Всю ночь она провела в кровати в позе зародыша. Ей хотелось снова ощутить себя чьей-то дочерью, а не копошиться в воспоминаниях. Ей хотелось получить утешение, а не рыдать в пустой квартире. Она представляла, как чья-то рука гладит ее по мокрым от слез волосам и распухшему лицу. Она уже и не помнила, сколько лет ее никто не целовал.
Вот и рассвет на подходе. Она догадалась об этом по синеве, просачивавшейся сквозь щели в ставнях.
Опять смена света. Тьма отступала. Осталось только найти силы прогнать ее еще и изнутри. Опять. Наверное, не будь она одна, сделать это было бы намного проще. Тереза не была романтичной натурой, но после долгих лет одиночества идея о спасителе под боком казалась все более привлекательной.
Вдруг на прикроватной тумбочке завибрировал телефон. Она несколько раз прочитала высветившееся на дисплее имя, прежде чем поняла, кто звонит. Села на кровати и прочистила горло.
— Не про тебя я сейчас думала, — проговорила она в трубку.
— Все вы, женщины, так говорите, а потом передумываете.
Что ни говори, а за словом Марини в карман не лез.
— Что-то случилось? — спросила она.
— Подвижки в деле Валента. Уже еду к вам.
28
Несмотря на ранний час, в полицейском участке Травени кипела бурная деятельность: задержали подозреваемого. Его взяли у дома Валентов, когда он попытался проникнуть внутрь. Кристиан Лузар не подозревал, что за ним следят. Он был одним из трех поджигателей на строительном участке убитого.
«Да и профиль подходит», — подумала Тереза. Остальные двое — щуплая женщина и пожилой мужчина с рассеянным склерозом — на роль убийцы не тянули.
В очередной раз Хуго Кнаус утаил важную для следствия информацию: когда Тереза расспрашивала о трех подозреваемых, он даже не заикнулся, что двое поджигателей априори вне подозрений.
Тереза не понимала, связано ли это с легкомысленным отношением к служебным обязанностям, или все дело в желании выгородить местных жителей. Как бы то ни было, терпеть подобное и дальше она не собиралась.
Лузару было тридцать пять. Годы занятий альпинизмом и катание по крутым склонам не прошли даром. Упорство, пот и горные вершины вылепили его мускулистое тело. Кудрявые светло-каштановые волосы обрамляли лицо, на котором выделялись голубые, настороженно смотревшие глаза.
Тереза наблюдала за ним через приоткрытую дверь. Ему еще не объявили причину задержания, но, судя по всему, он и так догадывался.
Поджигатель, рыскавший около дома жертвы. Его жилистые руки альпиниста в полной мере демонстрировали недюжинную силу. Он, как никто другой, подходил под профиль человека, которого они разыскивали. И все-таки Тереза была уверена, что после лабораторного сравнения его отпечатков с теми, что обнаружили на теле Валента и около дома Кравина, Лузара придется отпустить. Это означало не столько то, что Лузар невиновен, сколько то, что он не убивал.
— Отпускай Лузара, — приказала она Марини.
— Почему? — удивленно спросил инспектор.
— Отпускай Лузара, но пусть он пройдет через комнату, где ожидает вдова. Ее веди ко мне и сделай так, чтобы эти двое встретились.
— Объяснений, полагаю, не будет?
— Для тех, до кого не дошло в первые два раза, повторяю в третий: отпускай Лузара!
Наконец Марини сдвинулся с места. Тереза в компании Де Карли и Паризи прошла в кабинет Кнауса. На мониторе мелькали изображения с камеры наблюдения: вдова Валента нервно грызла ногти и меряла шагами комнату. Вероятно, беспокоилась из-за того, что кто-то, покушавшийся на жизнь ее мужа, пытался проникнуть к ней в дом. А может, и нет.
Дверь отворилась. Показался Марини, а вслед за ним и Лузар. Лицо вдовы стало еще более напряженным, почти испуганным. Она сначала отвела взгляд, затем посмотрела в пол, когда Марини попросил ее следовать за ним. Скрестив руки на груди, она прошла мимо, даже не взглянув на Лузара. Поведение человека, спрятавшегося в футляр. Он же нервно засунул руки в карманы.
Не знает, что с ними делать, чтобы себя не выдать.
Лузар метнул взгляд на Марту Валент, а затем уставился в стенку.
Паризи оперся на спинку стула, на котором сидела Тереза.
— Комиссар, вы это видели? — прошептал он.
Тереза знаком попросила его замолчать. Движение Лузара не ускользнуло от ее внимания, но сейчас ее интересовало другое.
— Проксемика, — объяснила она своим людям, указав на монитор. — Наука о дистанции, которой придерживаются люди в обычной жизни. В этих сантиметрах кроется психологический смысл. Наш случай — не исключение. — Она посмотрела на подчиненных. — Марта Валент и Кристиан Лузар знакомы, хотя и пытаются это скрыть.
Об этом свидетельствовали те десять сантиметров расстояния, которые свел на нет сквозняк. Траектория, по которой двигались эти двое, чтобы разминуться в замкнутом пространстве, диктовалась не необходимостью, а неосознанным выбором. Так называемая фаза близости, которую мы выбираем для тех, кого хорошо знаем и кому доверяем, а не для ночных грабителей и уж тем более не для потенциальных убийц. Это дистанция близких объятий и дыхания сообща.
Тереза вспомнила, как яростно вдова крутила обручальное кольцо на пальце во время их первого визита. Это кольцо — теперь в том не было сомнений — скрепляло лишь видимость счастливого союза.
Вскоре в кабинет вошла вдова в сопровождении Марини. Де Карли и Паризи вышли, притворив за собой дверь.
— Вы с Лузаром любовники, верно? — без предисловий спросила Тереза.
Вдова открыла рот для ответа, но затем передумала, чтобы выиграть время и решить, стоит ли говорить правду или лучше соврать.
— Не ухудшайте свое и без того шаткое положение, — предупредила Тереза. — Нам все известно.
Теперь Тереза догадалась, почему от той цветущей и веселой женщины с фотографии осталась лишь тусклая тень. Заметив столь разительные изменения во внешности, Тереза было решила, что вдова больна. Теперь стало очевидно, что имя этой болезни — угрызения совести.
Глаза женщины заблестели от слез.
— Кристиан не убивал! — заплакала она. — И я тоже!
— Почему я должна вам верить? Один раз вы уже солгали!
— Я не могла сказать всей правды при сыне и свекрови!
— У вас была масса других возможностей это сделать. Главное — решиться. В конце концов, вы могли мне позвонить в любой момент.
Женщина теребила в руках клочок салфетки, от которой почти ничего не осталось. Тереза протянула ей новую и дала возможность выплакаться. Успокоившись, женщина покорно посмотрела на комиссара.
— Теперь все об этом узнают? — спросила она. — Я беспокоюсь из-за ребенка.
Тереза надеялась, что огласки удастся избежать.
— На данный момент об этом знаю только я, — сама не понимая почему, принялась она успокаивать вдову.
— Вы меня арестуете?
— Вы должны дать показания и подробно рассказать о ваших отношениях. Я имею в виду, подробно рассказать обо всем, что связано с этим делом.
— Но мы его не убивали!
— Марта, послушайте, я не сомневаюсь, что вы его не убивали. Но мне нужны доказательства, что вы не наняли для этого кого-нибудь еще.
— О боже!
— Мой сотрудник сейчас вас допросит.
— А Диего? Мне нужно забрать его из школы!
— Я думала, школу закрыли на несколько дней.
— Да, но учителя и родители одноклассников Диего заказали по моему мужу заупокойную мессу. Сын испугается, если не увидит меня около входа.
Терезе вспомнился маленький воришка лакричных леденцов.
— Его заберу я, — пообещала она. — Не волнуйтесь.
29
Около начальной школы в Травени образовалась самая настоящая пробка. Машины соревновались между собой, стараясь занять место поближе ко входу, и забрызгивали грязным снегом тех мнительных родителей, которые ожидали детей не в салоне авто, а под зонтами на улице.
Тереза гадала, что ими движет — страх или непогода? На улице потеплело на несколько градусов, и с серого неба лил дождь вперемешку со снегом.
Они с Марини тоже вышли из машины и стояли у входа. Он держал над головой зонт — черный, под стать настроению, она вытаскивала из кармана руки только затем, чтобы положить в рот леденец под осуждающим взглядом инспектора. Было похоже, что молодой человек не только зануда, но еще и приверженец здорового питания. В тот день он был малоразговорчив, и Терезе не доставляло никакого удовольствия его донимать.
— Что-то ты сегодня не в форме, — через некоторое время сказала она.
— Простите, не понял?
— Да так, не бери в голову.
Дети высыпали на улицу галдящим роем. Не обращая внимания на дождь и слякоть под ногами, с громким гиканьем они вприпрыжку неслись навстречу родителям. Причина, по которой они тем утром явились в школу — служба по погибшему отцу их одноклассника, — осталась в далеком прошлом.
Дети жестоки, как сама природа. Их делает такими неуемная жажда жизни. Тереза не видела тут никаких противоречий: дети ощущают каждый миг как самое невероятное приключение и не хотят растрачивать время попусту на малопонятные формальности. В них бьет ключом жизнь. Что им еще остается? Конечно же — жить.
Диего Валент показался в числе последних. Он был не один: рядом с ним шел худой мальчик, с виду младше Диего. Ребята что-то обсуждали, а на прощание Диего потрепал того по щеке. Непривычный жест для детей в этом возрасте. Казалось, маленький Валент пытается защитить товарища. Увидев комиссара, Диего замедлил шаг и остановился.
Тереза двинулась ему навстречу, за ней с зонтом поспешил Марини.
— Здравствуй, Диего, — поздоровалась она. — Ты меня помнишь?
Мальчик, не говоря ни слова, пугливо переводил взгляд с нее на Марини. От страха его колотила дрожь. Тереза присела, чтобы быть с ним одного роста.
— Не бойся, все хорошо, — проговорила она. — Мы приехали, чтобы отвезти тебя домой. Твоя мама сейчас занята, поэтому она попросила нас встретить тебя. Ты же не против?
Диего удивленно посмотрел на комиссара.