Убежать далеко Вэнь Шаньяо не мог – не хватило бы сил, а вот мертвый олень, возможно, будет преследовать его всю жизнь, пока не отомстит за свою смерть. Вэнь Шаньяо и не думал, что в таком месте может вообще возникнуть Порча, поэтому без раздумий убил оленя! Кто же знал, что его ци исказится настолько, что породит Порчу, готовую отомстить обидчику?!
Вэнь Шаньяо бежал куда глаза глядят, слыша за спиной испуганные крики адептов и жуткий рев Порчи. Она сметала на своем пути все, оставляя черные пятна, разъедающие камень, траву и деревья, но не обращая внимания на остальных людей.
Запоздало Вэнь Шаньяо понял, что бежит к домику Демона, вот только у моста, о чем-то оживленно переговариваясь, стояли Лу Цао и Мэн Юэлян. Они не сразу услышали окрик Вэнь Шаньяо, а когда обратили на него внимание, наконец заметили и Порчу. Не медля ни секунды, Лу Цао толкнул девушку за спину, выудив из рукава несколько печатей и бросив их в сторону мертвого оленя. Упав на него, те ярко вспыхнули, но не уничтожили Порчу, а лишь замедлили ее.
– Мастер Лу Цао, спасите! – только и успел крикнуть Вэнь Шаньяо, шмыгнув за его спину.
– Порча? Да еще и в клане?! И что только не происходит в последнее время?!
Несколько печатей устремились к Порче, упав на землю рядом с ней и заставив ту обратиться в трясину, затянувшую оленя по грудь. Как бы тот ни вырывался, выбраться не мог, но ревел и разбрасывал вокруг черные пятна слизи.
– Это и есть Порча? – с удивлением спросила Мэн Юэлян, осторожно выглядывая из-за спины своего мастера. – Что она тут делает?
– Самому интересно, – признался Лу Цао, не сводя настороженного взгляда с мертвого оленя. – Порча не возникает просто так… это существо убили, и очень жестоко, раз оно не нашло покоя.
Вэнь Шаньяо сглотнул, стараясь не выдавать своей причастности. Если узнают, что он приложил к этому руку… нет, его не выгонят, но наказание будет жестоким. Убить священного оленя, да еще и обратить его в Порчу… на такое глаза не закроют, и Лу Чуньду уже не спасет.
Лу Цао медленно подошел к мертвому оленю, на ходу рисуя в воздухе печати, которые кольцами повисали над Порчей. Та присмирела, даже стала меньше: гниль черным дымом поднялась в воздух, стекая с тела и костей. Лу Цао присел напротив и протянул руку, намереваясь закончить очищение, как олень внезапно взревел. Кольца с печатями треснули и рассыпались, а заклинателя отбросило в сторону. Испуганно вскрикнув, Мэн Юэлян бросилась к нему.
Выбравшись из вязкой земли, олень отряхнулся, выдохнул черный дым и уставился на двух адептов. Вэнь Шаньяо почувствовал резкую слабость в ногах, не в силах пошевелиться и лишь смотря, как к нему приближается Порча. Чем ближе она была, тем сильнее изменялась: на теле появлялись глаза и звериные пасти, из головы лезли животные головы, а тени заменили рога.
– А-Сяо, беги! – закричала Мэн Юэлян, поняв, что тот все еще стоит на месте.
Вэнь Шаньяо едва расслышал ее, вдруг ощутив ужасное давление, от которого из носа пошла кровь. Колени подкосились, и он упал, чувствуя животный страх, который успел испытать при красной луне: тело онемело от ужаса, а в голове билась запоздалая мысль, что он так и не встретит в этой жизни сестру.
Олень склонился над ним, раскрыв бездонную пасть. Вэнь Шаньяо зажмурился, но боли не последовало: раздался треск, словно переломали сухие ветки, и что-то упало. Помедлив, он приоткрыл глаза, уставившись в белые зрачки отрубленной оленьей головы. Спустя мгновение она рассыпалась трухой. Тело же продолжило стоять: из отрубленной шеи вверх вырвалось несколько щупалец, но и они оказались срезаны. Температура резко упала, и тонкая корка льда образовалась на Порче. Как бы та ни пыталась стряхнуть ее, лед распространялся все дальше, с треском поглотив мертвого оленя и обратив его в белое изваяние. Внутри него начали медленно разгораться золотые символы, которые с грохотом взорвали лед, а вместе с ним и Порчу, оставив от нее лишь пыль.
– Так и будешь сидеть?
Вэнь Шаньяо с трудом поднял голову, посмотрев на пса Лэна, который вогнал в ножны Шуайцзяо.
Так ничего и не ответив, Вэнь Шаньяо поднялся на дрожащие ноги, пытаясь прийти в себя. Навряд ли бы он смог хоть что-то сказать, чувствуя пустоту в груди и практически не слыша сердца. Лэн Шуан еще что-то спросил, но Вэнь Шаньяо не разобрал что, смотря на место, где только что была Порча. Пес так просто одолел ее, словно только этим и занимался.
– Ян Сяо! – разозлился Лэн Шуан, схватив его за руку. – Может, скажешь уже хоть что-то?
Рукав задрался, и пес Лэн заметил браслет из рога оленя. Вэнь Шаньяо резко выдернул руку, отвернулся и поспешил уйти. Вот только северный пес не дал, толкнув его к ближайшему дереву и прижав к стволу.
– Это ты убил оленя? – так, чтобы никто не слышал, произнес Лэн Шуан.
– Чем докажешь?
– Тем, что Порча преследовала только тебя. Неужели не знал, что они выслеживают своего убийцу?
Вэнь Шаньяо не ответил, и Лэн Шуан грубо сорвал с него браслет, сжав с такой силой, что от того осталась одна только пыль.
– Есть еще?
– Нет, – с неохотой признался он и, заметив недоверчивый взгляд, раздраженно произнес: – Порча забрала.
– Ну и прекрасно. Я не скажу мастерам, что Порча появилась из-за тебя, но ты мне будешь должен.
– И что же?
– Ты знаешь, кто такая Сяо-эр?
Вэнь Шаньяо удивленно склонил голову:
– Сяо-эр? Для чего она тебе?
– Среди адептов второй группы нет Сяо-эр. Ты знаешь, есть ли в этом месте служанки с таким именем?
– Может, и есть, – туманно ответил тот.
– Может?
– Скажешь, для чего тебе Сяо-эр, и тогда отвечу. Может, она сама не хочет говорить о себе.
Подумав, Лэн Шуан неохотно кивнул, а затем достал из рукава шпильку с вкраплениями белого нефрита. Некоторое время Вэнь Шаньяо молча смотрел на нее, запоздало поняв, что она ему знакома.
– Сяо-эр потеряла шпильку, когда помогала мне. Я нашел ее и хотел бы вернуть.
– Я… могу ей передать через Луаня, – неловко предложил Вэнь Шаньяо. – Сяо-эр не живет на этом пике, так что будет проблематично отнести ей шпильку.
– Хорошо.
Аккуратно взяв украшение, Вэнь Шаньяо спрятал его в рукаве, почувствовав смятение и в то же время облегчение.
– Я думал, ты расскажешь мастерам о моей причастности к Порче.
– И рассказал бы, – сухо ответил Лэн Шуан, скрестив на груди руки. – Я понятия не имею, чего ты добиваешься и какие мысли тебя посещают, но советую отказаться от них. Если думаешь, что я побоюсь запачкать Шуайцзяо человеческой кровью, то ошибаешься.
– Не сомневаюсь, – тут же помрачнел Вэнь Шаньяо, и вся его благодарность испарилась. – Будешь и дальше поить клинок людской кровью – однажды он и твою глотку перережет.
Лэн Шуан нахмурился:
– Он не… впрочем, неважно.
Вздохнув, северный волк направился к Лу Цао и собравшимся вокруг адептам, которые все еще боялись подходить к остаткам Порчи. Проследив за ним, Вэнь Шаньяо достал курительную трубку Ю Хо и затянулся слегка горьковатым дымом.
Он чуть не пополнил своим прахом пагоду. Все же есть польза от пса Лэна – тот уберегает его от ранней смерти.
Черная сыпь
– Вы идете на поправку быстрее, чем мы ожидали, – произнес Лу Чуньду и отнял пальцы от запястья госпожи Бао. – Ваша ци практически пришла в норму, но понадобится еще время, чтобы тело полностью восстановилось.
– А Лимин?
– Ей намного лучше, ведь в ней лишь одна треть демонической крови.
Женщина взглянула на свою ладонь, сжав пальцы в кулак и неторопливо разжав их, прежде чем улыбнуться.
– Давно я не чувствовала себя так хорошо.
Ее взгляд переместился на стоявшего поодаль Вэнь Шаньяо, который по указу шифу делал в тетрадке заметки о состоянии полукровки.
– Чего ты хочешь? – спросила госпожа Бао.
Лу Чуньду настороженно замер, взглядом веля ученику подойти.
– Ты помог излечить меня и мою дочь, и я не могу оставить это без внимания. Если есть что-то, чего ты желаешь, то я и мой муж предоставим тебе это.
Сердце Вэнь Шаньяо едва не выпрыгнуло из груди – разве это не прекрасная возможность покинуть клан? Однако виду он не подал, скромно улыбнувшись и застенчиво произнеся:
– Если госпожа Бао не возражает, я бы хотел обдумать это предложение. Есть много вещей, которые я желаю, но выполнить их все вы навряд ли способны.
– Хорошо, – не стала та спорить. – Как надумаешь – можешь напрямую сказать мне или главе клана. Мы должники перед тобой.
Вэнь Шаньяо с благодарностью поклонился.
Нельзя было спешить, его все равно не ограничивают во времени. Попросить исключения из клана он всегда успеет, но пока его все здесь более-менее устраивало и волновало только то, что от сестры до сих пор не было известий. Госпожа Юймао держит свое слово, так что Вэнь Шаньяо не сомневался, что послание дошло до Вэнь Сяньмин, но почему она задерживается? Неужели что-то случилось?
Лу Чуньду на всякий случай взял еще образец крови госпожи Бао. Та не возражала, подставив лицо пробивающимся через окно лучам солнца. Ее золотые волосы сверкали, ниспадая длинной косой на плечо. За то время, что Вэнь Шаньяо ее не видел, Львица заметно преобразилась: в нее словно вдохнули жизнь, и, если бы не советы Лу Чуньду и Лу Цао еще немного подлечиться, она наверняка взяла бы в руки меч и отправилась на охоту.
Попрощавшись с госпожой Бао, они покинули дом. Вэнь Шаньяо краем глаза заметил, что из коридора за ними следила детская тень, но стоило ему обернуться, как та юрко шмыгнула за угол.
– Дочь госпожи Бао весьма быстро поправилась. Жаль, что вы не подпускаете ее ко мне, – с упреком заметил Вэнь Шаньяо.
– Она не любит незнакомцев. Удерживать ее и дальше в доме не сможет даже глава, так что вскоре весь клан встанет на уши, – устало вздохнул Демон.
– Она вам не нравится?
– Нет, она слишком… умная для ребенка. С ней трудно справиться, в особенности договориться.