— Потекло.
— Вот и ладненько, полдела сделано. Можно вылезать.
Димка выбрался на свет божий. На «морде лица» у него красовалось несколько пятнышек — масло все же немного брызнуло.
— Вот видишь, как все просто, — добавил ему мазок на нос Кирилл. — Минут пять-десять можно курить, пока не стечет. Потом заменим маслофильтр — это тоже очень просто. И вот через эту горловину, — он показал на моторе, — зальем новое масло. И все дела.
— Действительно просто, — обалдел Димка. — А мама с Анатолием всегда это в сервисе делают. Шестьсот рублей за замену каждый раз платят, не считая стоимости масла и фильтра.
— Ну вот, даже с этой точки зрения уметь все делать самому очень полезно.
— А вы все можете?
— Почти. Капиталить движок в домашних условиях я, конечно, не стану, тут нужны станки и точные инструменты, которые можно найти только в мастерских. А вот текущий ремонт при наличии запчастей, а иногда и при наличии их отсутствия — это мы запросто. А уж насколько это важно в дороге — вряд ли можно описать.
— Доводилось и в пути ремонтироваться? — заинтересовался Димка.
— И не раз. На ралли всякое бывает. Вот в Монголии, помню, был случай. Шла гонка. За нами где-то по следам шла «техничка» — машина с мастерами. Но тут нам по рации передают, что они перевернулись на одном из барханов. Жертв нет, но машина вдребезги. И тут у нас, как назло, полетела трансмиссия. Что делать? Ждать, когда те свои проблемы решат и смогут до нас добраться? Черта с два, мы решили сами ремонтироваться. А трансмиссия, я тебе скажу, это не масло поменять, очень сложный агрегат. Возились весь оставшийся день и почти всю ночь. А осенью в Монголии — это не бархатный сезон в Геленджике. Днем от жары дохнешь, ходишь как лунатик. А ночью холодрыга жуткая. Но к утру сделали. И почти все это время рядом с нами экипаж американцев куковал. У них рулевая рейка полетела, а их «техничка» в песках завязла. Мы даже предложили им помочь, поломка-то, с нашей точки зрения, пустяковая. Отказались. Оказывается, у них в контракте записано, что они не имеют права ремонтировать машину, это может делать только специально нанятый для этого человек. В общем, в итоге мы пришли хоть и пятыми, но это среди пятидесяти экипажей. А те американцы приехали только через сутки и финишировали уже вне зачета. Вот так-то!
Из сарая, где Роман мастерил первую в своей жизни мебель — стул для сына, — раздался пронзительный крик, звук упавшего предмета, и забористая тирада на простонародном сленге.
— Так, первые жертвы, — усмехнулся «главнокомандующий». — Пойду посмотрю, жив ли этот краснодеревщик. А ты залазь обратно под машину и прикрути пробку обратно как можно крепче.
— Слушаюсь! — вытянулся Димка. Ему уже самому стало чертовски интересно.
— А потом клапана отрегулируем. Тут мне действительно твоя помощь понадобится. Руки, понимаешь, уже не те. Там работа тонкая, нужна точность движений. Твои молодые рефлексы как нельзя кстати пригодятся.
Димка аж надулся от осознания собственной значимости. Сам Кирилл Скрынников не может обойтись без его помощи. Это признание дорогого стоит! С этими мыслями он полез под машину, где в первую же секунду крепко треснулся макушкой о какую-то железяку. Белокурая Марлен ставила зазнавшихся щенков на место мгновенно и не церемонясь.
Анна Петровна выглянула в окошко. Во дворе в распотрошенном движке копались два самых близких ей мужика. Они то зарывались с головой в свои железки, то начинали что-то оживленно обсуждать. Ласковая улыбка тронула ее губы. О таком она и мечтать не думала. Если бы где-то в глубине души ее не точили мысли о ссоре с дочерью, она была бы счастлива на все сто процентов.
Ничего, и здесь все наладится. Не может не наладиться.
Димка тихонечко поворачивал ключ, аккуратно водя щупом туда-сюда. Есть нужное усилие, клапан отрегулирован. Победа! После пятого точно настроенного клапана Кирилл Ильич даже перестал перепроверять за ним работу. А ведь это очень ответственная операция!
За эти пару часов Димка повзрослел больше, чем за весь предыдущий год. То, что он делал, было НАСТОЯЩИМ делом, а не учебой или игрой. Осознание этого переполняло пацана пониманием собственной значимости. Он даже разговаривать с Кириллом Ильичом стал без какого-то детского заискивания, почти на равных, как мужчина с мужчиной.
— Вот вы опытный человек, — произнес Димка, не отрываясь от ковыряния во внутренностях автомобиля. — Скажите, что это значит? Когда девчонка сама просит пригласить ее на дискотеку, идет с тобой, а там через пять минут полностью о тебе забывает и спокойно танцует с другим? Поставьте себя на мое место!
— Ну, мне достаточно сложно представить себя на дискотеке, — усмехнулся Кирилл.
— Не отмазывайтесь! Вот пошли вы с бабушкой на танцы…
— А она там предпочла танцевать с моим другом?
— Да! Правда, жестокий облом?
— А ты не думал, что этот друг, может быть, просто лучше тебя танцует?
— А какая разница! — возмутился Димка. — Она же пришла со мной!
— И поэтому должна терпеть, как ты давишь ей ноги, или скучать вместе с тобой у стенки, если тебе вдруг надоест выплясывать? Она ведь, прежде всего, пришла танцевать и получать от этого удовольствие.
Димка сердито ковырялся ключом в моторе. Такая мысль ему в голову не приходила.
— Так ведь не просто с другим, как назло тебе, еще и с твоим другом! — выбросил он последний козырь.
— А друг что?
— Да ничего. Он-то тут при чем? Он же не пытался отбить. Просто согласился потанцевать.
— Помнишь нашу первую встречу в кафе? Там Сергей, мой друг, стал ухаживать за твоей бабушкой.
— Так и знал, что про это скажете, — недовольно буркнул Димка. — Ленка тоже там как раз на это и указывала. Учись, мол.
— Значит, она умная девушка, — терпеливо объяснял Кирилл. — И поняла суть вещей. Сергею нравится Анна. Ему приятно за ней поухаживать. В конце концов, поухаживать за женщиной — это святая обязанность любого мужчины, а уж за красивой — тем более. Анне нравится, что за ней ухаживают мужчины — это в женской природе. Но, поскольку они оба очень благородные люди, это никогда не могло бы зайти дальше, чем просто галантное ухаживание. Я… — Кирилл запнулся, — люблю твою бабушку и доверяю ей больше, чем себе. Сергей — мой друг на протяжении уже лет двадцати пяти. Ему я также верю полностью. Если у тебя нет такого полного доверия к своей женщине — ты должен с ней расстаться. Если ты не веришь другу — значит, никакой он тебе не друг. Или, может, ты ему не друг.
— Есть разница? — не понял Димка.
— Конечно. Это может быть отличный парень, а недостойным его дружбы можешь оказаться как раз ты.
Димка насупился.
— Не принимай на свой счет, это так, философствование, — успокоил его Кирилл. — Во всяком случае, когда они там гоняли шары, мне было приятно. Приятно оттого, что Анне весело. Приятно оттого, что моему другу нравится женщина, которая нравится мне. Согласись, если все вокруг будут игнорировать твою избранницу — это же говорит о том, что ты нашел себе то ли дуру, то ли страхолюдину! Ты должен гордиться тем, что на твою девушку все обращают внимание.
Димка рассмеялся, полностью побитый железной логикой Кирилла Ильича.
— И еще, — Кирилл стал серьезен. — Понимаешь, Димка, понравиться женщине — не самая сложная задача. Смазливая мордашка, подвешенный язык, крепкие мускулы, пара заученных трюков — и все, дело в шляпе. А вот удержать ее, стать для нее единственным — это дело потруднее.
— А как? — Димка даже перестал крутить гайки, с ожиданием уставившись на Кирилла.
— Ты должен стать для нее самым необходимым человеком. Ей без тебя должно быть скучно. Ей должно тебя не хватать. Все, что она делает, без тебя у нее должно получаться с трудом, потому что, когда ты рядом, ты всегда ей помогал это делать. Ты должен быть надежен, как гора. Она должна быть уверена, что ты всегда, в любой, самой гиблой ситуации не только придешь на помощь, но и сумеешь помочь. Она должна знать, что ты готов на все, что ты все можешь. Но все это должно быть настоящим, а не напоказ. Такие дела женщины определяют с полувзгляда. Запудрить им мозги мишурой можно только на первом этапе, а дальше они тебя раскусят как миленького.
Димка глубоко задумался, с особым рвением приступив к работе.
— Тебе нравится Лена? — спросил Кирилл.
— Нравится.
— А она знает, как ты быстро соображаешь? Как ловко умеешь делать то, о чем еще полчаса назад вообще не слышал? Что у тебя руки растут из правильного места?
— Откуда? — невесело усмехнулся Димка. — Она же меня не видит.
— А в чем проблема? Звони и приглашай ее. Мы всегда рады гостям. Уж всяко тут интереснее, чем в сырой Москве.
— А можно? — с недоверием посмотрел на него Димка.
— Я тут не эхом работаю, — рассердился Кирилл. — Два раза повторять не буду. А сейчас закручиваем крышку и идем набивать патроны. За час пару десятков набьем — и в лес.
— Пару десятков? Так мало? — заканючил Димка. — Из-за этого пять километров по лесу на лыжах тащиться?
— Молодой человек, — строго посмотрел на него Кирилл. — Вы когда-нибудь стреляли из двенадцатого калибра? Нет? Тогда дайте мне, сударь, клятву, что после сегодняшнего вечера вы месяц будете ходить исключительно в рубашках с длинными рукавами, даже рано поутру. Потому что двенадцатый калибр — это такая штука, от которого у маленьких мальчиков, — при этих словах Димка скривил жуткую рожу, — на плече образуется огромный синяк. И мне совсем не хочется из-за ваших гематом получать от бабушки нагоняй по первое число. А после двадцати выстрелов, вы, милорд, пару дней есть будете левой рукой. Это я обещаю. Так что для первого раза более чем достаточно.
«Вот так старушками и становятся», — засмеялась про себя Анна Петровна. Она никогда не замечала за собой привычки выглядывать в окошко, и подолгу простаивать у него, разглядывая то, что происходит на улице. Но теперь она поймала себя на том, что то и дело посматривает, чем там занимаются ее «мужики».