Когда фонарный столб,
Который ты обнял, ища поддержки,
Шепнет участливо: «Cтарик, не раскисай —
Еще пяток столбов – и, наконец-то, дома…»
* * *
ушел адвокат…
пахнет сигарой, диором
и серой немножко…
* * *
Сегодня под вечер
О сути вещей размышлял…
О продажной, конечно, их сути.
* * *
«Ужасный век, ужасные сердца…»
Желудки, почки… А уж камни в этих почках!
Крепко задумавшись
От суеты отрешась, предаюсь размышленьям
глубоким,
Перст указательный в недра ноздри устремив…
* * *
рисую себе
биографию новую
и любуюсь, любуюсь…
* * *
депрессия…
десять мушиных трупиков
двадцать оторванных крылышек
Циничное
Ты чувствуешь,
Как я к тебе привык?
Не замечаю вовсе!
* * *
рекламная пауза
в середине ужастика —
пи́сать на скорую руку и
снова бояться
* * *
мирный семейный вечер
вякнула теща в углу…
и вновь тишина
Однострочья
Судимостей до брака не имел…
Зачатье получилось неурочным…
Мне с женами везет – я в карты невезучий…
Не женщина – холодная закуска.
Да чтоб мне провалиться до Нью-Йорка!
…И заживем! Да так – евреи к нам вернутся!
* * *
старик у входа в метро
бормочет «спаси Христос»
и тем, кто не подал
* * *
пустое кафе…
официант зевнул на бокал
и протирает…
* * *
памяти Михаила Бальзаминова
Осенняя луна
Нынче взошла еле-еле —
Уж очень оне полны-с
* * *
дом под снос…
высохший
двор-колодец
* * *
в сумерках
развалины
еще корчатся
* * *
старинное кладбище…
не прощаясь уходят
надгробные камни
* * *
старые часы…
хрипят, задыхаются
перед последним боем
* * *
брошенная кукла…
в нейлоновых волосах
седая прядь
* * *
одиночество…
отвернулся к окошку
цветок герани
* * *
встречный ветер
птица летит и летит
на месте
* * *
на этой фотографии
я не отрываю глаз от тебя
на той фотографии
* * *
старое письмо
слова выцвели
дотла