– Ты говоришь так, словно осуждаешь! – Рани стиснул пальцы.
– В какой-то степени осуждаю. Полностью лишать людей самостоятельности – не самое верное решение. Они отвыкают мыслить и превращаются в тупых исполнителей. При твоём отце никто не посмел бы отвлекать императора такими пустяками, с которыми бегают к тебе. В результате весь Кергар повис на тебе неподъёмной ношей. Ты не справишься один, Берг, каким бы прекрасным управленцем ни был.
Рани еле слышно вздохнул.
– Почему ты ничего не говорил мне раньше?
– Я пытался, Берг. Ты меня не слушал. Только с появлением в твоей жизни Илайи выпал шанс до тебя достучаться. Ради неё ты пересмотришь приоритеты.
– Бриш, ты понимаешь, что по-хорошему я должен тебя казнить? – Рани отчётливо скрипнул зубами. – Злоупотребление служебным положением, похищение императора, сговор с чужим государством. Кто поручится, что в следующий раз ты не закинешь меня в Дарленские горы – исключительно ради моего блага?
– Казни́, – усмехнулся Бриш. – Теперь я за твоё будущее спокоен, а значит, мой долг перед Кергаром выполнен.
– Рани! – возмутилась я. – Взгляни на ситуацию иначе. Соайро подобрали хорошее определение: семейное дело. Семья вне политики, Бриш заботился о своём родственнике.
– Как ты всё это провернул? – хмуро спросил Рани. – За несколько часов, один!
– Со злости, не иначе. Выскочил от тебя, и тут звонит Юли. «Дядя, мы с Шеном и Маем в Скироне, приплыли на свадьбу». Я с досады ей всё и выложил.
– И это действительно её идея?
– Её. «Давай, – говорит, – закинем их на наш с Шеном остров, там и домик есть, и безопасно. Если они дней за пять между собой не разберутся, значит, не судьба». Я подумал – хуже, чем есть, уже не будет. И вспомнил молодость. В бытность агентом я чего только не творил, однажды человека из тюрьмы выкрал, а дворец всё же не тюрьма, хотя и очень похоже. Сложнее всего оказалось провести братьев Соайро во дворец: я же сам ужесточил караулы. Никого из своих сотрудников привлекать не хотел, пусть они и умеют молчать, но тут случай особый.
– Ты воспользовался тайным ходом из моего кабинета? – ухмыльнулся Рани. – Я сразу подумал о нём – и о тебе. Больше никому этот секрет неизвестен. А Ию как вы утащили? Ковёр в чистку понесли?
– Будущую императрицу – да в ковёр?! – оскорбился Бриш. – В покрывало завернули, сверху чуть вином брызнули – и в прачечную. Так что никто твою жену не лапал, можешь не волноваться. Самое сложное было создать иллюзию вашей официальной отправки в Скирон. Но я справился, – он гордо приосанился. – В пять утра мы уже отплывали.
– В моём порту такие безмозглые досмотрщики, что выпустили яхту с бессознательным императором?
– У меня в друзьях два водника, которые пронесли вас на уже отчалившую яхту по воде аки посуху.
– Бриш, я тебя боюсь, – насмешливо произнёс Рани. – Я слышал о твоих подвигах, но, подозреваю, это лишь вершина айсберга… Ия, и ты защищаешь этого интригана?
– Если бы не он, ты бы отослал меня отцу, – я ласково погладила сжатые пальцы. – Конечно, я его защищаю. И думаю о том, что неплохо бы для императора иметь охрану, которая не подчиняется Третьей службе. Ведь когда-нибудь Бриш уйдёт на пенсию, а новому главе я так доверять не буду.
Бриш просиял.
– Ну разве она не идеальная жена для тебя, Берг? Добрая, но при этом практичная, как все островитяне.
– Льстец, – буркнул Рани. – Скажи… Почему ты не женился?
– Светлые духи, тебя не подменили на этом острове? – всплеснул руками Бриш. – Первый человеческий вопрос за двадцать лет!
– Не увиливай.
– Дурак был, – отрезал Бриш. – Как некоторые присутствующие, считал, что нет в жизни цели достойнее, чем служить Кергару. А когда прозрел, стало поздно. Не создавать же семью на шестом десятке. Хотя, – он лукаво взглянул на меня, – попадись мне вторая Илайя, я бы, пожалуй, рискнул.
– Дразнишься? – Рани покрепче прижал меня к себе. – Это опасно, Бриш. Как выяснилось, я очень ревнивый… Ани в самом деле разводится?
– Давно пора. Лиолена почти совершеннолетняя, от семьи одно название. Илайя только предлог. Хотя Май всерьёз предлагает познакомить Ани с племянницами князя Койу. Он, знаешь ли, та ещё сваха. Для Лиолены уже жениха подобрал.
– Кого? – не выдержала я.
– Так у вас, Илайя, старший брат холост, – Бриш хохотнул. – Родниться так родниться.
Он перевёл взгляд на тёмное окно-иллюминатор.
– Юли – историк и считает, что когда-то острова, архипелаг и материк были единым целым. В результате катаклизма они распались и существовали порознь. Теперь наша задача – восстановить утраченные связи. И каждый брак между империей и островами – это ниточка, которая стягивает нас. Полтора века назад Алонсо Великий проделал такое с Кергаром: объединил его с Раскеном и Дарленом именно путём браков. Мирный путь, Берг, всегда лучше насилия… Пойду-ка я отдыхать и вам советую.
Рани не стал его останавливать. После чего пересадил меня на кровать, закрыл дверь на задвижку и вернулся.
– Жаль, что Бриш – мой двоюродный брат, а не отец.
– Жаль, – эхом отозвалась я. – Это не мешает ему любить тебя как сына.
– Мне всё равно нелегко принять то, что он сделал, – руки Рани словно сами собой подлезли под мой халат. – Но ради тебя я постараюсь его простить.
И через секунду мы оба забыли обо всём.
Пять дней на яхте пролетели как один миг. Большую часть времени мы с Рани проводили в каюте: сумасшедшая скорость не позволяла выйти на палубу. Это обстоятельство нисколько нас не огорчало: просто наш медовый месяц начался чуть раньше свадьбы. Когда же мы появлялись в столовой «Путеводной звезды» с одинаково припухшими губами и шалым взглядом, спутники деликатно не замечали нашего встрёпанного вида.
На яхте служила невероятно вышколенная команда. Ни с матросами, ни с капитаном мы даже не пересекались. Иршен Соайро оказался довольно суровым и жёстким человеком: ничего общего с романтичным юношей из визосериала. Лишь в присутствии Юли он становился иным, мягким и нежным; именно от него Рани приобрёл привычку носить меня на руках. Ибо если Иршен не гнал яхту вперёд, чем они с братом занимались попеременно, то он обязательно находился рядом с женой. И, кстати, тоже ревновал её до безумия. Стоило Юли по-дружески заговорить с Рани – Иршен тут же возникал из ниоткуда с крайне недовольной физиономией.
– Подерутся, – флегматично заметил Майро. – Бойцовые рыбки-петушки. Первобытные инстинкты двух самцов побуждают выяснить, кто круче. После чего они подружатся, вот увидите, лоу Илайя. Между ними лишь три года разницы, причём Его Величество кажется намного взрослее. Ирши не помешает более рассудительный друг.
Сам Майро всё свободное время проводил с Бришем. За бокалом вина они обсуждали политику, политику и опять политику, порой споря до хрипоты. Однажды Майро обозвал главу Третьей службы Кергара «беспринципным кукловодом». В другой раз Бриш назвал будущего князя Сайо «властным самодуром». Это не мешало им обоим слаженно работать над программой сотрудничества водников с учёными империи и проектами новых взаимовыгодных договоров.
Юли меня совершенно покорила – особенно тем, что внешне была женской копией Рани, а характер унаследовала дядин. Сильная, энергичная, целеустремлённая, в какой-то степени даже опасная: я не хотела бы стать её врагом и посочувствовала бы тому, кто причинит зло её мужу. Ко мне Юли сразу начала относиться как к младшей сестре. Мы болтали об архипелаге, об искусстве, о наших семьях, о традициях империи и островов. И о мужчинах, конечно.
– Кергару договорные браки кажутся странными, но статистика говорит о том, что на островах почти нет разводов, – задумчиво рассуждала Юли. – Поэтому я остерегусь заявлять, что эта традиция – зло. С другой стороны, если бы меня посмели отвезти за океан и вручить незнакомцу, я выцарапала бы ему глаза и сбежала. А уж выискивать в своём положении хорошее, как это делаешь ты, не стала бы ни за что на свете!
Она погладила обручальное колечко с уникальным голубым бриллиантом стоимостью с небольшой остров, причём гораздо больший, чем тот, на который отвезли нас с Рани.
– В одном я уверена: в мире существует какое-то предопределение, что ли. Шен иногда всерьёз утверждает, что война произошла лишь ради нас двоих. Как бы ещё повстречались имперка и сын островного князя? Стремление Бергана загладить свою вину привело в Кергар тебя. И будь ты другой, Ия, события сложились бы иначе. Вся история состоит из таких вот случайностей. Спустя сотни лет дотошный учёный объявит коллегам, что император Берган Ренир затеял военную кампанию исключительно ради того, чтобы найти себе жену.
– Рани назвал это предопределённостью пути. Нам кажется, что мы выбираем развилку, а на самом деле лишь следуем предначертанному.
– Он у тебя поэт в душе, – улыбнулась Юли. – Я очень рада за вас, Ия. Не пора ли нам обедать? У моего малыша аппетит отца: сам размером с кулачок, а еды требует, словно два здоровых мужика.
Прекрасный аппетит был у всех, и Рани не отставал от водников. Он поправился и посвежел, кожа, несмотря на мои опасения, после солнечных ожогов не облезла, а покрылась светло-золотистым загаром. Не следует думать, что дни мы проводили исключительно в постели. Бриш вернул своему императору вифон, и Его Величество постоянно созванивался с Кергаром. И всё же Рани заметно изменился. Ушло постоянное нервное напряжение, в речи появились человеческие интонации. Льен Легир в самый первый раз не узнал его голос – решил, что розыгрыш. Мне же больше всего нравилась улыбка мужа – светлая и немного ироничная. Она очень шла ему, делая моложе и привлекательнее.
В Скирон мы прибыли ночью. Очевидно, Бриш специально так рассчитал: ни толп пассажиров, ни пронырливых журналистов. Пустой порт и специально подогнанные к причалу императорские машины с охраной. Мы мчались по пустой дороге между старой столицей и новой и очутились в Грасоре ещё затемно. За время нашего отсутствия в Кергаре заметно похолодало, моросил мелкий дождик, на мостовой перед дворцом лежали жёлтые листья, в искусственном свете фонарей блестящие на общем тёмном фоне.