дпочтения.
– Совсем маленький я приходил в восторг от высоких статных брюнеток. А лет в пятнадцать считал идеалом Юли – Юлиану Велон. Она добровольно стала тайным агентом, тогда это казалось мне безумно романтичным. Потом я понял, что дерзкие авантюристки – не мой тип. Жить с такой всё равно что нестись на предельной скорости по извилистой дороге: не знаешь, что ждёт тебя за следующим поворотом. Я не бешеный Соайро, который привык укрощать стихию.
Мой кивок вышел унылым. С высокой статной брюнеткой меня не перепутаешь даже в темноте.
– Рани, а я всё ещё твоя невеста?
– Если сама не передумаешь, – на его губах появилась тень улыбки. – Я бы добавил: «И не сбежишь», только бежать тут некуда. Правда, ты можешь меня утопить.
– И скучать на острове в одиночестве? Покорно благодарю.
Дневная жара действительно шла на убыль. Но на бледную кожу Рани я поглядывала с опаской, хотя наши заботливые похитители кроме весьма целомудренных купальных костюмов положили и крем от ожогов. Переодевались мы поочерёдно в домике. Вид Рани в купальных штанах с крупными яркими цветами вызвал сдавленный смешок, и одновременно я до конца осознала, что он мужчина. С неплохой фигурой, длинноногий и узкий в талии. Судя по взгляду, направленному на меня, он тоже впервые увидел во мне женщину. Больше всего в этот момент я хотела знать его мысли. Надеюсь, он не разочаровался?
Отмель у берега тянулась на пару десятков ярдов, затем дно резко уходило вглубь. Я остановилась в месте, где вода доходила мне до пояса. Рани с восторгом рассматривал дно. Солнечные лучи дробились в волнах и покрывали песок трепещущей золотой паутинкой.
– Солёная, – Рани лизнул мокрый палец. – И плотная. Не как в Скироне.
– Ты никогда не был на архипелаге? – удивилась я.
– Нигде, кроме Кергара, – он повёл рукой по поверхности воды и восхищённо следил за игрой бликов на дне. – Отец считал, все должны приезжать к нам. Так что это моё первое знакомство с тропиками.
– И как впечатления?
– Я очарован. До этого считал, передачи по визору врут, таких цветов не существует в природе.
Он оторвал взгляд от воды.
– Ия, наверное, Кергар показался тебе серым и тусклым.
– Блёклым, – я не стала отпираться. – Но потом я увидела Грасор и переменила мнение. Жемчуг тоже неярок. Ты хотел научиться плавать.
– Для этого надо лечь на воду? И грести?
Рани развёл руки, потянулся и самым настоящим образом поплыл. Ярда два, не больше – и всё же!
– Ты меня разыгрываешь? – обиделась я.
– Да нет! Вода сама подталкивает!
С каждым разом он двигался увереннее, пришлось прикрикнуть, чтобы держался подальше от глубины. Рани радовался словно мальчишка… а ведь так оно и есть! Только этого мальчика лишили нормального детства. Я поплавала сама, не спуская с него глаз: вдруг начнёт тонуть! Но ничего страшного не произошло, разве что вытащить Рани из воды было трудно, словно дорвавшегося до воли подростка. Спасло то, что разыгравшийся аппетит требовал еды, причём много и срочно.
Морскую соль, корочкой осевшую на коже, пришлось смывать в душе. Промывая волосы, я позавидовала короткой стрижке Рани. Хорошо, не надо экономить опреснённую воду, иначе ходить бы мне с солёной косой. Пока я мылась, Рани успел приготовить ранний ужин или поздний обед, состоящий из риса и тушёнки. Затем он отправился в душ, а я «накрыла стол» – постелила одеяло у двери, чтобы наслаждаться видом. Алое, словно подсвеченное на горизонте небо исполосовали высокие перистые облака. Отец непременно подчеркнул бы, что это к перемене погоды.
– Ох ты, какая же красота! – Рани сел рядом со мной. – А я слышал, что красный закат – к сильному ветру.
– Для нас это означает шторм, – кивнула я. – Надеюсь, наш домик не унесёт вместе с нами.
– Он укреплён вбитыми в песок железными кольями, – успокоил меня Рани. – К тому же баки с водой сцеплены с каркасом намертво, а они тяжеленные.
Рис мы съели в мгновение ока, посуду пошли мыть вдвоём и вернулись уже в полумраке.
– Здесь темнеет раза в два быстрее, чем в Кергаре, – заметил Рани.
– Ты не смог бы жить на островах?
– Наверное, привыкнуть можно ко всему. К жаре, холоду, солнцу, дождям, пестроте или однотонности. Было бы желание и занятие по душе.
Тихонько урчал генератор, казалось, что закреплённая под двускатной крышей лампочка светит ярче дворцовых люстр.
– А чем бы ты хотел заниматься?
– Тем же, чем занимаюсь, только не в этом изматывающем темпе. Я хороший управленец, Ия, поверь мне на слово.
– Верю. Бриш тебя хвалил.
– Приятно слышать. Наедине он вечно находит, к чему придраться.
– Может, это не придирки, а советы?
– Может, – Рани потрогал плечо и вскрикнул. – Жжётся!
– Дай, я посмотрю, – я отогнула край туники. – Поздравляю: ты обгорел. В ящике был крем от ожогов, надо намазать спину.
– Несправедливо, – проворчал он, ища крем. – Мы с тобой одинаково светлокожие, я обгорел, а ты – нет!
– Поправка: я – белая, а ты – бледный. Кожа водников уникальна, она не загорает и не сгорает. Удачная мутация. Кергарцы, насколько я убедилась, светло-оливковые или смуглые, за исключением северян-раскенцев. Но и они скорее цвета кости. Ты же – продукт нездорового образа жизни. Затрудняюсь даже определить оттенок твоей кожи. Серо-голубой?
– В настоящий момент – красный, – он стащил тунику и повернулся ко мне спиной. – Мажь скорее, а то у меня ощущение, что я взаправду горю.
Крем холодил пальцы. Для меня это онемение было не особо приятным, довольный стон Рани свидетельствовал об обратном. До горячей спины было боязно дотрагиваться. Пришлось намазать и уши, и шею: короткие волосы не защищали от солнца.
– Красавец, – хихикнула я. – Вылитый варёный краб!
– В Кергаре варят раков, – Рани с тоской поглядел на постель. – И как я спать буду?
– На животе. Не отчаивайся: к утру станет легче.
– Счастье, что никто меня сейчас не видит, – он вытянулся во весь свой немаленький рост. – Погасишь свет? Или ты собиралась читать?
– Я тебя вижу, – напомнила ему ехидно. – Или меня ты за человека не считаешь?
– Тебе можно, ты моя будущая жена. Ещё налюбуешься на меня дряхлого, седого, морщинистого…
– Плешивого, – услужливо подсказала я.
– Рениры не лысеют! – оскорбился Рани.
– О, это важная деталь! – я выключила генератор.
Сразу стало слышно, как плещут волны. Сильнее, чем вчера. Жаль, что я не обладала способностями водников чувствовать ураганы.
– Ия! – тихо позвал Рани. – Можно тебя спросить?
– Спрашивай.
– Ты уже была с мужчиной?
От неожиданности я не мягко опустилась на кровать, а некрасиво плюхнулась. Подмывало пошутить, что на островах с невинностью расстаются в пятнадцать лет – среди мифов, распространённых в империи, ходил и такой. Но серьёзный тон требовал честного ответа.
– Нет. А ты?
– Был ли я с мужчиной? – неуклюже пошутил он.
– С женщиной, – веселиться почему-то не хотелось.
– Был. Один раз. Мне исполнилось шестнадцать, и отец решил, что наследнику пора получить практические навыки. Прислал молодую девицу, очень опытную. Она крайне ответственно подошла к возложенной на неё задаче, пыталась за одну ночь обучить всему, что знала. Мне не понравилось, хотя физиологическую разрядку я с трудом, но получил. И потом услышал, как она докладывает отцу о том, что со мной не всё в порядке. Что я не то чтобы несостоятелен, но близок к этому. Отец спросил её, смогу ли я заделать ребёнка. Получил утвердительный ответ и велел ей молчать.
Говорить ему было трудно, фразы словно продирались через невидимый барьер и оттого выходили куцыми, оборванными.
– Я рассказываю тебе это, чтобы ты подумала. Нужен ли я тебе такой.
Мне пришлось сосчитать до десяти – отличный способ справиться со злостью.
– Поздно, Рани. Мы вместе готовили еду – по степени интимности это приравнивается к нескольким годам супружеских отношений. Вдобавок я только что облапала тебя всего и теперь, как честная женщина, просто обязана выйти за тебя замуж. Загубленная репутация и всё такое.
– Ия! – он расхохотался и тут же заойкал. – Вот что ты делаешь, мне же смеяться больно! И я искренне пытаюсь тебя предостеречь. Потому что не хочу ни в чём обманывать.
– Ты слишком честный, тебе говорили? Недопустимо для императора.
– А ты слишком добрая для княжны. Соглашаешься на неполноценного мужа. Или тебе так льстит, что я – правитель Кергара?
– В чём ты неполноценный?! – от возмущения я подскочила. – Женщин не хочешь? Рани, с утра до вечера ты загружен работой. Откуда взяться желанию? Знаешь, я расцеловать готова наших похитителей, шантажистов или кто они там! Это же твой первый отдых невесть за сколько лет!
– За всю жизнь, – отозвался он после короткой паузы. – Как представлю, что завтра можно спать сколько угодно, так в груди теплеет. Такое странное чувство… не знаю, как назвать.
– Я знаю, – улыбнулась в темноте. – Это счастье, Рани.
Глава 5
Ветер усиливался всю ночь, ровный рокот волн постепенно перешёл в грозный рёв. Натянутый на каркас брезент ходил ходуном. Под утро шторм немного утих, зато хлынул ливень. Я еле успела закрыть и закрепить дверь. Боялась, что пол зальёт водой, но песок быстро впитывал влагу. Рани заворочался, приоткрыл один глаз, пробормотал что-то неразборчивое и опять заснул. Его спина приобрела почти нормальный цвет с розоватым оттенком.
Самым правильным было бы приготовить завтрак, чем я и занялась. Взяла уже привычную гречку, тщательно отмерила стаканом крупу и воду. И почему в институте я не посещала дополнительные занятия по кулинарии? Сейчас блеснула бы своими способностями! За кастрюлькой я наблюдала так, словно от результата зависела моя жизнь, не иначе. Даже перестала замечать шум дождя. Потом я вспомнила про соль и чертыхнулась. Небеса тут же ответили мне ударом грома, да таким, что Рани подскочил и ругнулся – отнюдь не чёртом.