– Может, потому, что кому-то уже пора смириться и понять, что деньги не все решают? – через боль усмехнулась Мэн Юэлян. – Или ты на это не способна?
Лицо Мэн Гуансянь вспыхнуло от злобы. Вытащив из ножен кинжал, она ударила им сестру, порезав ей щеку. Та вскрикнула от острой боли, стараясь не дать волю слезам.
– Знаешь, что это за нож, сестричка? – прошипела Мэн Гуансянь, поднеся лезвие к глазам сестры. – Он сделан из кости демона. Шрамы от него заживают очень медленно, и ни один лекарь не способен избавиться от них. Я сделаю так, чтобы ты до конца своей жизни прятала лицо. Вскрою, как паршивую овечку!
– Отец накажет тебя!
– Ха, отец меня слишком любит, чтобы это сделать. Вдобавок ты действительно думаешь, что кто-то за тобой придет? И будет искать виновного? Ты слишком наивна, сестрица.
Вэнь Шаньяо открыл глаза. Он невольно коснулся щеки, с облегчением не нащупал шрам.
Заглянув в хижину, где Лу Цао пытался при помощи печатей остановить кровотечение, он снова закрыл глаза. На смену удивлению постепенно приходила злость. Как кто-то посмел испортить его игрушку? Так легко распорядиться ее жизнью и выкинуть, оставив Вэнь Шаньяо лишь изуродованную оболочку? Эта девчонка Гуансянь слишком много о себе возомнила, и лучше бы ей сейчас прятаться. Гнев Короля Бездны мало кто переживал.
Качнув головой, Вэнь Шаньяо направился к поместью семьи Мэн. О нет, он не собирается никого убивать, но сделает так, что Гуансянь до конца своей жалкой жизни будет жалеть о том, что покинула этим утром комнату.
– Зачем вновь пожаловали? – уже с явным раздражением приветствовал управляющий, увидев на пороге Вэнь Шаньяо.
– И что же заставило вас соврать в прошлый раз?
– Простите? – возмутился мужчина. – Я бы не посмел соврать.
Вэнь Шаньяо склонил голову, и в его янтарных глазах зажглись белые огоньки, заставив управляющего покрыться холодным потом. Отступив назад, он, упав на колени, несколько раз ударился лбом об землю и воскликнул:
– Прошу простить этого никчемного человека! Мне действительно жаль, что я солгал, но я не мог сказать иначе!
– Простить? Я не твой хозяин, хотя с радостью убил бы тебя на месте. Передай господину Мэну, что я желаю с ним встретиться. Сейчас же.
– Понял!
Управляющий быстро поднялся и скрылся из виду, вскоре вернувшись обратно.
– Прошу за мной, господин Мэн ждет вас.
На этот раз он повел Вэнь Шаньяо к главному дому, в котором собралась практически вся семья. Судя по всему, у них было собрание, прерванное внезапным приходом заклинателя.
Напротив дверей сидел господин Мэн с женой. Ее кожа была столь белой, что казалась болезненной, а в черных густых волосах распустились цветы из золота и драгоценных камней. Она была уже немолода, но отчаянно скрывала свой возраст и увядшую кожу за одеждами и украшениями.
Сбоку сидели наложницы и несколько сыновей. Одни старались как можно незаметнее поправить одежды или выбившуюся прядь, другие же, позабыв обо всем, с интересом смотрели на нежданного гостя.
– Моя семья приветствует заклинателя из Байсу Лу, – поднялся господин Мэн. – Позвольте узнать, что привело вас сюда?
– Прошу простить за внезапный визит. Вижу, не вся семья Мэн в сборе.
– Гуансянь все еще заперта в комнате. Она не может присутствовать на семейном собрании.
– Как и выходить за пределы поместья? – с улыбкой уточнил Вэнь Шаньяо.
– Да, но к чему вы клоните? – нахмурился господин Мэн.
– Юэлян не вернулась сегодня утром в клан.
– Что? Управляющий лично проводил ее до ворот, не так ли?
– Д-да, хозяин, все верно, – закивал тот, заламывая пальцы.
– И он вам не сказал, что вместе с Юэлян поместье покинула и ваша первая дочь?
Господин Мэн помрачнел, взглянув на управляющего, который вновь упал на колени и прижался лбом к полу, быстро затараторив:
– Это моя вина! Ваша первая дочь велела молчать! Я хотел вам сказать, но она запугала меня и…
– Молчи, – велел мужчина. Он обратился к Вэнь Шаньяо: – Что с Юэлян?
– Она жива… пока что. Однако сомневаюсь, что когда-нибудь сможет показать свое лицо.
Наложницы и дети пораженно переглянулись, зашептавшись между собой.
– Господин Мэн, я бы хотел встретиться с вашей первой дочерью.
– Ей н-не з-здоровит-тся, – тут же ответила главная жена, боясь поднять взгляд на мужа и заклинателя. – Вам не стоит обвинять мою дочь! Она может быть и не причастна к тому, что случилось с Юэлян!
Господин Мэн стиснул челюсти, да так, что на щеках заходили желваки.
– Приведите сюда Гуансянь.
– Муж!..
– Молчи! – резко произнес тот, заставив жену испуганно вжаться в кресло.
Спустя пару минут в зал вошла девушка – легкой походкой, словно прогуливаясь по саду, в дорогой одежде и со сверкающими на свету украшениями. Хотя ее кожа была белоснежной, она выглядела здоро́во. Миндалевидные глаза блестели, а на губах краснела помада. При виде заклинателя Мэн Гуансянь смущенно потупила взгляд и поклонилась, а потом с легким непониманием посмотрела на мрачного отца и испуганную матушку.
– Могу я узнать у достопочтенного отца, что случилось?
– На Юэлян напали.
– О, – ничуть не удивилась Мэн Гуансянь и прикрыла рукавом рот, чтобы скрыть улыбку. – Видимо, путь заклинателя все же оказался сложным для нее.
«Даже не скрывается», – подумал Вэнь Шаньяо. Неужели эта девица настолько верит в то, что отец защитит ее?
– И что же случилось с моей младшей сестрицей? Неужели темный дух напал? Или зверь в ночи растерзал?
– Духи и звери не настолько страшны, как люди, – улыбнулся ей Вэнь Шаньяо. – Некоторые прохожие видели вас сегодня утром вдвоем. Вы решили проводить сестру до клана?
– Я бы не осмелилась выйти из комнаты без разрешения отца! Должно быть, им просто показалось.
– Тогда почему управляющий говорит, что ты ушла вместе с ней? – спросил господин Мэн, ударив кулаком по столику. – Ты ослушалась моего приказа?!
Девушка упала на колени, и ее глаза вмиг наполнились слезами.
– Отец, прошу, не гневайся! Я лишь решила проводить сестрицу и узнать, как ей живется!
– Вот видите, моя дочь непричастна! – вскинула голову главная жена. – Она бы в жизни не обидела никого!
Вэнь Шаньяо закатил глаза. До чего эта женщина была уверена в безвинности своей дочери!
– Господин Мэн, у вашей семьи нет кинжала из кости демона в белых ножнах с красной кисточкой?
– Есть.
– Можете его принести? Подозреваю, он в комнате вашей старшей дочери.
– Его там нет! – слишком поспешно ответила Мэн Гуансянь. – Я что, похожа на девушку, которая будет интересоваться оружием? Отец, не слушайте этого мальчишку! Разве вам не стоит довериться мне?
– Довериться? – сухо переспросил господин Мэн. – Не в этот раз, Гуансянь. Принесите клинок.
– Матушка, я правда невиновна! – обратилась к главной жене девушка, стирая с лица слезы. – Да, я была огорчена тем, что не смогла поступить в Байсу Лу, но вредить сестре… В ней ведь есть и кровь моего отца! Я бы не посмела!
Вэнь Шаньяо пропустил мимо ушей слезливую речь Мэн Гуансянь, внимательно смотря за господином. Было видно, что он и сам не особо хочет верить в причастность своей дочери, однако о ее ненависти к сестре было хорошо известно.
Слуги принесли кинжал. Тот самый, в белых ножнах с красной кисточкой, который Вэнь Шаньяо видел в воспоминаниях Мэн Юэлян.
– Он и вправду был в комнате Гуансянь? – нахмурился господин Мэн.
– Да, господин.
– Его мне подбросили, и только! Как вы можете быть уверены, что он вообще кого-то ранил? – заплакала Мэн Гуансянь.
– Господин Мэн, этот кинжал очищен от следов крови? – спросил Вэнь Шаньяо.
– Да. Я купил его для коллекции пару лет назад.
Взяв у слуги кинжал, Вэнь Шаньяо достал его из ножен: сталь была чистой, как и рукоять. Уколов кончиком палец, Вэнь Шаньяо позволил нескольким каплям упасть на лезвие, и те тут же впитались в него. Все мечи из кости демона питаются кровью людей, так что с легкостью можно вычислить заклинателя, посмевшего ранить человека. При помощи ци можно было очистить клинок, но стоило ему вновь познать вкус человеческой крови, как просыпалась его жажда.
– Этим кинжалом недавно пользовались. Он запомнил вкус крови.
– Гуансянь, что ты сделала?! – обратился к дочери господин Мэн, смотря на нее с гневом и отвращением.
– Отец, вы мне не верите?!
– Нет. Признайся наконец, что это ты виновна!
– Я лишь… я лишь хотела ее проучить! – покраснела от гнева девушка, вскочив на ноги. Сейчас она напоминала демоницу, плюющуюся ядом. От невинности и плаксивого голоса и следа не осталось. – Почему она внезапно стала заклинателем?! Я готовилась к этому с самого детства! Я должна была прославить наш род! Ты даже не постарался подкупить заклинателей!
– Ты в своем уме?! – вновь ударив кулаком по столу, да так, что тот с треском сломался, крикнул господин Мэн. От неожиданности девушка тихо ойкнула. – Ты действительно слишком избалована! Глупая девчонка, пошла против самого клана, и думаешь, я смогу спасти твою шкуру?! Не в этот раз!
– Что? – пораженно спросила главная жена. – Она твоя дочь! Твоя любимая дочь!
– Это ее вина, и я не буду взваливать такой грех на всю семью! Из-за одного проклятого семени мы можем пасть, и я не позволю этому случиться.
– Мудрое решение, – улыбнулся уголками губ Вэнь Шаньяо, наслаждаясь развернувшейся сценой. – Если ее не накажете вы, то придут заклинатели. Не думаю, что стоит ждать от них сочувствия. Пока что только я знаю о виновности вашей дочери. Если не хотите, чтобы об этом знал весь Цзу, примите правильное решение.
Господин Мэн задумался, не обращая внимания на тихую мольбу жены и слезы Мэн Гуансянь, которая с гневом смотрела на Вэнь Шаньяо. Не будь тут отца, она наверняка вцепилась бы в него и выдрала ему глаза.
– Я отправлю Гуансянь подальше от Цзу и больших городов, лишу ее всех привилегий и подыщу мужа из слуг. Ты, – он указал на управляющего, что все еще не смел подняться с пола, – станешь ее мужем.