– Илайя, остался последний зал. Вы не устали?
– Там самые интересные работы, – я взяла его под руку. – Пожалуйста, Ваше Величество, досмотрим до конца!
– Берган, – буркнул он.
Охрана уже выводила жадного до сенсаций льена из зала. Ещё один охранник деловито разбирал визокамеру, уничтожая снимки.
– Ненавижу газетчиков, – зло, сквозь зубы, процедил император. – Год назад в Ренго́ре произошло крушение поезда. Первыми успели сотрудники центральной газеты. И вместо того чтобы помогать людям, они снимали пожар и задыхающихся пассажиров. Стояли рядом и снимали, как умирает придавленный вагоном человек! А потом первыми показали эти записи в новостях.
– Отец бы их наказал и лишил работы, – отозвалась я.
– Я отдал мерзавцев под суд, – Берган поджал губы, помолчал, справляясь с гневом, и продолжил: – Их приговорили к штрафам и условным срокам заключения, но они лишь приобрели популярность. Всё, что я делаю…
Он оборвал фразу, которую несложно было продолжить. «Оборачивается против меня», «Выходит боком», «Даёт не тот результат». Я предпочла смотреть на картины. Авангардное искусство на островах не пользовалось спросом, мой отец и вовсе называл его мазнёй. Он тоже предпочитал «нормальные» портреты и пейзажи.
– Вы учились на архипелаге? – неожиданно спросил Берган.
– Да, институт культуры на Яроу. Туда отправляют всех знатных девушек, которых не устраивает домашнее образование.
– По диплому вы искусствовед?
– По диплому, – с иронией подтвердила я.
Берган моментально уловил подтекст.
– В чём подвох?
– Правильнее было бы назвать это славное учреждение «институтом благородных девиц». Половина учебного времени там уделяется нравственному воспитанию, этикету, основам домоводства, музыке и танцам.
– А вторая половина? – в голосе прозвучало искреннее любопытство.
– Языкам, истории, географии и, собственно, искусству. По желанию можно посещать и дополнительные занятия – от кулинарии до изящных рукоделий.
– Неужели вы посещали кулинарию? – невесело усмехнулся он.
– Что вы! – ответила я с такой же усмешкой. – Мама упала бы в обморок, если б я замарала руки стряпнёй. Дочери князя невместно, и так далее.
– Но тем не менее вас отпустили фактически в чужую страну? Одну?
– В сопровождении двух служанок в закрытое учебное учреждение, куда нет доступа посторонним лицам.
Император покосился на картину с алыми брызгами на голубом фоне.
– Илайя, насколько я в курсе, на островах прекрасное образование, причём нет разделения по полу. Почему закрытый институт для девиц на архипелаге?
Я тоже уставилась на картину: так было легче отвечать.
– Потому, что для дочери князя получать профессию – бессмысленная трата времени. Вдобавок она не должна находиться среди тех, кто ниже её статусом. Если уж так рвётся к знаниям, то пусть побудет четыре года в компании таких же лоу. Приобретёт необходимые в семейной жизни навыки и заодно наладит полезные связи. Да и после замужества искусство – приличное занятие для порядочной жены.
– То есть из вас готовят образцовых жён? – нахмурился Берган.
– Идеальных спутниц, которых не стыдно показать соседям и взять с собой на приём. Умеющих развлечь гостей приятной беседой, благовоспитанных и послушных. В меру начитанных и не скучающих в отсутствие мужа.
– Бред какой-то, – поморщился император. – В прогрессивной стране – и такое дикое отношение! Словно к товару, который нужно повыгоднее сбыть с рук.
– А мы и есть товар, Берган, – я заглянула в серые недоверчивые глаза. – Дочь князя с рождения знает, что её судьба – договорной брак. И чем девушка красивее, воспитаннее, образованнее, тем больше пользы она принесёт своему острову.
– Как же вы миритесь?! – возмущение вспыхнуло румянцем на бледных щеках.
– Гордимся тем, что выполняем свой долг. Честно стараемся уважать и любить своего мужа. Помним, что наш поступок предотвратил военные конфликты, сберёг чьи-то жизни, улучшил благосостояние острова. Это только кажется, что бунтуют сильные: настоящее мужество в том, чтобы находить хорошее в любой ситуации.
Теперь Берган смотрел на меня в упор.
– Повторите.
– Что?..
– Последнюю фразу. Повторите.
Запинаясь, я повторила – уж не знаю, насколько точно.
– Я запомню ваши слова, Илайя. Возвращаемся во дворец. Через полчаса у меня встреча.
До машины мы шли под руку. Император глядел исключительно под ноги и о чём-то сосредоточенно размышлял, я не хотела ему мешать. По дороге я следила за каплями, что текли по стёклам: дождь поливал вовсю. Скоро должна была наступить та самая осенняя пора, что пугала меня гораздо больше зимы. Постепенное увядание, знаменитые листопады и затяжные ливни. Порой мне становилось так страшно, что рука сама тянулась к вифону. Останавливало лишь то, что мне некому позвонить и не на что жаловаться. Не на осень же.
У входа, помимо охранников с зонтами, нас поджидало с десяток важных льенов. Вернее, они жаждали общества Его Величества, я их не интересовала. На императора они накинулись, словно голодные рыбки на прикорм, и вели себя примерно также: суетились и перебивали друг друга. Он осадил их властным: «Тише!»
– Через пять минут в моём кабинете в порядке очереди.
Льенов сдуло ветром. Я нерешительно замерла.
– Берган, может быть, потом пообедаем вместе?
– Я занят, – холодно отрезал он, не глядя на меня.
Сама виновата: видела же, что момент неудачный. Нет, сунулась… Я прикусила щёку изнутри и в сопровождении охранника пошла к себе.
Глава 5
Только тот, кто никогда не сталкивался с необходимостью полной смены гардероба, может отнестись к этому занятию с пренебрежением. Конечно, подённая работница с устричной фермы со мной вряд ли согласится, но после примерки тридцать первого по счёту наряда я была готова поменяться местами с этой самой работницей. Платья повседневные, деловые, вечерние, костюмы для банкетов, приёмов, загородных поездок и морских прогулок, пальто, шляпки, шарфики, перчатки… Я тоскливо покосилась на Мину.
– Надо, – она протянула мне очередную блузку. – Потерпите, лоу Илайя.
– Вам придётся носить одежду Кергара, – подхватила Сина. – И, кстати, вам она очень к лицу!
Компаньонка не льстила: более простая мода империи выделяла мои достоинства. Я казалась не плоской, а стройной, совсем юной и трогательно-беззащитной. Впечатление усиливала коса, свисающая до талии. В Кергаре женщины стриглись коротко, редко я встречала волосы ниже плеч. Это и понятно: почти все они работали или служили. Если бы мне пришлось к восьмичасовому рабочему дню прибавлять ещё те четыре часа, пока сохнут волосы, я бы тоже не колебалась и выбрала практичную стрижку.
Платья, привезённые из дома, переехали в дальний угол гардеробной. «В будущем вы сможете изредка надевать их на неофициальные мероприятия, – утешил меня вездесущий Велон. – Тем самым вы напомните о связях Кергара и островов. Но пока я настоятельно рекомендую всячески подчёркивать лояльность к империи. Должен сложиться положительный образ императрицы». Я погладила рукав платья из радужного шёлка Пайю́ и тихонько вздохнула.
– Лоу Илайя! – окликнула меня Мира. – Вам хочет нанести визит льен Андер. Вы его примете?
Приму ли я двоюродного брата императора? Смешной вопрос. Пока я не в том положении, чтобы отказывать таким гостям. Служанки торопливо навели порядок, я переоделась в домашний костюм и поспешила в гостиную. Андер явно не торопился: я успела посмотреть выпуск новостей, образовательную передачу для детей и прогноз погоды. На огромной территории Кергара где-то ещё стояла летняя жара, а в Раскене уже ударили заморозки. Андер подошёл в тот момент, когда я пыталась сопоставить масштабы империи и родного острова. Получалось, что Айлу уложился бы на материке не менее десятков тысяч раз.
– Светлого дня, лоу Илайя! – жизнерадостно поздоровался гость и зацепился взглядом за часы. – Половина восьмого, ничего себе… Тогда доброго вечера! Мы ползли из пригорода со скоростью хромой улитки. В Грасоре ужас что творится на дорогах! Такое впечатление, что вместе с главами регионов к нам пожаловала половина империи, причём все на своих личных машинах.
– Улитки бывают хромыми? – опешила я.
– Это старая кергарская поговорка, – заулыбался Андер. – Означает «очень медленно». А я к вам по делу, лоу Илайя. Не согласитесь ли вы сопровождать меня завтра на ежегодный благотворительный аукцион? По традиции туда следует приходить со спутницей. Последние пару лет я брал свою дочь, но Лиолена сейчас отдыхает в Ало́рисе и присутствовать не сможет.
Я замялась и в поисках поддержки посмотрела на своих дам. Однако мои компаньонки то ли не могли, то ли не захотели мне помочь: они дружно одарили меня лучезарными улыбками и при этом ничем не выразили своего отношения к предложению.
– Льен Андер, это уместно? Я невеста Его Величества, а пойду с вами.
– Берг никогда не посещает подобные мероприятия, находит их бесполезной тратой времени. Хотя все вырученные деньги устроители аукциона перечисляют в службу поддержки инго.
– Простите, – я колебалась, – но не приличнее ли вам будет пригласить супругу?
Андер тоже оглянулся и понизил голос:
– Вы почти член семьи, лоу Илайя, вам я могу признаться. Единственное место, куда моя супруга помчится с радостью, – это на мои похороны. Мы, мягко говоря, не ладим.
– Договорной брак? – понимающе спросила я.
– Если бы! – покачал головой Андер. – Мы с Одели́ной поженились ещё во времена студенчества, по огромной и взаимной любви. И пока мы учились, наша жизнь напоминала сентиментальный ванильный роман. «Да, дорогая», «Конечно, дорогой». Мне казалось, я вытянул выигрышный билет.
Он замолчал.
– И что произошло потом? – поторопила я его.
– Ничего, лоу Илайя, – Андер еле заметно дёрнул плечом. – После окончания университета я с головой ушёл в науку, О́ди предпочла роль домохозяйки. Мы стали реже видеться, зато начали ссориться. Решили, что нам не хватает ребёнка. Как учат психологи: склейка семьи, разделение обязанностей, ответственность… Родилась Лиолена.