– Правда, что Грасор строили военнопленные? – как бы невзначай поинтересовался отец.
– Инго, – не стал увиливать Андер. – В Кергаре их тогда образовались миллионы. Но за время строительства, лоу Келао, не погиб ни один человек. Император Ало́нсо очень строго наказывал тех, кто проявлял жестокость по отношению к инго. Сам дворец закончили гораздо позже, спустя сорок лет после войны. Мой прадед здесь практически не жил: он предпочитал небольшой домик, где сейчас находится посвящённый ему музей.
Несмотря на свою более чем примечательную историю, императорский дворец не вызвал у меня должного восторга. Слишком пафосный и неуютный. Холодная зелёно-голубая гамма усиливала ощущение зябкости, бесконечные коридоры превращали здание в огромный каменный лабиринт. От невероятного количества мраморных колонн рябило в глазах, одна галерея была как две капли воды похожа на другую: затянутые бледным шёлком стены, почти незаметные потолочные росписи, скучные белые вазы и много-много золота.
К тому же, как я подметила ещё вчера, здесь присутствовало чересчур много народу. В гостевом крыле это не чувствовалось, но стоило выйти за его пределы – и мы оказались в плотной толпе. Солидные льены в строгих тёмных костюмах, взвинченные молодые люди с папками в руках, служащие в униформе, элегантные деловые дамы, напыщенные важные персоны, окружённые собственной свитой… Все куда-то неслись, на бегу обмениваясь кивками и короткими приветствиями. У некоторых дверей вытянулись длинные очереди, словно желающим там раздавали награды и премии. Нас не затолкали лишь благодаря присутствию брата императора. Его узнавали издали, расступались, низко кланялись, пару раз пытались заговорить, он вежливо наклонял голову и не останавливался. Закрытые для посторонних парадные залы, библиотека и картинная галерея после суеты присутственной части оглушили тишиной. Напоследок Андер привёл нас в зимний сад на последнем этаже, знакомые тропические растения в кадках окончательно меня разочаровали. В чужом неблагоприятном климате они не вырастали и казались миниатюрными копиями себя настоящих.
Обратно мы возвращались через открытую галерею. Внизу зеленела узкая полоска газона и цвели алые розы. За чугунной оградой начинался город. Я замерла в немом восторге. Грасор оказался невероятно красив. Совсем не такой, каким выглядел дождливым днём из затонированного окна машины, на которой мы вчера прибыли в столицу. Там я видела лишь непрерывный поток транспорта, первые этажи домов и аляповатые витрины магазинов. С высоты открылись перспективы широких проспектов и площадей, строгие ансамбли зданий и устремлённые ввысь башенки со шпилями. В лучах северного солнца Грасор сиял, свет отражали отполированные до блеска стены из тёплого охристого камня и стёкла необычного золотистого оттенка.
Андер неожиданно склонился к самому моему уху.
– Вам нравится столица Кергара? – шепнул он на имперском.
Нравится?! Я влюбилась с первого взгляда – в сияющий золотой город, гармоничный и размеренный, завораживающий простором и ширью, разлетающийся ровными дорогами, тающий в лёгкой дымке на горизонте.
– Очень.
Он тихонько рассмеялся.
– Признáюсь, лоу Илайя, мне необычайно приятно это слышать. Я истово люблю нашу столицу, всегда гордился тем, что её основал мой прадедушка.
Сзади, привлекая внимание, кашлянул отец. Пришлось оторваться от чудесного солнечного вида и вновь окунуться в холодную роскошь дворца. Андер довёл нас до двери гостевых покоев и распрощался.
– О чём вы разговаривали? – тут же спросила Лиара.
– Льен Андер спросил, нравится ли мне Грасор.
– Чему здесь нравиться – сплошные углы и прямые линии, – проворчала сестра. – Все здания одинаковые, выйдешь из дома и заблудишься… Ия, такое чувство, что Андер положил на тебя глаз.
– Не болтай ерунды, – вмешался отец. – Обычная вежливость – а ты уже вообразила невесть что! Тем более Андер Ренир женат.
– Жена – не стена, подвинется, – Лиара бросила взгляд на часы. – Ого! Половина второго! То-то я так проголодалась. Смотрите, нам оставили послание! Смешные эти имперцы: не проще ли прислать слугу или кто там у них? Папа, что пишут?
– Тебе придётся потерпеть ещё полчаса, – отец протянул сестре плотную белую с золотом карточку. – Сегодня мы обедаем с императором.
– Кажется, у меня пропал аппетит, – Лиара умоляюще посмотрела на отца. – Папочка, ты же объяснишь Бергану, что я плохо себя чувствую?
– И не подумаю, – отрезал он. – Не дури, Ли. От приглашения императора не отказываются. Особенно после того, о чём мы сегодня договорились с его братом. Мне безразлично, которая из вас станет гарантией наших договорённостей, но, если Берган выберет тебя, ты отправишься в храм как миленькая.
– Ни за что! – выпалила Лиара.
– Цыц! – прикрикнул на неё отец. – Много воли взяла! Коли так не хочешь замуж, почему дома не осталась? Привёз бы одну Илайю, её бы и выдали!
– Да кто ж знал, что Берган такой… такой… – сестра всхлипнула раз, другой и залилась слезами. – Папа, пожалуйста! Можно я не пойду на этот обед? У меня нехорошие предчувствия!
– Тоже мне выискалась провидица, – поморщился отец. – Вытри слёзы, умойся и собирайся.
Он проводил Лиару мрачным взглядом и переключился на меня.
– Ия, а с тобой что? То за одним женатиком бегаешь, то с другим любезничаешь. Прибереги улыбки для императора, если переживаешь за сестру.
– Вовсе я не любезничала. Льен Андер гордится Грасором, и ему был приятен мой восторг.
– Столица как столица. Больно огромная, – отец нахмурился. – В твои годы, Ия, положено думать о женихах, а не о городах. Я уже жалею, что отпустил тебя учиться. Хотя то, что ты щебечешь по-имперски, большой плюс.
– Папа, зачем ты принуждаешь Лиару? – не выдержала я. – Она же сказала, что император ей противен. Неужели тебе совсем безразличны её чувства?
– Глупышка ты моя сердечная, – отец потрепал меня по щеке, словно ребёнка. – Очаруй Бергана – не придётся Ли страдать.
Я закусила губу.
Если бы всё было так просто! Очаруй – но как? Внешностью я не вышла, кокетничать не умею. Подчеркнуть свои достоинства – а они у меня есть, достоинства эти? Притом для того, чтобы человека заинтересовать, нужно с ним общаться, встречаться, разговаривать. Вряд ли это входит в планы Бергана. Для него брак с островитянкой – пунктик в программе. Снизить налоги, провести реформу, жениться…
Без десяти два за нами зашёл чопорный льен и на ломаном языке пригласил следовать за ним. От обеда в императорском дворце я ожидала чего-то особенного и очень удивилась, когда обнаружила весьма скромную, по понятиям островов, столовую. Единственным украшением небольшого белого зала служили широкие арочные окна в обрамлении пилястров и декоративных фронтонов. Посреди располагался круглый стол на десять персон, застланный белоснежной скатертью, к белому фарфоровому сервизу прилагались самые обыкновенные приборы. Из общей гаммы выбивался букет в центре стола – хрустальная ваза с бордовыми, незнакомыми мне цветами. Их острые лепестки, похожие на иголки морского ежа, источали тонкий, чуть горьковатый запах.
Берган уже ждал нас, нетерпеливо расхаживая из угла в угол, словно запертый в тесной клетке зверь. На усталом бледном лице отчётливо читалось недовольство. У окна стоял Велон, чьё неизменное спокойствие лишь подчёркивало раздражение императора.
– Светлого дня, лоу Келао, – сдержанно произнёс Берган. – Лоу Лиара, лоу Илайя, рад вас видеть. Пожалуйста, присаживайтесь.
«Радость» выражалась в суровом взгляде, от которого хотелось забиться под стол, а ещё лучше – развернуться и трусливо сбежать. Повинуясь требовательному жесту, я заняла указанное место – по левую руку от Бергана. Несколько обнадёжило, что рядом сел Велон. Глава тайной службы ободряюще мне улыбнулся. Два проворных льена в чёрных костюмах, больше похожие на оперных певцов, чем на прислугу, разнесли суп – опять без каких-либо изысков, простой рыбный, но вкусный. Император ел молча и быстро, очень аккуратно и даже красиво. Он не смотрел по сторонам, длинные острые ресницы были опущены. На горячее нам тоже подали рыбу – филе тунца под соусом. Очевидно, меню подстраивали под гостей. Разговор не клеился. Отец перебросился парой общих фраз с Велоном, но слова увязли в настороженной тишине. Лиара, сидящая справа от императора, так боялась привлечь к себе внимание, что превратилась в безмолвную тень.
К тому моменту, как подали десерт, напряжение достигло высшей точки. От тихого звяканья положенной на блюдце чайной ложечки я чуть не подскочила. Берган выпрямился.
– Лоу Келао, я всесторонне обдумал сделанное вами вчера предложение и решил его принять. Союз Кергара и Айлу окончательно положит конец недоразумениям между материком и островами. Я прошу руки вашей дочери…
Моё сердце сжалась.
– …лоу Лиары.
Сестра оцепенела.
– Это большая честь для Айлу, Ваше Величество, – отозвался отец. – Моя девочка невероятно счастлива. Правда, доченька?
– Очень… счастлива, – выдавила она через силу и сжала побелевшие губы.
Впервые я увидела на лице Бергана эмоцию, отличную от досады или недовольства. В серых глазах вспыхнул гнев.
– Мне так не кажется, лоу Лиара. Что ж, раз я вам по каким-то причинам не подхожу, быть может, ваша сестра вас заменит?
Он повернулся ко мне. Взгляд обжигал.
– Лоу Илайя, вы станете моей женой?!
– Да, – я смотрела в его потемневшие от злости глаза и испытывала странное чувство. Не страх, не трепет… Понимание?
– Прекрасно, – он поднялся и поклонился мне одной. – Лоу Илайя, с этой минуты вы моя невеста. Подробности уточните у Бриша. Всего доброго.
Столовую он пересёк в несколько широких шагов, охранник предупредительно распахнул перед ним дверь. Отец крякнул.
– Льен Велон, неужели Его Величество за секунду переменил решение только потому, что моя дочь не проявила должного восторга?
– Император Берган Ренир – самый гордый человек в Кергаре, – в голосе Велона не было осуждения. – Но я поздравляю вас, лоу Келао.