– Возьму с удовольствием, под такие смешные проценты только дурак откажется, – засмеялся Густав. Решение одной проблемы тянуло за собой другую, пришлось открывать и развивать свою логистическую компанию и централизованные склады. В них хранили продукты, а в нужные сроки развозили их по точкам.
Успех. К Густаву пришёл успех, неожиданный и быстрый. Он решал вопросы и не допускал ошибок, потому что закон не позволял ошибаться: только шаг в сторону и налоговая была тут как тут, требовала объяснений по каждым подозрительным пунктам. Приезжали с проверками и даже кофе не пили, не то что взятки, как в прежние времена, когда на узловых станциях брали деньги, чтобы состав не загоняли в тупик.
Так что Густава можно было назвать великим аналитиком, стратегом своего переселенческого времени.
– Глаза боятся, а руки делают, – думал он, заполняя бумаги для получения кредита в банке. Магазин со складским помещением прежде принадлежал туркам, которые решили переехать в другой район. Густаву повезло: случайно увидел объявление, что площадь сдаётся в аренду. Позвонил по телефону сразу, потому что магазин находился в районе, где жили приезжие. Когда бывшие хозяева съехали, убрав за собой весь хлам, Густав занялся предварительными подсчетами. Жена подсказывала, что надо приобрести, а сын записывал в тетрадь, повторяя за родителями длинный список наименований: холодильные установки, прилавки, морозильные камеры и т. д.
Дэн торопился на улицу, а отец не отпускал его:
– Ты – будущий владелец, уже взрослый, в твоём возрасте я…
Сын прервал отца:
– …работал и семью кормил, слышал уже много раз.
– Хорошо, что запомнил.
И в сотый раз пересказывал притчу об одной семье:
– Дети горевали, и отец на стене большими буквами написал: «Не всегда так будет». Пришло время, и они разбогатели. Дети хотели стереть надпись, но отец ткнул пальцем в стену ещё раз. Так и читали фразу, ставшую основной в их семье. И запомни, что не всегда будешь с нами, учись работать, мне не на кого надеяться: ты мой единственный сын, наследник.
Густав потрепал сына по плечу.
Наследник вздохнул и продолжил записывать, поняв, что улицы сегодня ему не видать.
Турок, седовласый мужчина в возрасте, бывший хозяин, подсказал, что надо необходимое покупать в специальных магазинах для бизнеса: дешевле и с налога потом эта сумма списывается. Густав удивлялся, как щедро делится информацией турок. Однажды спросил его об этом. И тот засмеялся, потом рассказал случай из своей жизни. Торговали они с другом на улице, сплошь усеянной оптовыми магазинами. На одного покупателя приходилось сто продавцов. Турок с другом каждый день просили Аллаха, чтобы они одни торговали на этом месте. Однажды так и случилось: соседи переехали на другое место, и их магазинчик стал единственной оптовой точкой. И произошло странное: покупатели заезжали и тут же возвращались назад, увидев, что улица почти опустела. Торговля остановилась – продавать стало некому. И пошли они тогда в мечеть, где рассказали обо всём мулле, покаялись и стали молиться, читать Коран. Аллах дозволил торговлю, но запретил лихву. Честный торговец попадёт в рай, если будет соблюдать правила: нельзя стяжать имущество друг у друга и желать кому-то зла. До восхода солнца заниматься торговлей запрещено. Необходимо избегать клятв в торговле: обещал – стал должен.
Турок помолчал и добавил, что правил немного, но выполнять их сложно. Деньги слепят глаза и мутят разум.
– Германия – хорошая страна: нет поборов, помогают с налогами, только работай честно. Заходи, когда будут вопросы, за чашкой чая много становится понятней. Мы с тобой соседи, будем помогать друг другу, чтоб наша улица не опустела.
Разговор с бывшим хозяином помещения подтолкнул Густава на размышление о сути торговли, какой она должна быть. Никогда прежде Густав не задумывался об этом и был удивлен, читая клятву «Божьего мира», а позднее – «Божьего перемирия». Торговля была настолько почитаема в древней Германии, что рыцарям запретили сражаться в воскресенье, в церковные праздники, а также в дни проведения ярмарок. Церковь грозила отлучением, если клятва, данная рыцарями, нарушалась. Торговля находилась в тесной связи с богослужением, даже слово «месса» обозначало и обедню, и ярмарку. Иногда торговля проходила в самом храме одновременно со службой. На регулярные ярмарки в Германию пробирались торговцы отовсюду, и никогда не было столкновений между рыцарями и иноземными купцами.
Густав вспомнил, как они работали с Шахином и Василием, возили продукты из одного региона страны в другой. Первая поездка была из Оша – города в Киргизии, где они закупили грецкие орехи с сухофруктами и повезли в Башкирию, чтоб обменять на мёд, которого не было в Средней Азии. Прибыль была ошеломительной. Опять орехи с сухофруктами покатили в среднюю полосу России в обмен на картофель для Узбекистана. Возить стали составами. Густаву нравилось, что их орешки и сухофрукты не гнили в дороге, что им сделается. А за картофелем и ранней капустой нужны были уже вагоны с холодильными установками, можно с ними кататься и до Севера, где ничего не было, кроме мороженой трески. Образование и цепкий ум помогали Густаву разбираться в документах: накладные для товаров, накладные для себя и покупателей. Высчитывал тоннаж закупленного и заказывал точное количество вагонов, чтобы не тратить деньги впустую.
Густав с Василием катались по огромной стране и не скучали. Оба научились по самоучителю играть на гитаре, перебирали струны и пели. Потом Василий стал писать стихи и подбирать к ним музыку. Густав купил учебники по английскому языку и начал заново учить то, что проходили в институте.
За окном проплывали разные пейзажи. Степь была особенно унылой, только весной расцветала на короткое время яркими маками в сочной зелени трав, потом опять становилась серой и безжизненной. Если состав останавливался на полустанке, местные жители бежали к нему с рыбой, вяленой и высушенной ветрами, как их лица. Меняли на всё, что могли.
Почему бы сюда не завозить продукты, как можно жить в этих краях, где по ночам воют волки от тоски и скулят шакалы, чьи худые тени блуждают в степи, голой и беспросветной?
В России, где за окном мелькали перелески, им кивали берёзы, ромашки на полянах, но также пахло беспросветной бедностью. И здесь люди, как и везде, хотели фруктов и свежих овощей.
Почему не обеспечивать голодные места продуктами, которых не было в этих краях? Проезжали же составы со всем необходимым мимо? Заготовительные конторы думали о своей прибыли, вырывали у производителей выращенную сельхозпродукцию и продавали всё втридорога. С начала весенних работ друзья объезжали поля и обещали хорошие цены, чтоб товар не уплыл от них в другие руки. Расчётливо ждали, когда урожай начнёт гнить на корню, чтоб забрать за бесценок. И сдвинуть махину мошеннической схемы на другие рельсы было невозможно. Пиявки на местах мешали этому.
Потом появились крупные игроки – бандиты. Загоняли составы в тупик и не выпускали до тех пор, пока не получали выкуп. Из последней поездки друзья еле унесли ноги.
На узловой станции в Казахстане их задержали. В служебный вагон ворвались незнакомые парни:
– Вы долго будете кататься по нашей земле бесплатно? – пнул ногой по нижней полке здоровенный бугай.
– По чьей земле? С каких пор она стала вашей? – привстал с места Василий.
– Тупой? – громко спросил бугай и с размаху ударил Василия. Остальные начали молотить его по голове. В тесном купе Василию некуда было деваться. Кровь хлынула из рассеченной кожи головы и залила лицо. Он пытался дать сдачи, но ему выкрутили руки. Бугай ритмично начал швырять на пол всё, что попадалось ему на глаза.
– Сегодня вы поедете живыми, а в следующий раз не пропустим без денег.
Когда Густав зашёл в вагон, ужаснулся: лицо друга превратилось в месиво. Он хотел бежать за помощью на станцию, но Василий остановил его:
– Ехать надо, могут вернуться.
Каждая поездка становилась всё страшней: они не знали, вернутся ли живыми домой или нет.
В этот момент жена получила весточку от сестры, которая разыскала их через общество Международного Красного Креста.
– Ехать, – сказал он себе.
Выхода не было.
Приблизительная схема деятельности зародилась на первом вечере у родственников в Бонне, а на основе собственного опыта и жажды деятельности она обрастала деталями, как мясо нарастает на скелет.
Густав не забывал о друзьях. Василию смогли сделать новые документы, по которым он въедет в Германию. От Шахина пока никаких вестей не было.
Магазин, который Густав взял в аренду у турка, стал началом торговли на новом месте в чужой стране.
– Везде найдутся люди, которые хотят жить и есть, – сказал он сам себе. – Надо открыть магазины с русской едой.
Работал и удивлялся тому, какая простая и здоровая система торговли существует в Германии. О таком он даже и мечтать не мог, когда колесил по пятнадцати республикам большого исполина, прогнившего насквозь и больного коррупцией. Простая схема «товар – покупатель – продавец» соотносилась с правилами всего из шести пунктов, о которых рассказал ему иноверец, турок.
С восходом солнца Густав варил себе кофе, подогревал молоко, добавлял сахар и пил маленькими глотками божественный напиток, который разгонял туман в голове и расставлял всё на свои места. Сдувая пену, строил план на день. Доставал маленький блокнот и царапал корявыми буквами адреса, куда должен был поехать.
– Не забыть бы очки, – напоминал себе и тёр переносицу. Жест, который родился за часами, проведёнными у компьютера в бытность работы программистом, прижился навсегда.
Умение просчитывать шаги, грамотность и личное обаяние помогали ему: торговые сделки с партнёрами шли ровно, без злости и подводных камней. Ему доверяли, как доверял бывший хозяин помещения, который по-прежнему забегал к нему посидеть, поболтать и дать дельные советы.
– Когда разбогатею, с меня щедрый башиш, – смеялся Густав.