Утром полиция обнаружила его тело. При нём не нашли никаких документов, удостоверяющих личность. За ним следили с первой сделки, когда он расплатился наличными деньгами. Бандиты знали, что в этот приезд Абдували привёз с собой большую сумму денег, и следили за ним. Убили, вытряхнули деньги из потайных карманов, выбросили документы в море и скрылись.
По мусульманским обычаям тело покойного предают земле до захода солнца. Шахина похоронили чужие люди в чужой земле.
Зять возмущался, что тесть украл деньги и скрывается неизвестно где. Абиль выгнал его и велел сестре больше не приходить к ним домой. Мать лежала в больнице с сердечным приступом и жуткой депрессией. Она была уверена, что с мужем случилось несчастье, он никогда не оставил бы семью в Германии. Через месяц она с Абилем полетела в Турцию, и в полиции им показали фотографию, на которой, раскинув в стороны руки, на песке лежал Шахин.
– Ну что же, – вздохнула она, – Аллах привёл тебя сюда, ты прошёл долгий путь, чтобы вернуться на землю предков. Такова была воля Всевышнего. Здесь наконец-то твоё измученное сердце обрело покой. Мы будем тебя навещать каждый год, спи спокойно: я справлюсь с детьми, потом приду к тебе, моя любовь!
Айша с Абилем пытались жить по-прежнему, прятали слёзы друг от друга и горевали в одиночку. Иногда появлялся зять и требовал, чтобы ему вернули пропавшую сумму. Дочь стояла в стороне и плакала. Он кричал на неё, не стесняясь тещи:
– У матери своей забери деньги. За твоим отцом долг числится. Сегодня же напишу заявление в полицию.
Когда рано утром раздался звонок в дверь, Абиль возмутился:
– Совести нет, опять пришёл за деньгами.
Открыл дверь. На пороге стояли полицейские.
Они показали документы и начали обыск. Айша тряслась от страха и кричала, что муж не крал деньги зятя. Перетряхнули чемоданы, вещи, книги. Изъяли планшеты, телефоны и компьютеры. Абиля увели из дома под конвоем. Он шёл прямо, держа руки перед собой в наручниках, потом остановился на минуту и крикнул матери:
– Мама, я не виноват.
Дверь громко захлопнулась. Всё. Наступила тишина, Айша осталась одна.
– Возьми себя в руки, мой мальчик не виноват. В полиции должны узнать, что деньги зятя украли в Турции бандиты, когда убили мужа. Сегодня в мечети будут читать молитву для покойного Шахина. Гости не должны знать, что Абиля арестовали, – успокаивала она сама себя. С каменным лицом вдова принимала слова утешения от знакомых, беседовала с ними ровным голосом. Детей рядом не было, ни дочери, ни сына.
Айша знала, что должна безропотно принять свалившуюся на неё беду, верить сыну и мужу. С застывшим лицом она прибиралась дома, перекладывала вещи из одного места в другое. За окном уже было темно. Осенний ветер бил в стёкла, зло швырял охапками пожелтевшие листья.
– Наверное, ветер, – подумала она, но звонок раздался ещё раз. Открыла дверь, даже не спросив, кто звонит. В тёмном проёме двери стояла дочь с детьми. Старший внук держал за руку сестрёнку, младшая сидела на руках у матери.
– Мама, прими нас, мы к тебе насовсем, – сказала дочь и поволокла тяжёлые сумки в дом.
Дети заснули, а мать с дочерью разговаривали и не могли наговориться. По лицу обеих катились слёзы облегчения: они нашли друг друга.
– Справимся, – сказала мать, – по отцу не надо убиваться сверх меры: Аллах дал нам его и забрал назад, на всё воля Всевышнего. Уверена, что Абиль не виноват. Ума не приложу, при чём тут вообще он. Ты силы береги: детей на ноги поднимать надо.
Айгуль прижалась к матери, как в детстве, и заплакала навзрыд:
– Я виновата в смерти папы: уговорила его ездить в Турцию за товаром.
– На всё воля Всевышнего, дочь, у каждого человека свой срок на земле, – вымолвила Айша сквозь слёзы.
– Как же хорошо нам было с ним! Что теперь делать, как жить без него?
– Дочь, надо справиться. Деваться некуда.
На следующий день к ним неожиданно приехал Василий. Они не видели его с тех пор, как он опять остался один. Его сожительница скрылась, когда узнала, что у Василия нет ничего, он арендовал даже квартиру. Но с с его счётов сняла все деньги, немалые. Он страдал, опять ворочался один на широкой постели, опять стал никому не нужен.
– Почему? – он спрашивал сам себя и удивлялся, – нам было так хорошо вместе.
– Радуйся, что не сказал ей о своих активах и квартире, она нашла бы способ отнять всё.
– Да, – мрачно кивал Василий и ходил на работе мрачным и раздражённым. Смерть Шахина встряхнула его, помогла справиться с разочарованием после исчезновения Ное из его жизни. Почти всё свободное время он уделял вдове друга и Абилю, поддерживал их. И вот опять несчастье: арестовали Абиля.
– Мой муж заявил в полицию о краже денег, негодяй! – заплакала Айгуль, увидев Василия.
– Нет. Твой муж не имеет отношения к аресту Абиля. Его обвиняют в мошенничестве в особо крупных размерах.
Женщины всплеснули руками:
– Ошибка, он не мог так поступить!
Василий слушал их и молчал. Он знал гораздо больше, чем две хрупкие женщины, на которых свалилась новая беда.
Детишки Айгуль облепили его. Он играл с ними и думал о своём, кидая исподлобья взгляды на молодую женщину. Дочь друга выросла у него на глазах. Шахин рано женился, Айгуль родилась в то время, когда никто из друзей не помышлял о женитьбе.
– Принцесса, Шахерезада, – любовался отец дочерью, которая вот-вот должна была упорхнуть из дома. В Германии она познакомилась с парнем из турецкого района, вскоре он пришёл просить её руки. Айгуль умоляюще смотрела на отца, боясь, что он откажет жениху. Так и случилось, что отдали дочь замуж не за самого достойного человека.
Если бы Айгуль обмолвилась хоть словом, что муж издевается над ней, родители давно забрали бы её домой, махнув рукой на все приличия и разговоры соседей.
Женщины пригорюнились, вспомнив Абиля, немногословного, похожего на отца. Василий прервал их мысли:
– Завтра заеду, если найду адвоката.
Молча выгрузил из багажника пакеты с продуктами и уехал.
Василий приезжал к ним часто. Рассказывал, как идёт следствие по делу Абиля, что говорит адвокат. Женщины ловили каждое его слово и задавали ему разные вопросы, как будто он мог влиять на ход следствия. Потом накрывали на стол, просили его не уезжать без ужина. Он жалел их, оставался ужинать и после ужина играл с детьми, отвлекаясь от грустных мыслей о своей несостоявшейся судьбе. Ежедневные заботы и хлопоты о семье покойного друга вытеснили образ женщины с улыбчивым лицом в мелких веснушках, обрамлённых кудряшками. Женщины, появившейся стремительно в его жизни и ставшей просто случайным видением.
Айша немного оттаивала от всех событий и была благодарна другу мужа за помощь и поддержку.
Когда-то бывший зять-турок сказал со злостью тёще:
– Вам всё мало, что ещё можно сделать для вашей дочери? Одета, обута, в деньгах не нуждается.
– Верни моей дочери прежнюю улыбку, – резко оборвала его Айша.
Вернул ей улыбку Василий. Он приезжал к ним каждый день, не сводил глаз с Айгуль, и она повеселела. Мать поняла, в чём дело, и решила не мешать им. Махнула рукой на разницу в возрасте, на то, что Айгуль официально ещё была замужем.
– Живите вместе, жизнь слишком коротка, чтобы убегать от счастья, – сказала она им. Вскоре Василий переселился к ним.
Глава 25. Дэн и Роза. Начало отношений
Дэн околачивался в автосалоне у Вальтера. Думал, какую машину выпросить на сегодня, надо было придумать достоверную причину. В это время в дверях появилась белокурая девушка, худая и подвижная, большие серые глаза смотрели прямо перед собой. Она прошла в кабинет к Вальтеру. Дэн вспомнил поездку во Фридланд, куда отец затащил его уговорами и угрозами. День выдался отвратительный: место, похожее на болото с кикиморами, старые домики, подлатанные и подкрашенные кое-как, и рой переселенцев, бродящих по своей законной территории. Ему пришлось выслушать какие-то цифры, посидеть на скучном обеде и выдержать прогулку по территории лагеря. Именно там он видел белокурую девушку. Симпатичная.
Из кабинета Вальтера доносились оживлённые голоса. Он подумал и неожиданно для самого себя толкнул дверь. Она повернула лицо ко входу, продолжая весело и заразительно смеяться.
– Всем привет! Я – Дэн, – и протянул девушке руку.
– Роза, – коротко ответила она.
– Моя сестра, – чуть угрожающе добавил Вальтер.
Дружно засмеялись и долго болтали о разном.
Вальтер ушёл домой немного раньше остальных. Следом за ним вышли на улицу Роза и Дэн.
– Ну вот, началось, – развёл руками Дэн.
– Что делать, не мы придумали карнавал, и не нам его отменять, – засмеялась Роза. Начался ежегодный карнавал, к которому люди готовились за полгода. На целую неделю брали отпуск на работе, чтобы от души подурачиться и на время забыть о строгой упорядоченной жизни.
Они пробирались сквозь толпу в разноцветных костюмах, карнавал буйствовал во всю мощь. На каждом шагу люди в карнавальных костюмах, нелепых и кричащих, громко пели, танцевали, обменивались поцелуями и дурачились. На минуту толпа понесла их в разные стороны. Роза уцепилась за большую пивную бочку и пыталась отыскать глазами Дэна. Кто-то взял её за руку. Она резко повернулась. Потом заливисто захохотала. Дэн в маскарадном костюме и с разрисованным лицом стоял перед ней и махал руками:
– Я пришёл к вам, сударыня. Возьмите в дар вот это дивное украшение, – он держал перед ней парик с длинными чёрными волосами и карнавальную маску.
Взявшись крепко за руки, чтобы не потеряться в буйствующей толпе, они стали пробираться вперёд.
Домой Роза добралась далеко за полночь. Никогда она не чувствовала себя такой весёлой и раскрепощённой.
Они начали встречаться. Дэн приходил всегда раньше её к условленному месту и ждал. Медленно гуляли по улицам, запорошённым лепестками облетевшей вишни. Розовая россыпь под ногами и хрустальная тишина узких улочек казалась им сказочной. Роза смотрела на парня издалека, потом медленно направлялась к нему, наступая на облетевшие лепестки.