– Увидел что-то интересное? – сев в кресло, спросил Демон.
– Интересное… да, было кое-что. Боюсь, шифу не особо понравится это известие.
Вэнь Шаньяо вкратце рассказал о случившемся в центре Старых Костей, а также про слова Хэй Цзи. Лу Чуньду нахмурился, постукивая пальцем по подлокотнику кресла. Демон на несколько минут замолчал, обдумывая услышанное. Вэнь Шаньяо оставалось только ждать, перебрасывая с руки на руку Доу.
– Как отследить тех Паразитов?
Встрепенувшись, Вэнь Шаньяо достал заранее подготовленную печать и отдал ее Лу Чуньду:
– Приложите печать к карте, и та укажет, где все помеченные Паразиты.
– И у тебя нет догадок, кто это?
– Признаться честно – никаких.
– Он не мог отбиться от вашей секты?
– Невозможно. Тех, кто сбегает из секты, находят и возвращают, промывая мозги.
– Тогда действительно странно… – Лу Чуньду вновь задумался, вдруг обратив взгляд на Вэнь Шаньяо и нахмурившись. – Что-то в тебе изменилась. Твоя энергия…
– Я перешел на вторую ступень.
– Рано, – заметил Демон, протянув руку. – Дай мне проверить твои меридианы.
Вэнь Шаньяо с неохотой приблизился. Пальцы Лу Чуньду оказались холодными, и этот холод заставил ученика невольно вздрогнуть и напрячься. До этого шифу не прикасался к нему, однако это касание не несло боль, скорее было легким, почти невесомым. И все же Вэнь Шаньяо не понаслышке знал, какая сила таится в этих руках.
– Кто-то помог тебе?
– Как шифу это понял?
– В твоей ци чувствуется примесь.
– Северный пес был рядом, – признался Вэнь Шаньяо. – Он помог пережить Порог.
– Пережить? Первый Порог всегда самый легкий, – отпустив его руку, хмуро заметил Лу Чуньду.
– Не для меня, – с неохотой произнес Вэнь Шаньяо. – Я умер во время этого Порога.
Если что и могло удивить Демона, то явно это признание. Он посмотрел на своего ученика столь изумленно, что тому стало смешно – видимо, такое и вправду случилось впервые.
– Что ты чувствовал при возвышении?
С неохотой вспомнив жуткую боль, пронзившую все тело, Вэнь Шаньяо в красках описал Порог.
– Такого не должно быть.
– Не должно, – согласился Лу Чуньду. – С тобой это впервые?
– Да.
– Как вернемся в клан, начни медитацию. Твои меридианы в некоторых местах повреждены. И, будь добр, помойся.
– От меня так сильно воняет? – удивился Вэнь Шаньяо.
Вместо ответа Лу Чуньду отвернулся, прикрыв рукавом нос и нахмурившись. Поняв, что шифу больше не намерен с ним разговаривать, Вэнь Шаньяо ушел. Ему действительно стоило помыться.
– А-Сяо! – раздался крик, как только он отошел на пару шагов от двери. К нему подбежала Мэн Юэлян, окинув его встревоженным взглядом. – Лэн Шуан сказал, что ты ранен. Это правда?
– Д-да, это было пару дней назад, – растерянно произнес тот.
Девушка побледнела, пробормотав под нос:
– Это плохо, очень плохо… идем, нужно осмотреть тебя.
Как Вэнь Шаньяо ни сопротивлялся, но Мэн Юэлян с легкостью потащила его за собой. Лу Цао вместе с остальными лекарями расположился в просторных шатрах; голая земля была застелена коврами, на которых стояли деревянные кровати для раненых. Чуть поодаль высились ящики с лекарствами – несколько ячеек выдвинули, однако внутри оказалось пусто.
В шатрах было оживленно: лекари выглядели не лучше только что вернувшихся заклинателей, и даже помощь в виде адептов им не особо помогала. Стоило поставить на ноги одного, как приносили второго на грани жизни и смерти.
Лу Цао, навряд ли даже присевший за все эти дни, казался восставшим гуем. Он не сразу услышал голос Мэн Юэлян, рассеянно взглянув на свою ученицу и прослушав все, что она говорит. Он не ответил, лишь махнул рукой, давая ей свободу действий.
– Не лучше ли о мастере Лу Цао позаботиться? – осторожно спросил Вэнь Шаньяо.
– До него дойдет очередь, а ты сейчас важнее.
Усадив его на кушетку, Мэн Юэлян жестом приказала снять одежду. Вэнь Шаньяо ничего не оставалось, как с неохотой подчиниться, оставшись в штанах и намотанной на груди и руке повязке. Некогда белая ткань пропиталась кровью, которая теперь засохла, и ткань казалась прочнее щита. Мэн Юэлян пришлось повозиться, прежде чем удалось ножницами разрезать ее. Девушка аккуратно отделила от кожи ткань, бросила ее на пол, а затем промыла чистой водой спину Вэнь Шаньяо, удивленно моргнув при виде шрамов. Хоть и нанесенные пару дней назад, они казались давно зажившими.
Не успела девушка спросить, как на ее запястье сжались пальцы. Мэн Юэлян наклонилась, и Вэнь Шаньяо сжал несколько точек на ее ладони, прошептав:
– Перебинтуй меня, и все.
Заторможенно кивнув, Мэн Юэлян без лишних слов стерла с его тела кровь, перебинтовала грудь и некогда оторванную руку. На предплечье остался едва ощутимый под пальцами шрам – еще одно доказательство, что Вэнь Шаньяо все это не привиделось. Может, тень и могла полностью излечить его тело, даже ядро, но от следов увечий избавить была не способна.
Когда Мэн Юэлян закончила, Вэнь Шаньяо вновь надавил на несколько точек, и девушка очнулась.
– Я уже перебинтовала тебя? – удивленно спросила она, видя, как Вэнь Шаньяо неспешно одевается.
Тот тут же сделал обеспокоенный вид и спросил:
– Ты не устала? Как давно ты не спала?
– Нет, я спала… вчера или позавчера…
– Ты ведь еще не перешагнула третью ступень, нельзя так долго оставаться без сна. Отпросись у мастера Лу – все равно никто уже больше не придет.
Помедлив, девушка кивнула.
– Я рада, что с тобой все в порядке, – призналась Мэн Юэлян, чуть погрустнев. – Мы двоих потеряли…
– Шифу сказал, что у Журавлей потери серьезней, – осторожно заметил Вэнь Шаньяо.
– Да… им не повезло нарваться на демона. Шифу даже не допустил меня до тел – сказал, что они слишком изуродованы. Не представляю, чем они так разозлили демона, раз тот только за ними и охотился. Впрочем, даже поделом им – не стоило обнажать меч на других.
Вэнь Шаньяо согласно кивнул и, отблагодарив Мэн Юэлян, вышел из шатра. На улице он едва ли не нос к носу столкнулся с одним из Журавлей – тем самым, что обвинил его в смерти Хэй Цзи. Отшатнувшись и едва не упав, Журавль с неприкрытой злобой и обидой взглянул на него, но так ничего и не сказал. Вэнь Шаньяо не сдержал усмешки, при виде которой юноша побагровел от злости.
– Ты…
Журавль проглотил слова, бросив хмурый взгляд куда-то за его спину и поспешив скрыться в шатре. Обернувшись, Вэнь Шаньяо мрачно взглянул на двух Лэнов, что, стоя неподалеку, переговаривались с Лу Сицином. Вай Сянцзы, заметив Вэнь Шаньяо, махнул ему рукой. Даже пес Лэн получил царапину на подбородке, а его младший брат выглядел целым и невредимым, словно просидел все эти дни в лагере. А ведь Вай Сянцзы убил больше всех демонов, но даже уставшим не выглядел.
Отвернувшись, Вэнь Шаньяо зашагал прочь от Лэнов. Он до сих пор не знал, стоит ли сожалеть о том, что не свернул Лэн Шуану шею, или же быть благодарным ему за спасение. С новым циклом перерождения приходит и новая степень безумия.
Вечером, когда вернулись все, вновь прозвучал гонг, призывая заклинателей на собрание. Уставшие, раненые и едва стоящие на ногах, они подошли к возвышению. Вэнь Шаньяо предпочел наблюдать издалека, сидя под деревом и не спеша поедая горячую лепешку, от которой поднимались завитки пара. Краем глаза он заметил младшего мастера Лу. Заклинатели тут же поспешили разойтись, боясь даже попадаться на глаза Демону в Белых Одеждах.
Дождавшись, когда подойдут оставшиеся, Лу Аньцзин начал подводить итоги:
– Вероятно, вы уже знаете, что эта охота пусть и выдалась весьма плодотворной, но не обошлось без жертв. Почти каждая школа вынуждена была распрощаться с одним, а то и с двумя адептами: одни умерли по собственной невнимательности, других сгубили демоны. Кого-то убили братья по мечу.
Почти все собравшиеся уставились на глав школ, которые стояли за спиной Лу Аньцзина, особенно на главу Хэй. Это был мужчина средних лет, высокий и худощавый, с надменным гладковыбритым лицом и завязанными в тугой узел волосами. От него так и несло самодовольством и надменностью, и он как бы невзначай часто поправлял кольца из малахита на пальцах. На черных одеждах расцвели сложные изумрудные рисунки: закрученные облака, в которых терялись горы, и журавли с расправленными крыльями.
– Словно петух в перьях павлина, – пробормотал Вэнь Шаньяо, жуя лепешку.
– Крыса, что возомнила себя тигром, – произнес Лу Чуньду, бросив взгляд на ученика.
Подумав, Вэнь Шаньяо согласно кивнул. Если нынешний глава Хэй действительно убил прошлого, пусть и чужими руками, то он был не лучше помойной крысы.
– Мы не знаем, насколько можно верить глазам, однако нельзя скрыть тот факт, что к этому причастна школа Черного Журавля. У многих убитых из других школ и моего клана оказались медальоны Журавлей, – сухо произнес Лу Аньцзин.
Хэй Дао лишь на миг помрачнел, и то словно на его лицо упала тень от ближайшего дерева. Он оставался все так же спокоен, даже безразличен к словам Лу Аньцзина. Даже смерть собственного сына его не особо взволновала.
– Однако именно Черные Журавли понесли больше всех потерь среди школ. Боюсь, уже никто и ничто не сможет пролить свет на то, что на самом деле произошло в Старых Костях. Я могу лишь порадоваться, что жертв не так много, и надеяться, что виновник понесет наказание.
Вэнь Шаньяо закатил глаза. Он понесет наказание только в том случае, если сам признает свою вину, чего не случится. Или пока будет молчать северная псина. А он будет молчать. Совесть давно перестала давить, да и убийства для Вэнь Шаньяо давались так же легко, как сорвать и съесть ягоду. На несколько мгновений ее вкус дарует наслаждение, а на следующий день и не вспоминаешь, что вообще ел.
– Охота в Старых Костях закончена. Все могут возвращаться в школы, – закончил глава Байсу Лу.
– Неужели Журавли так легко отделались? – нахмурился Вэнь Шаньяо, с негодованием смотря на спину Лу Аньцзина.