взъелись друг на друга? Впервые вижу такой скандал.
– Я схожу к шифу.
– Э-э, а стоит ли?
Вэнь Шаньяо и сам задавался этим вопросом, вот только ужасно хотел увидеть лицо Демона, совершившего оплошность. Может, он даже услышит извинение Лу Чуньду – ради этого и в шаге от смерти можно побыть.
– Дай мне бумагу и кисть.
Закончив все приготовления, Вэнь Шаньяо нетвердой походкой направился к павильону Наказаний. Дверь, как обычно, была открыта, однако в любимой комнате Лу Чуньду было пусто. Пройдясь по дому, Вэнь Шаньяо наконец нашел своего шифу: тот сидел в небольшом садике и, судя по всему, медитировал. Рядом стояло зажженное благовоние с тонкой ноткой лаванды и шалфея, а среди кустов и деревьев бродили павлины.
Прождав несколько минут, Вэнь Шаньяо все же решил выдать свое присутствие.
– Этот ученик пришел приветствовать…
– Я тебя не звал, – не открывая глаз, произнес Лу Чуньду.
Вэнь Шаньяо моргнул, заставив сердце успокоиться.
– Этот ученик думал, что шифу было бы интересно его увидеть.
– Ошибаешься. Без приглашения тебе здесь не рады.
– Вы даже не взглянете на своего ученика, которого отправили на смерть?
Лу Чуньду не ответил.
– Мастеру нечего на это сказать? – сухо спросил Вэнь Шаньяо.
– Ты мешаешь мне медитировать.
В черных глазах зажглись белые искры, и Вэнь Шаньяо кивнул самому себе.
– Прекрасно, тогда этот адепт впредь не собирается тревожить покой младшего мастера Лу.
Демон наконец-то приоткрыл глаза, в которых мелькнуло недовольство.
– Я вроде сказал, как ты можешь ко мне обращаться…
– Уже нет, младший мастер Лу. Вы больше не мой шифу.
Он достал из рукава письмо, отдав пробегающему мимо Доу. Тот послушно принес его Лу Чуньду, который прочитал написанное.
– Согласно законам клана Байсу Лу, ученик вправе отречься от своего мастера, если тот подвергнет его смертельной опасности.
С невероятным облегчением сняв с шеи медальон с иероглифами Демона, Вэнь Шаньяо положил его на поднос.
– Я избавил вас от бремени, шифу, так что наслаждайтесь своим одиночеством и дальше.
Поклонившись на прощание, Вэнь Шаньяо покинул дом Демона. В последний раз он испытывал такое облегчение, только когда в другой жизни убил Лу Сицина прямо под носом Лу Чуньду и остался непойманным.
Одной проблемой меньше – избавившись от мастера, Вэнь Шаньяо стал свободным. Медлить нельзя, пока Лу Сицин не нашел ему нового шифу, от которого избавиться будет труднее. Теперь осталось самое главное – побег.
К негодованию Вэнь Шаньяо, во дворе сыхэюаня сидел Шэнь Лэйбао, который при виде него поднялся и быстро его оглядел.
– Дух сказал, что ты пришел в себя и сразу куда-то ушел.
– Да… ходил к шифу.
Полукровка с негодованием взглянул на него.
– Он сказал тебе что-то?
– Скорее, рассердился, что я пришел без приглашения, – признался Вэнь Шаньяо, неторопливо подойдя к столу. На нем лежали закуски, которые старательно готовил Луань.
– Тебе надо сходить к старшему мастеру Лу.
– Зачем?
– Ты вправе отречься от своего шифу. Он подверг тебя опасности, и, если бы не волк Ганшаня… тот демон убил бы тебя.
Отчасти Вэнь Шаньяо не ожидал, что его будут уговаривать уйти от Лу Чуньду. Быть в учениках у самого Демона в Белых Одеждах почетно, он может позволить себе то, на что остальные никогда не решатся. Но ведь не просто так младший мастер Лу получил свое прозвище, а его дом стараются обходить стороной.
Демонами обычных людей не нарекают.
– Я уже сказал младшему мастеру Лу, что отрекаюсь от него.
Шэнь Лэйбао с нескрываемым изумлением взглянул на него, явно не ожидая, что у Вэнь Шаньяо хватит сил противостоять Демону.
– Он… рассердился?
– Нет. Ничего не сказал, – признался тот. – Видимо, младший мастер Лу сам понимал, что сделал.
– Оно и к лучшему, – с заметным облегчением выдохнул полукровка. – Есть много мастеров, которые охотно примут тебя. Тот же мастер Лу Цао или старший мастер Лу.
– Да, наверное… – неуверенно произнес Вэнь Шаньяо. – Думаю, пока мне лучше побыть без мастера.
С пониманием кивнув, Шэнь Лэйбао как бы невзначай произнес:
– Если хочешь поговорить… я мог бы… мог бы выслушать.
Полукровка смутился от своих слов, поспешив отвести от Вэнь Шаньяо взгляд.
– Спасибо, – слегка удивленно сказал Вэнь Шаньяо.
– Мы же вроде как друзья. Я бы хотел тебе помочь.
– Кому помочь? Ему? Помоги ему тараканов в голове убить, – послышался недовольный голос Луаня, который пытался стащить одну из печенек со стола. – Терпеть не могу это фальшивое благородство.
Одновременно возведя глаза к небу, юноши прибрали к себе угощения, разойдясь по комнатам и оставив ворчливого духа убирать со стола.
Подкрепившись, Вэнь Шаньяо достал из тайника тыкву-горлянку, в которой настаивался отвар, и убедился, что все идет по плану: он стал практически черным. От нетерпения уже чесались руки, но Вэнь Шаньяо умел ждать.
Когда все легли спать и глупый Луань наконец перестал мучить свою курицу, он развязал одежду и спустил верхнее одеяние с плеч, а потом вылил содержимое тыквы горлянки на полотенце. Отвар ничем не пах, но стоило нанести его на татуировки, как кожу вмиг обожгло. Зажав в зубах ткань, Вэнь Шаньяо сморгнул слезы, сводя знак отличия клана. Это было больно – словно кожа заживо слезала. Оставь он татуировку, и мастера тут же отследят сбежавшего адепта, да еще и запечатают его силы. Рисковать нельзя, точно не в этой жизни.
Когда отвар закончился, а кожа перестала гореть огнем, Вэнь Шаньяо с облегчением облокотился о кровать. Одежда прилипла от пота к коже, а сердце никак не хотело успокаиваться, но эта боль стоила того. Теперь он на шаг ближе к своей дорогой сестре.
Отдохнув, Вэнь Шаньяо потянулся к зеркалу, с довольной улыбкой взглянул на себя… и едва не закричал. Схватившись за шею, он в ужасе нащупал татуировки, что не сошли с его кожи.
«Невозможно… нет!»
Схватив тыкву-горлянку, он капнул остаток отвара себе на палец. Цвет был черным, как и надо, а консистенция – жидкой и маслянистой. Он не мог ошибиться в этом рецепте, который столько раз готовил. Все ингредиенты были проверены и отобраны, ошибки просто не могло быть!
«Нет, нет, нет…» – Борясь с подступающим отчаянием, Вэнь Шаньяо до крови закусил губу.
Он уйдет сегодня из клана, чего бы это ему ни стоило!
Оставался еще один способ, к которому прибегать не стоило. Но если выбора совсем нет, то сгодится и он.
Проглотив несколько пилюль и дождавшись, когда боль окончательно пропадет, Вэнь Шаньяо закрепил зеркальце. Взяв в руки Баоин и задержав дыхание, он сделал аккуратный надрез на шее. Боли не было, но холод металла неприятно обжег кожу, заставив сердце бешено подпрыгнуть к груди. Руки чуть не дрогнули, и, мысленно шикнув на себя, Вэнь Шаньяо начал аккуратно срезать кожу вместе с татуировками. Крови практически не было, но действовать приходилось медленно и аккуратно, оголяя мышцы и пульсирующие вены. Одно неверное движение, и он умрет за столом.
Ладони взмокли, а руки уже успели затечь. Срезав последний лоскут кожи с татуировкой, Вэнь Шаньяо проглотил еще одну пилюлю. Боль он не почувствует до рассвета, а потом… потом он будет уже далеко от Байсу Лу.
Он и так потратил слишком много времени. Вэнь Шаньяо, аккуратно укрыв шею, схватил сумку со всем необходимым и выпрыгнул через окно. Бесшумно крадясь от одного пика к другому, останавливаясь каждый раз, стоило услышать странный звук, он вскоре дошел до границы. Слишком опасно было в таком состоянии идти за женой и дочерью главы клана: он успеет забрать их жизни – если не сейчас, то позже.
Замерев на минуту, Вэнь Шаньяо сморгнул слезы облегчения.
«Сестра… я иду. Дождись меня».
Не оглядываясь, стараясь выкинуть из памяти все, что обрел здесь: псов из Ганшаня, двух пиявок и Демона, он перешел через границу. Теплый ночной воздух омыл лицо, смахнув с него слезы и, подобно сестринским рукам, зовя за собой.
Шею внезапно охватило огнем, и одежда на груди пропиталась кровью. Закашляв, Вэнь Шаньяо привалился плечом к ближайшему дереву, с ужасом смотря на ручейки крови, стекающие на землю. В горле забурлило, и он сплюнул красную слюну.
Что-то держало его, не давая и шага сделать дальше, подобно огненным оковам схватив за шею. Такого раньше не было… Он спокойно сбегал из Байсу Лу, и ничто его не держало. И теперь не удержит!
Вытирая слезы, Вэнь Шаньяо до темноты в глазах шел вперед, пока вскоре не упал на колени, открыв рот в беззвучном крике. Не осталось сил для вдоха, для движения, лишь злость и жуткая обреченность, что волнами накатывали на сознание.
Вэнь Шаньяо не помнил, как вернулся обратно, ощутив лишь облегчение и постепенно уходящую боль. Привалившись спиной к пограничному камню, он закрыл глаза, давясь рыданиями и кровью. Почему он настолько жалок? Почему это тело путает его планы? Он просто хочет уйти отсюда, покинуть этот ужасный клан и его обитателей и отправиться к сестре. Вэнь Шаньяо и так мучается все эти двадцать перерождений, а его мольбы до сих пор остаются неуслышанными. Неужели так сложно хотя бы раз пойти ему на уступку?
Утерев слезы, Вэнь Шаньяо взял влажными ладонями Баоин. Если он не сможет покинуть клан, то какой смысл ему и дальше оставаться в живых? От сестры до сих пор нет вестей, он даже не знает, ищет ли та его и если да, то почему так долго? Может, легче прервать эту несчастную жизнь, и будь что будет. Если он снова окажется в теле Ян Сяо, то найдет другой способ добраться до сестры, если нет… об этом думать не хотелось.
Зажмурившись, Вэнь Шаньяо направил клинок себе в горло, но сталь замерла в жалком цуне от кожи. Руки хоть и дрожали, но отказывались повиноваться, словно имея собственную волю.
Скрипнув зубами, Вэнь Шаньяо попробовал пронзить себе сердце, и снова неудача. Тело Ян Сяо не давало себя убить! От бессилия хотелось закричать, но вместо крика с губ сорвались рыдания. Почему все в этой жизни идет не так, как надо?