– Что?! – вырвалось у меня.
– Вам не рассказали? Ах да, конечно, это же государственная тайна! – доктор наклонился ещё сильнее и понизил голос до заговорщицкого шёпота: – Старший брат Бришара, Робер Велон, во время покушения спас девятилетнего наследника, закрыл своим телом. Берган не получил ни царапины, Робер скончался на месте. Вдова Робера через неделю последовала за мужем: сердце не выдержало. Бриш обожал своего брата, но он по-прежнему преданно служит Ренирам.
– Вы доверяете мне государственные тайны? – я попыталась шуткой замаскировать свою растерянность.
– Главное – не выдавайте меня, – доктор очаровательно подмигнул. – Пусть я одной ногой на Небесах, вторая пока крепко стоит на земле. А Бриш чрезвычайно мнительный молодой человек!
– Не такой уж молодой, – запротестовала я.
– Пятьдесят четыре года – фьють! – мягкая круглая ладошка описала полукруг. – Мне, лоу Илайя, восемьдесят два!
– Вы прекрасно выглядите, – врать не пришлось. – Лет на семьдесят, не больше.
– Доктор должен быть примером для своих пациентов! – расцвёл старичок. – Подавать им пример правильной и размеренной жизни, чтобы и в глубокой старости сохранять бодрость духа и тела! Если бы Валсар слушал меня, то дожил бы до ста лет! Но Рениры – упрямые ослы! Даже не так: назвать Ренира ослом – это обидеть животное! Животное обладает инстинктом самосохранения, оно упрямится, когда его пытаются заставить делать что-либо несовместимое с жизнью. Рениры совершенно не заботятся о себе и добровольно загоняют себя в гроб!
– Это-то меня и беспокоит, – пробормотала я.
Несмотря на возраст старичок обладал отменным слухом.
– Отрадно, что хоть кого-то это беспокоит, кроме меня и Бриша! А то положительно складывается впечатление, что всем остальным плевать на самоубийство, которое совершается на их глазах! Второй год Берган убивает себя – планомерно и сознательно!
– Льен Дишер, но это же ужасно! – беспомощно выдохнула я. – Неужели вы ничего не можете сделать? Поговорить, настоять…
– Поговорить? – доктор чуть ли не подпрыгнул в кресле. – Милая лоу Илайя, я истощил весь запас угроз! Проще образумить настоящего осла! Счастье, что Берган не унаследовал слабого сердца своей матери, а все Рениры обладают поистине отменным здоровьем. Другой человек на месте его ослиного величества давно бы надорвался, но, уверяю, и Бергану осталось недолго. Так издеваться над собой! Ведь фактически он – мальчик, организм мог бы ещё расти и расти.
– Вы ведь наблюдаете его с рождения?
– Без меня он не появился бы на свет, – старичок стал печальным. – Её Величество умерла во время родов, ребёнка пришлось доставать хирургическим путём. Так грустно, когда самый светлый день в жизни любой женщины становится её последним днём. Берган ненавидит свой день рождения, никогда не празднует. Словно смерть матери – это его вина.
– Но это же не так!
– Попробуйте это объяснить Его Величеству! – доктор сердито дёрнул плечом. – Если у вас получится, я лично провозглашу вас ангелом Всевышнего, сошедшим на землю специально для того, чтобы помочь Бергану!
– К сожалению, я не ангел, – грустный вздох вырвался сам собой. – Только, льен Дишер, если мы объединим усилия, то, возможно, добьёмся каких-либо сдвигов. Не хочется через год после замужества становиться вдовой.
Доктор снова по-птичьи склонил голову и удовлетворённо выдал:
– Он вам небезразличен!
– Нет, – кажется, я покраснела: щёки обдало жаром. – Он ведь мой будущий муж.
– А ещё очень красивый мужчина, – заулыбался доктор. – Ну-ну, не смущайтесь, лоу Илайя. Впрочем, смущайтесь: румянец вам к лицу. И послушайте меня внимательно. Пока ничего необратимого не произошло. Его Величеству достаточно перестать недосыпать и работать сутки напролёт. В двадцать два года организм восстановится сам – дайте ему только передышку. Восьмичасовой сон, отдых, побольше свежего воздуха – и всё придёт в норму.
– Только для этого мне необходимо похитить Его Величество, запереть где-нибудь за городом и держать связанным, – невесело пошутила я.
– Отличная мысль! – похвалил доктор. – Предлагаю так и поступить. Медовый месяц Рениры проводят в своём поместье – отберите у супруга вифон, обрежьте шнуры визоров и гоните всех посетителей прочь. Бриш и я вам с удовольствием поможем. Глава Третьей службы пришлёт людей оцепить территорию, а я выдам официальное заключение о болезни Его Величества.
– До медового месяца надо дожить.
Задавать следующий вопрос мне было стыдно, и я раза три повторила себе, что передо мной – доктор, а у меня вполне обоснованный интерес.
– Льен Дишер, простите… Скажите… Скажите, те слухи, что ходят о Его Величестве… они имеют под собой какую-то реальную подоплёку?
Старичок хмыкнул. Затем отчески похлопал меня по руке.
– Слухи, моя дорогая лоу Илайя, всегда цепляются за реальные факты. В данном случае причина в том, что Берган последовательно отказал во взаимности пяти или шести предприимчивым девицам. В отместку они пустили сплетню о мужской несостоятельности императора. Уверяю вас как лечащий доктор: в этом отношении Его Величество совершенно нормален. Но он истощён настолько, что ему попросту не до женщин. Даже у зверей повышенные нагрузки вызывают снижение влечения, а человек, милейшая лоу, не сильно-то отличается от животных. Некоторые, – ворчливо закончил Дишер, – и вовсе недалеко ушли от парнокопытных!
Я улыбнулась. Забавный старичок мне нравился, к тому же он тоже искренне беспокоился за Бергана.
– Лоу Илайя, – доктор стал серьёзным, – хоть у вас и цветущий вид, я всё же настаиваю на полном обследовании. Больше всего на свете мне не хотелось бы повторения истории с Её Величеством Лириной. Сейчас медицина значительно продвинулась вперёд: мы вовремя заметим любые негативные предпосылки. Государственная императорская клиника и я в полном вашем распоряжении. Назначайте любое время, главное – предупредите заранее. Я подготовлю персонал, и мы управимся за один день.
– Обязательно, – пообещала я.
Напоследок доктор поцеловал моё запястье, и я снова вспомнила про «сестрицу Бри». Удивительно, как Бриш стерпел. Хотя в свете того, что рассказал льен Дишер, преданность императорской династии была для Велонов на первом месте. Проводив доктора, я некоторое время расхаживала по комнате и укладывала в голове информацию, как вещи по ящикам. Это – сюда, это – поближе, а это – в дальний угол.
Что я могу сделать? Поговорить с Берганом. Попробовать убедить беречь здоровье. Напомнить о необходимости оставить наследника… Кровь опять прилила к лицу.
В конце концов, я могу попытаться очаровать своего будущего мужа!
Глава 9
Я вызвала Лео и с её помощью переоделась в самое красивое платье – то самое, из серо-синего атласа. Попросила уложить волосы и подвести глаза. Затем посмотрела на часы: без четверти восемь. Берган обязательно зайдёт к себе перед ужином. Если я подловлю его и предложу поужинать вместе, это же не будет выглядеть слишком назойливо?
Служащую я отослала и плотно закрыла за ней дверь. После долгих поисков нашла завиток, открывающий потайной ход. Механизм работал совершенно бесшумно – часть стены поворачивалась вокруг своей оси, пропуская в тёмный коридор не более ярда в длину и столько же в ширину. У второй двери я остановилась, чтобы перевести дыхание. Сердце билось о рёбра, словно я грабитель, который незаконно проник в дом. Рычаг был совсем рядом, я уже протянула руку…
– …письмо с извинениями. А лоу Келао завтра же отправить домой.
Голос императора звучал ровно и безжизненно.
– Берг, ты рехнулся?! – рявкнул невидимый Бриш. – Ты хоть понимаешь, какое оскорбление ты нанесёшь островам?!
– Правда, Берг, – подхватил Андер. – Не знаю, что у вас с Илайей вышло, но вместо мира мы получим вторую войну. Ты назвал девушку невестой, поселил её в покоях императрицы, прилюдно показывался с ней на людях – и теперь отсылаешь, словно надоевшую фаворитку?
– Я лично принесу извинения князю Айлу. Выплачу любую компенсацию.
– Сказать тебе, куда ты можешь засунуть эту компенсацию?! – судя по звуку, Бриш резко сдвинул стул. – Островитяне – люди чести! Они не простят подобной насмешки!
– Я сам всё объясню князю.
– Что ты объяснишь?! – взревел Бриш. – Чем тебя не устроила Илайя?! Лучшей жены тебе не найти!
– Я знаю.
В носу противно защипало, слёзы хлынули сами собой. Больно, обидно, несправедливо…
– Тогда какого чёрта, скажи мне, ты творишь?!
– Бриш, я не обязан перед тобой отчитываться! – Берган тоже повысил голос. – Мне не десять лет и даже не пятнадцать! Выйди вон и не показывайся, пока не вспомнишь, что такое субординация!
– Ах, субординация?! Простите, Ваше Величество, – Бриш мгновенно сменил тон на ледяной и отстранённый. – Совсем забыл, что моё место – нечто среднее между ищейкой и сторожевой шавкой. Не извольте беспокоиться, я ушёл готовиться к новой войне.
Громко хлопнула дверь. Я стояла, даже не пытаясь вытереть текущие потоки слёз.
– А вот это ты совсем зря, Берг, – устало проговорил Андер. – И не потому, что Бриш – такой же правнук Алонсо, как ты или я. Но ещё он любит тебя и оберегает как сына.
– Знаю.
– И он действительно привязался к этой девочке с островов.
– Знаю.
– Да что ты заладил: «Знаю, знаю»! Берг, на тебе же лица нет! Можешь ты мне рассказать, что случилось? Что сделала Илайя?
– Ничего. Причина во мне.
Раздался звук, словно кто-то тяжело опустился в кресло.
– Берган, ты ведь не самодур и не идиот. Прекрасно понимаешь, во что Кергару выльется разрыв помолвки. Значит, причина слишком серьёзна.
– Да. Серьёзна. Илайя – помеха. Рядом с ней я не смогу нормально править. Она отвлекает. Заставляет думать о ней, когда я должен думать только об империи. И пока я ещё способен здраво рассуждать, нам нужно расстаться. Этого требует мой долг. Я женюсь на дочери князя Пайю, которая точно не вызовет во мне никаких чувств.