел взгляд на Джимпи, грузного, волосатого, с землистой кожей и кустистыми бровями, которые почти закрывают его голубые глаза.
– Оставь ты уже парня в покое, – говорит Джимп. – Фрэнк, че ты к нему все время цепляешься?
– Да я ничего, – смеется Фрэнк. – Ему ж не больно. Он даже не врубается. Да, Чарли?
Чарли съежился, потирая голову. Что он такого сделал, чтобы заслужить подобное наказание? И всегда есть шанс схлопотать еще в придачу.
– Но ты-то врубаешься, – говорит Джимпи, припадая на свою ортопедическую ногу. – Так чего цепляешься?
Они садятся за длинный стол и начинают лепить из теста булочки, чтобы потом их запечь. Это заказы на вечер. Какое-то время они работают молча, а потом Фрэнк берет паузу и сдвигает белый колпак на затылок.
– Джимп, как думаешь, Чарли может лепить булочки?
Джимпи ставит локоть на стол.
– Может, оставим его в покое?
– Нет, правда, Джимп. Я серьезно. Сдается мне, что ему это по силам.
Идея показалась Джимпи интересной.
– Эй, Чарли, – обращается он к подопечному. – Иди сюда.
Обычно, когда люди о нем говорят, Чарли опускает голову и разглядывает шнурки на ботинках. Он умеет шнуровать ботинки и завязывать шнурки. А также взбивать и раскатывать тесто и лепить из него шарики.
Фрэнк глядит на него с озадаченным видом:
– Не, не надо. Правда, Джимп, не стоит. Разве можно придурка чему-то научить?
– Я сам разберусь, – отвечает Джимпи, подхвативший эту идею. – Может, и научится. Слушай, Чарли. Хочешь выучиться? Научить тебя печь булочки, как это делаем мы с Фрэнком?
У Чарли сползает с лица улыбка. Он чувствует себя загнанным в угол. Вроде надо порадовать Джимпи, но, с другой стороны, есть что-то такое в словах выучиться и научить, что связано в его памяти с суровым наказанием… вот только подробностей он не помнит… взлетает белая рука и бьет его по лицу: «Учись, учись!»
Он отшагивает назад, но Джимпи хватает его за руку:
– Расслабься, дружище. Никто не сделает тебе больно. Ты так дрожишь, словно сейчас развалишься на части. Гляди, у меня есть для тебя счастливый амулет, новенький, блестящий. Будет с чем поиграть. – У него на ладони лежит медная цепочка с медным диском, на котором написано: «Стар-Брайт. Полироль для металла». – Джимпи поднимает цепочку двумя пальцами, и диск начинает тихонько раскачиваться, отбрасывая золотистые блики от флуоресцентных ламп. Эта висюлька что-то Чарли напоминает, но что конкретно, он не помнит.
Он не протягивает руки. Могут наказать за то, что ты потянулся к чужой вещи. Вот если сами тебе отдадут, тогда другое дело. Видя, что Джимпи открыто предлагает ему висюльку, он в ответ согласно кивает и улыбается.
– Тут он за, – смеется Фрэнк. – Яркое и блестящее. – В ожидании продолжения эксперимента Фрэнк в возбуждении подается вперед. – А че, если ты пообещаешь ему, что он получит эту дешевку, когда научится лепить из теста, так чего… может, и сработает.
Фрэнк освобождает пространство на столе, и Джимпи кладет туда не самый большой кусок теста. Вокруг стола собирается народ. Обсуждаются ставки на то, получится что-то у Чарли или не получится.
– Смотри внимательно. – С этими словами Джимпи кладет на стол висюльку недалеко от Чарли. – Делай все как мы. Если научишься лепить булочки, то получишь этот счастливый амулет.
Чарли, сидя на табурете, подается вперед, пристально наблюдая за тем, как Джимпи берет нож и отрезает шмат. Потом раскатывает в длину, вырезает кружок и посыпает его мукой. Чарли старается фиксировать каждое движение.
– А теперь следи за мной, – говорит Фрэнк и повторяет процедуру. Чарли озадачен. Есть разница. Если Джимпи расставлял локти, как птица крылья, то Фрэнк прижимает руки к бокам. Джимпи сминал тесто, плотно сжав все пальцы, а Фрэнк, работая ладонями, отставляет большие пальцы.
Чарли совсем запутался, и когда Джимпи говорит ему: «А теперь ты», – он отрицательно поводит головой.
– Смотри еще раз, Чарли. Я буду делать медленно, по частям, а ты повторяй за мной. О’кей? Старайся запоминать, и потом все сделаешь сам. Ну, поехали.
Чарли, нахмурившись, следит за тем, как Джимпи берет ломоть теста и лепит из него колобок. После заминки, взяв нож, Чарли отрезает ломоть посередь стола и медленно, так же, как он, расставив локти, лепит такой же.
Поглядывая на руки Джимпи, он старается держать все пальцы вместе, а ладошки слегка выгнутыми. Он как будто слышит эхо у себя в голове: делай правильно, и ты всем понравишься. Особенно Джимпи и Фрэнку.
Слепив из теста колобок, Джимпи отступает на шаг, и Чарли делает так же.
– Слушай, а ты молодец. Видишь, Фрэнк, он слепил колобок.
Фрэнк с улыбочкой кивает. Чарли дрожит как осиновый лист. Такой успех для него это целое событие.
– Так, – говорит Джимпи, – теперь раскатываем.
Неуклюже, но старательно Чарли повторяет каждое телодвижение. Иногда рука дергается, и кусочек отлетает, но постепенно он наловчился пускать все под скалку. Сделав шесть роллов и посыпав их мукой, он аккуратно раскладывает их рядом с роллами Джимпи на большом, покрытом мукой подносе.
– Хорошо, Чарли. – Лицо старшего пекаря серьезно. – А теперь без подсказок. Вспоминай шаг за шагом и делай сам. Ну, приступай.
Он таращится на огромный шмат теста, на нож – и вновь им овладевает паника. С чего он начинал? Как правильно держать руку? Пальцы? В какую сторону раскатывать? В голове роятся сотни мыслей-мотыльков, полная путаница. А как хочется их порадовать и получить в награду счастливый амулет. Он вертит на столе тяжелый ком теста так и сяк и не знает, с чего начать. Разрезать? Но ведь наверняка сделает не так. Страшно.
– Видишь, уже позабыл, – говорит Фрэнк. – В башке ничего не застревает.
А если застряло? Он начинает вспоминать: сначала отрезать кусок. Потом слепить колобок. Но как он потом превратится в лепешку на подносе? Дайте ему время подумать. Вот сейчас туман рассеется, и он вспомнит. Еще пару секунд. Эти знания, которые он получил, надо как-то сохранить. Ну же…
– О’кей, Чарли. – Джимпи забирает у него нож. – Все нормально. Не расстраивайся. Это же не твоя работа.
Хотя бы еще минутку. Ну зачем они его все время подгоняют?
– Чарли, садись и почитай свои комиксы. А нам пора снова браться за дело.
Чарли, кивнув, достает из заднего кармана книжку комиксов. Он ее разглаживает и кладет себе на голову, как такую выдуманную шляпку. Фрэнк смеется. И Джимпи наконец улыбнулся.
– Эх ты, большой ребенок, – фыркает Джимпи. – Садись вон там и жди, когда ты понадобишься мистеру Доннеру.
Улыбнувшись в ответ, Чарли идет в угол, где установлена тестомешалка, а рядом стоят мешки с мукой. Ему нравится сидеть на полу, скрестив ноги, откинувшись на мешки, и листать комиксы. Но сейчас, непонятно почему, у него наворачиваются слезы. А чего расстраиваться? Туман в голове вроде как рассеивается, сейчас получит удовольствие от ярких цветных картинок, которые он пролистывал уже раз тридцать-сорок. Он знает всех этих персонажей – их имена ему подсказывали все, кому он снова и снова задавал одни и те же вопросы, – и даже в курсе, что разные буковки и слова на воздушных шариках над ними – это то, что они говорят. Может, когда-нибудь он сумеет прочесть, что там написано? Если бы ему дали больше времени, а не подгоняли каждую секунду, он бы разобрался с этим тестом. Вечно они куда-то спешат.
Чарли подтягивает ноги и открывает книжку на первой странице, где Бэтмен и Робин раскачиваются на длинной веревке, чтобы запрыгнуть на стену. В один прекрасный день он научится читать. И тогда он прочтет эту историю. Почувствовав чью-то руку на плече, он поднимает голову. Это Джимпи. Он раскачивает на цепочке переливающийся медный диск.