«Я в порядке». Как часто Вэнь Шаньяо говорил это себе? Неужели все, что происходит вокруг, что происходит с ним самим, – можно назвать правильным?
Его бесконечно повторяющиеся жизни и такие же смерти – все это неправильно. Он вовсе не в порядке. Он устал, ему все тяжелее противиться судьбе. Почему он не может просто поплакать? Почему обязан глубоко прятать свои желания, порой разрывающие сердце? Он ведь тоже человек, и пусть потерял облик, но чувства все еще остались при нем.
Слезы то и дело срывались с ресниц, но Вэнь Шаньяо, не замечая их, продолжал есть. Его не волновало, смотрят ли на него, – плевать, он не собирается скрываться. Он тоже человек. Он тоже хочет плакать.
Слезы высохли только после выпитого чая. Глаза слегка опухли, а нос неприятно зудел. Он так и не услышал осуждения, а ком в горле растворился без следа.
– Сяо, ты даже когда плачешь – милый. Хотел бы я себе такого брата, – признался Вай Сянцзы, сокрушенно вздохнув. – Или сестренку. А то уже надоел этот вечный надзор.
– С вами, волками, только так и надо, – подал голос Луань, явившийся лишь сейчас. – Пока вы тут прохлаждались, из императорского дворца указ пришел.
– Что за указ? – хором спросили все.
– Мне-то почем знать? – раздраженно спросил дух, ковыряя мизинцем в ухе. – Если интересно, то сами узнайте. Как раз заклинателей и адептов собирают.
Переглянувшись, юноши поспешили вместе покинуть двор. Происходило нечто странное, и это не могло не волновать.
В зале Чистой Совести стояла гнетущая тишина. Собравшиеся адепты и мастера настороженно смотрели на мужчину в богатых фиолетовых одеждах, который одним своим видом заставлял их нервничать. Худощавый, похожий на сухое дерево, мужчина важно поглаживал заостренную бородку на надменном морщинистом лице и как бы ненароком поправлял малахитовую подвеску на поясе. На ней отчетливо выделялся иероглиф императорской семьи.
Рядом с мужчиной стоял еще один, полная противоположность первому: толстый, он едва дотягивал тому до груди. В руках он держал свиток и громким голосом зачитывал:
– «…Из-за произошедшего с кланом Бэйай и семьей Ни император Тоу принял решение провести тщательную проверку всех кланов, а также больших школ на связь с демонами. Ответственным за проверку в клане Байсу Лу назначен достопочтенный советник Линь Лан. В его обязанности входит проверка территории клана, защитных печатей, всей семьи главы клана, а также мастеров, заклинателей из штаба и адептов. Ему позволено беспрепятственно заходить на все горы и во все здания Байсу Лу, вызывать людей, а также ставить под сомнение действия заклинателей и выносить вопрос об их преданности как клану, так и императору. Проверка может занять от нескольких недель до нескольких месяцев, так что просим всех отнестись с пониманием».
Заклинатели молчали, бросая недовольные взгляды в сторону советника Линя. Чуть поодаль от него стояли Лу Аньцзин и Бао Чжунши, и если первый спокойно улыбался, то вторая казалась весьма недовольной.
– Перед отправкой в Байсу Лу я внимательно изучил клан и некоторых весьма… выдающихся заклинателей, – произнес Линь Лан, сверху вниз поглядывая на собравшихся в зале людей. – Я не сомневаюсь, что когда-то каждый из вас прошел вступительные испытания, однако за столь длительное время, проведенное в клане, далеко не все доказали свою ценность и преданность империи. Я бы хотел провести повторную проверку.
– Адепты поступили только год назад. Глупо ожидать от них подвигов, – с плохо скрываемым раздражением заметила госпожа Бао.
– Я говорил не об адептах, – спокойно возразил советник, даже не взглянув в ее сторону. – Может, вы удостоите меня чести и поясните, по какой причине мастер Лу Чуньду занимает столь высокое положение в клане? В просмотренных мною отчетах лишь несколько раз упоминалось о его выдающихся заслугах, очевидно, этого слишком мало, чтобы выделить ему собственный пик и даже назначить одним из старших мастеров. Так в чем же причина?
Вопрос Линь Лана одновременно ужаснул и заинтересовал собравшихся. И правда, почему Лу Чуньду, прославившийся разве что своими жестокими наказаниями да парочкой заслуг, занимает столь высокий пост, еще и прибрав к рукам один из пиков? Что такого в этом нелюдимом заклинателе, если он и на охоту выбирается без особого рвения, и своими мелодиями делится крайне неохотно?
– Младший мастер Лу обладает широкими познаниями в области опасных демонических ядов. К тому же созданные им мелодии помогают усмирить ци и не дать ядру треснуть, – с почтительной улыбкой объяснил Лу Аньцзин. – Если у вас найдется время, вы могли бы сами встретиться с младшим мастером Лу. Думаю, его ответы развеют ваши подозрения.
– Что ж, непременно так и поступлю. Также хотел бы поставить под сомнение навыки мастера Лу Цао…
– Мастер Лу Цао – наш лекарь. Вы и правда думаете, что мы будем посылать нашего единственного лекаря на вашу «проверку»? – весьма резко перебила госпожа Бао.
– Тогда позвольте узнать у госпожи Бао, почему в Байсу Лу только один лекарь вместо положенных пяти?
– Мастер Лу Ми…
– Умер, насколько нам всем известно, – перебил на этот раз Линь Лан, снисходительно глядя на Львицу. – И своим цветочным недугом забрал с собой бо́льшую часть клана, включая почти всех лекарей. Неужели за столько минувших десятилетий Байсу Лу не восстановил количество лекарей?
Так и не дождавшись ответа, Линь Лан фыркнул и продолжил:
– Проверка будет включать в себя два этапа: личная беседа и охота. Адепты не исключение.
– Вы хотите подвергнуть риску и учеников? – нахмурилась госпожа Бао.
– Я не хочу подвергать риску клан, который также может пасть. Глава Лу, разве вам не приходила мысль, что среди собравшихся может скрываться человек из секты Вэньи?
В зале стало тихо. Все собравшиеся невольно огляделись по сторонам, всматриваясь в испуганные лица друг друга. Если советник был прав, то проверка действительно могла помочь выяснить, скрывается ли среди адептов или мастеров подсобник ребенка Хаоса. Вот только людей из секты найти не так просто, особенно если они давно в клане и уходить не собираются.
– Я прошу всех присматриваться к остальным как в клане, так и на охоте и, если почувствуете неладное, сказать об этом мне, – закончил Линь Лан. – Трагедия, случившаяся с Бэйай, не должна повториться.
Взмахом руки он освободил всех собравшихся. Адепты тут же поспешили разойтись, сбиваясь в небольшие группы и делясь тревогами и опасениями. Не слишком ли резок был в своих словах этот советник? И насколько сильно ему позволено вмешиваться в дела клана?
– Дурное у меня предчувствие. Слишком уж этот человек предвзят. Да, Сяо?
Вэнь Шаньяо промолчал, взглянув на заламывающего пальцы Ши Фэнми. Тот выглядел обеспокоенным, словно уже приготовился к уходу из клана и только ждал, когда об этом скажут.
– Это его работа, но ты прав. У него чересчур развязаны руки.
– А ведь твой шифу в очень шатком положении…
– От него не так-то просто избавиться.
– И все же – не боишься, что его выгонят?
Вэнь Шаньяо лишь покачал головой. Кажется, сам Демон не особо боялся быть изгнанным, однако его положение выглядело весьма и весьма опасным. Если он покинет клан, то Вэнь Шаньяо больше не сможет спокойно оставаться в Байсу Лу и дальше. Кому и стоило бояться, так это Лу Даньсяо, однако она уже давно в клане и втерлась в доверие к главе, так что ей не составит труда пройти проверку советника Линя. А вот Вэнь Шаньяо стоило быть осторожнее и не выдать себя.
– Я к шифу, – бросил он, уйдя прежде, чем услышал возражения.
Вэнь Шаньяо направился к павильону Наказаний. На мостике у ивы он заметил одетого в черное заклинателя.
– Что ты тут делаешь?
Бросив в его сторону мимолетный взгляд, Лэн Шуан ответил:
– То же, что и ты. Пытаюсь понять, что ждет заклинателей.
– Тот советник Линь… он там?
Волк кивнул, сверля хмурым взглядом небольшой с виду дом. Вэнь Шаньяо сгорал от желания узнать, что же там происходит. Оглянувшись, он присел на край мостика и, коснувшись пальцами воды, прошептал:
– А-Цин.
– Думаешь, она придет? – приподнял бровь Лэн Шуан. – Она ведь сяннюй и не задерживается на одном месте. Глупо думать, что она сразу появится.
Только волк это сказал, как вода покрылась рябью и на поверхности показалась голова с бледной кожей и черными волосами с блестящими в них жемчужинами. Увидев Вэнь Шаньяо, Цин запищала и обняла его, целуя то в щеки, то в веки. Каждый ее поцелуй был легким и влажным, а нос щекотал запах цветов.
– Мой милый, мой хороший А-Сяо! Как чудесно, что ты вернулся! У меня как раз припасено несколько мелодий – идем, мы с сестрами сыграем тебе!
Не успел Вэнь Шаньяо ответить, как его за шкирку оттащили от края моста. Сяннюй уставилась на волка, оскалив острые зубки.
– Успеете еще налюбоваться друг другом. Зачем ты ее позвал?
Все еще удивленный столь необычным приветствием, Вэнь Шаньяо поправил волосы, обнаружив в них несколько цветочных лепестков.
– А-Цин, окажи услугу. Ты можешь подслушать, что говорит младший мастер Лу и советник Линь? И передать это нам?
– Если они сидят в той комнате у воды, то смогу, – закивала сяннюй, тут же потеряв интерес к волку.
Достав из рукава изящное зеркальце, Цин окунула его в воду и показала заклинателям. Поверхность пошла рябью, являя размытые фигуры. В одной из них с легкостью угадывался Лу Чуньду, а рядом с ним, видимо, сидел Лу Сицин. Перед ними, словно перед провинившимися, вышагивал советник Линь Лан. Его голос был приглушенным, словно взаправду звучал сквозь воду.
– …Всего пять мелодий в год. Вам не кажется, что это весьма мало, младший мастер Лу?
– А вы хотите больше, советник Линь? Я уверен, что вы прекрасно осведомлены, насколько опасна мелодия с использованием ци, – спокойно произнес Лу Чуньду. – Одна неверная нота, и меридианы сгорят, а демоны разорвут плоть союзников. Не путайте музыку, которую привыкли слушать при дворе императора, с музыкой заклинателей.