Вэнь Шаньяо сглотнул, его сердце готово было выскочить из груди. Он уже не был уверен, сможет ли выжить, пока на нем вервие бессмертия. Вдобавок ему придется прочувствовать все, что с ним делают: как сталь распарывает кожу, как боль заполняет разум, а ци покидает тело.
Распахнув на Вэнь Шаньяо одежду, Ни Цзан взял изогнутый, подобно клыку, кинжал. Приставив его к ямке между ключицами, он медленно, наслаждаясь видом проступающей крови, провел вниз. Вэнь Шаньяо беззвучно застонал, смаргивая слезы от холода стали, что проникала в него.
В нос ударил запах собственной крови, смешанный с ароматами вина и мяса. Задыхаясь от боли, Вэнь Шаньяо запрокинул голову. Клинок проникал в плоть с каждым мгновением все глубже; по ногам стекала кровь, ручейками петляя по полу. Демоны спешили припасть к ней, жадно слизывая ее с пола и довольно посмеиваясь. Когда еще им выпадет шанс узреть, как издеваются над учеником самого Демона в Белых Одеждах?
Отложив кинжал, Ни Цзан на мгновение застыл, прежде чем погрузить руку в распоротый живот. Вэнь Шаньяо зашипел от боли, выгнувшись и чувствуя, как чужие пальцы сжимают кишки, вынимая их из тела.
– Ешьте, – с довольной улыбкой, смотря на умирающего на столе заклинателя, произнес Ни Цзан, слизывая с пальцев кровь. – Ешьте все, кроме его лица, сердца и ядра. Посмотрим, сможет ли он выжить после такого.
– Ай-ай-ай, совсем тебе свою «печь» не жалко, – заметил Фуланьу, кивнув в знак разрешения ожидающим демонам.
Толкаясь, рыча и скалясь друг на друга, те окружили Вэнь Шаньяо. Их острые когти вспарывали его кожу, отрывая от костей, зубы обгладывали пальцы и вырывали внутренности.
Беззвучный крик затопил разум Вэнь Шаньяо. Он кричал так громко и в то же время до невозможности тихо. Кричал и слышал только сам себя, плача кровавыми слезами и проклиная собственную жизнь. Почему он настолько никчемен? Почему только и способен, что терпеть?! Почему?!
Почему он вообще родился?..
– Эй-эй, а ну не смей здесь умирать! – сквозь пелену боли послышался знакомый голос. – Я это… в общем… подожди!
Прояснившийся на миг разум вновь затуманился, и только детский голос над ухом – столь громкий, что вызывал раздражение, – вновь заставил очнуться.
– Глотай. Быстрее! Цаоцао говорил, что она помогает снять боль и останавливает кровь. Глотай, пока я добрый.
С трудом разомкнув губы, Вэнь Шаньяо не с первого раза проглотил пилюлю, совершенно не ощущая ее вкуса. Был ли у него язык? Или и его вырвали демоны?
Полотенце то и дело касалось кожи, заставляя морщиться не то от тупой боли во всем теле, не то от жара. Как же он горел… Неужели печь топят слишком сильно?
– Слушай меня, не смей засыпать! – вновь раздался неприятный голосок. Будь у Вэнь Шаньяо возможность, он бы зажал уши. – Не думал, что мальчишка Ни окажется настолько беспощадным зверем. Никто в здравом уме не будет калечить собственную «печь», если, конечно, не собирается от нее избавиться как можно скорее.
Даже если бы Вэнь Шаньяо мог говорить, он бы все равно ничего не сказал, попытавшись уснуть. Пилюля Лу Цао хоть и медленно, но действовала, однако так и не смогла до конца унять боль. Детский голосок не давал толком поспать, рассказывая бессвязную чушь, от которой голова болела еще сильнее. Когда же голос смолк, заклинатель вновь погрузился в беспамятство, мечтая раствориться в нем навсегда.
Проснувшись, Вэнь Шаньяо некоторое время смотрел в потолок, прислушиваясь к телу. Каждая клеточка, каждая мышца болела. Уже ставший привычным холод покалывал пальцы… Пальцы! Они у него были.
Опустив взгляд, Вэнь Шаньяо взглянул на свою руку: пальцы были на месте, а на коже не осталось и следа от клыков демонов. На запястье все так же виднелась нить из вервия бессмертия, словно все произошедшее было лишь сном.
– Луань? – едва слышно позвал он.
Под кроватью что-то зашуршало и стихло. Дух не показался.
– Спасибо… – не веря собственным словам, прошептал Вэнь Шаньяо.
Этот маленький глупый дух, который выводил его из себя одним своим видом, почему-то до сих пор оставался в клане. Он не сбежал, а спрятался под кроватью и не показывал носа, словно там было безопасней всего. И почему-то помогал. После всех обидных слов, после угроз и ссор, этот глупый как яйцо Луань… Может, у духов все же есть чувства?
Тело слушалось плохо – чтобы сесть, Вэнь Шаньяо пришлось размять руки. Встать же он смог только под вечер. Даже от пары шагов холодный пот проступил на лбу. Он упал без сил, а дрожь не дала подняться.
Как бы Вэнь Шаньяо ни хотел надеяться на то, что прошедшая ночь была сном, тупая боль во всем теле говорила об обратном. Он чувствовал себя так же, когда его пожирал демон в Старых Костях, только тогда боль ушла спустя пару часов, а не мучила его целый день.
Оставшееся время до утра Вэнь Шаньяо массировал свои акупунктурные точки, разогревая мышцы и прогоняя боль. Он смог пройтись по комнате, держась за стену и тяжело дыша. Если бы его ядро не было запечатано, он бы уже спокойно стоял на ногах и даже бегал! До чего же досадно!
Без сил упав на кровать, Вэнь Шаньяо погрузился в сон, надеясь проснуться в другом месте. Да хоть в Царстве демонов – лишь бы не здесь.
– …Сяо… Сяо, просыпайся, – разбудил его мягкий, похожий на теплый ветерок голос.
С трудом подняв тяжелые веки, Вэнь Шаньяо взглянул на сидевшего на кровати человека. Объятый лучами вечернего солнца, Ни Цзан с теплом в зеленых глазах смотрел на него, поглаживая его по руке. Его волосы были взлохмачены, словно после долгой езды, а за спиной виднелся изогнутый лук.
– Ты быстро восстановился – и пяти дней не прошло. Твоя тень действительно превосходна, – улыбнулся Ни Цзан, сжав его ладонь.
Словно обжегшись, Вэнь Шаньяо отдернул руку и сделал вид, что больше заинтересован разглядыванием окна, чем своим гостем.
– До сих пор злишься? – догадался Ни Цзан, подсев ближе. – Прости, мне нужно было действовать осторожней. Я боялся, что Фуланьу рассердится на нас.
Пропустив слова мимо ушей, Вэнь Шаньяо мысленно возжелал убить Ни Цзана. Даже псу Лэну он не желал такой смерти, как этому лживому ублюдку. Хотя в его словах и слышалась нежность, словно он взаправду переживал о своей «печи», но не было и намека на раскаяние. Как будто он сам подговорил Фуланьу поступить так и унизить Вэнь Шаньяо на глазах у демонов. А те уж непременно разнесли весть о ставшем игрушкой в их лапах ученике Демона в Белых Одеждах.
– Знаешь, тень действительно восхитительна: от тебя практически ничего не осталось, а потом явилась она. Убила демонов, что отведали больше всего твоей плоти, и восстановила тело. Впервые такое вижу. Неужели ты постиг бессмертие? Кто тебе даровал знание о нем?
Ответа Ни Цзан не дождался. Мысленно Вэнь Шаньяо пожалел, что тень не убила и его в придачу.
– Я подстрелил тебе самого жирного кролика, даже взял из запасов рис, – продолжил Ни Цзан, взяв в руки плошку с едой. – Поешь, иначе не восстановишься.
Он поднес палочки с рисом к Вэнь Шаньяо, но тот небрежно отмахнулся, выбив плошку из руки юноши. Она со звоном упала и разбилась.
– Сяо, – тихо, но с хорошо слышимой угрозой вздохнул Ни Цзан. – Не стоит упрямиться. Мое терпение тоже имеет свои границы, и я не хочу, чтобы ты их пересек.
Так и не дождавшись ответа и даже косого взгляда, юноша вздохнул.
– Хорошо, ты можешь немного поупрямиться. Может, свежий воздух пойдет тебе на пользу?
Он взял Вэнь Шаньяо на руки, заставив его поморщиться от тупой боли во всем теле, и вышел во двор. Поставив его на землю, покрытую сухой травой, которую местами скрыл свежевыпавший снег, Ни Цзан мягко придержал его за талию.
– Сяо, я потратил так много ци во время охоты… Ты не поможешь мне восполнить ее? – попросил Ни Цзан.
Сердце пронзила столь яркая вспышка боли, что Вэнь Шаньяо с кашлем согнулся пополам. Ни Цзан тут же отступил, встревоженно смотря на бледное лицо.
– Сяо, что случилось? Давай вернемся в комнату, пока тебе не стало хуже.
Стоило Ни Цзану вновь коснуться его, как Вэнь Шаньяо толкнул юношу, с отчаянным рывком бросившись к дереву у стены. Если он не попробует сбежать сейчас, то не сбежит никогда!
– Сяо, – послышался за спиной вздох, – зря.
Натянув тетиву лука, Ни Цзан спустил стрелу. Боль пронзила ногу, и Вэнь Шаньяо, споткнувшись, упал на землю. С круглыми от ужаса глазами он посмотрел на пробитую голень.
Спрятав лук за спину, Ни Цзан не спеша направился к нему, достав короткий кривой ножик. Вэнь Шаньяо сглотнул и попытался отползти, но не успел. Склонившись, юноша срезал торчащую из ноги стрелу, без лишних слов поднял своего пленника на руки и понес в комнату. Упав на кровать, Вэнь Шаньяо снова попытался отползти, но Ни Цзан не дал и ловким движением достал оставшуюся в ноге часть стрелы.
– Сяо, я ведь просил быть послушным и не упрямиться, – тихо произнес он, облив водой рану на голени и аккуратно перевязав ее. – Теперь мне и вправду ничего не остается, как подрезать тебе крылья.
Нехорошее предчувствие сжало сердце Вэнь Шаньяо. Не дожидаясь наказания, здоровой ногой он ударил Ни Цзана в грудь и выхватил из-под подушки палочку для еды. Удивленно охнув, юноша даже не стал сопротивляться, позволив повалить себя на пол. Вложив последние силы в удар, Вэнь Шаньяо смог вонзить палочку ему в плечо, заставив вскрикнуть от боли. С силой отбросив пленника от себя, Ни Цзан выхватил палочку, порвав рукав и явив старую рану на плече, при виде которой Вэнь Шаньяо застыл. Разве пес Лэн не нанес точно такую человеку в маске из Цзеши?
Ни Цзан заметил его взгляд, схватил выпавший лук и с такой силой опустил его на голову Вэнь Шаньяо, что тот без сознания упал на пол.
Резкий запах заставил Вэнь Шаньяо с хриплым стоном очнуться и почувствовать, как тело едва ли не разваливается на части. Голова готова была взорваться, а поясница и ноги болели так, словно кто-то переломал ему кости.