и Вэнь Шаньяо. Последнему даже стало неловко под хмурым взглядом Лэн Шуана, который наверняка уже пожалел, что обратился за помощью.
Одежда была готова по большей части благодаря Луаню, который на несколько часов забрал ткань, а потом пришел с ней обратно и, довольный, показал вышитые узоры. Оказалось, без сяннюй здесь не обошлось – за небольшую плату в виде оставшихся рулонов ткани они помогли закончить наряды, украсив их вышивкой.
Вновь переодевшись Сяо-эр, Вэнь Шаньяо проглотил несколько ягод шэтоу.
– Волк знает, что Сяо-эр и Ян Сяо – один человек? – спросил ожидавший во дворе Шэнь Лэйбао.
– Нет, и лучше ему не говорить. Уже поздно что-то менять. Вряд ли он обрадуется, узнав, что я все это время водил его за нос.
– Если не зарежет тебя на месте.
– Поэтому держись поближе.
Хотелось бы вернуться обратно в клан живым, а не безголовым трупом.
Вай Сянцзы уже подготовил повозку, загрузив в нее все, что смог найти в клане: ящики со старой одеждой и мешки с испортившимся от сырости зерном, лежащие без дела тренировочные мечи и даже несколько стульев.
Одежда братьев и полукровки была жесткой и темной, с вышитыми на внутренней стороне защитными знаками, и вблизи действительно напоминала одежду людей из Общин. Вэнь Шаньяо же оделся блекло, как и подобает странствующей девушке: из заколок только потертая деревянная шпилька Ян Сяо, а из украшений – старенький амулет, добытый в комнате Луаня.
Они выдвинулись рано утром и неторопливо направились на север, минуя рисовые поля, деревни и леса вдоль высоких, утопающих в облаках гор. Повозка тихо поскрипывала несмазанными колесами, а кобыла ступала нехотя, явно наслаждаясь жарким летним солнцем. Вэнь Шаньяо спрятался под тенью зонта, с ленцой посматривая на юношей, которые обсуждали план поимки Бай Ифу. Если кого-то из них свяжут с Вэнь Шаньяо, то придется действовать крайне осторожно. Сломаешь кость, потеряешь руку или голову – и связанный с тобой нитью человек тут же почувствует всю эту боль на себе. Не самые приятные ощущения.
Гуан постепенно клонился к горизонту, утаскивая за собой солнце и освобождая место брату. Убаюканный покачиваниями, Вэнь Шаньяо дремал, когда его разбудило прикосновение к плечу.
– Мы приехали, – тихо сказал Лэн Шуан.
Сонно кивнув, Вэнь Шаньяо выбрался из телеги и застыл при виде старого храма. Голубая черепица, некогда покрытая глазурью, вся заросла мхом, стены были испещрены трещинами, а у ворот не хватало одной створки. Во дворе разрослись деревья, их ветки прогнулись под тяжестью спелых слив, казавшихся в ночи практически черными. Мягкий сладковатый аромат разносился по округе, так и маня пройти внутрь.
– Надо же, как мы удачно наткнулись на храм, – нарочито бодрым голосом произнес Вай Сянцзы. – Будет где переночевать.
Оглядываясь по сторонам, они прошли за ворота, ступая на покрытую листьями и гниющими фруктами траву. На ветках Вэнь Шаньяо приметил несколько слабо покачивающихся на ветру ленточек.
Дойдя до дверей в храм, Вай Сянцзы и Шэнь Лэйбао налегли на них и, с трудом открыв, вошли в просторный зал со статуей принцессы Син. Кое-где на полу валялись тряпки и забытые пустые плошки, а на алтаре лежали засохшие фрукты и цветы. По всей видимости, в этом храме часто останавливались.
Положив на алтарь персик, Лэн Шуан сложил ладони, склонив голову, и прошептал:
– Прошу принцессу Син приютить четыре заблудшие души и дать им кров до утра.
– Думаешь, она услышит? – с сомнением спросил младший Лэн.
– Это лучше, чем без разрешения оставаться в ее храме.
Расстелив на полу ткань, юноши достали перо дафэна, над которым поставили треножник с едой. Разжигать костер в храме никто не решился, дабы не навлечь гнев духа звезд.
– Почему этот храм заброшен? – поинтересовался Вэнь Шаньяо, не особо надеясь на ответ.
– Здесь рядом раньше была деревня, – негромко ответил Шэнь Лэйбао, не отрывая взгляда от распахнутых дверей храма. – Почти всех ее жителей загубил демон.
– Заклинатели не успели их спасти?
– Было слишком поздно… Демон уже лакомился телами, когда пришли люди из Байсу Лу и убили его.
Вэнь Шаньяо и Лэн Шуан одновременно переглянулись, и последний осторожно спросил:
– Ты жил в этой деревне?
Шэнь Лэйбао странно вздохнул, отказавшись от еды.
– Да, когда-то давно… Тот демон приходился мне отцом. Он жил в деревне и не особо нас беспокоил, даже охранял взамен молчания, а еще раз в год просил привести к нему девушку. Она была с ним ровно ночь, а после возвращалась с золотыми слитками, но не рассказывала, что происходило между ними. Однажды среди этих девушек оказалась и моя мать, а через год она родила меня. Жители сразу поняли, что делал с девушками демон, но он все еще защищал их и одаривал богатствами, и они молчали. А мою мать стали обходить стороной, как и меня самого. Она говорила, что знает страшную тайну: демон убивал девушек и носил их шкуру, обновляя ее каждый год. Мою матушку он не убил лишь потому, что та пообещала родить ему ребенка, чью кожу он сможет носить несколько столетий.
– Вам удалось сбежать?
– Да, – кивнул полукровка, невольно коснувшись пальцами повязки на глазе. – Матушка долго выжидала дня, когда демон перестанет следить за нами. Стоило нам покинуть пределы деревни без ведома старосты, как демон взбесился и напал не только на нас, но и на жителей. Видимо, он боялся, что матушка скажет о нем заклинателям, и решил не дать этому произойти. Демон ранил нас, но мы успели скрыться в этом храме. Тогда еще принцесса Син оберегала его, так что мы были в безопасности. Настоятельницы храма приняли нас, но мама умерла через пару дней, а я…
– Храм принцессы Син не любит оставлять в своих стенах мужчин, – договорил Вэнь Шаньяо. – Тебя выгнали.
– Да. Они позвали заклинателей, и те убили демона, но мне уже некуда было возвращаться. Бо́льшая часть людей из деревни погибли, а оставшиеся ушли. Я пошел в Цзу и прожил там несколько лет – полукровок никто не хочет брать, даже чтобы полы мыть.
– Если тебе сложно здесь находиться…
– Нет, все хорошо, – покачал головой Шэнь Лэйбао. – Это было давно, и бо́льшая часть воспоминаний уже стерлась.
Зал погрузился в тишину. Вэнь Шаньяо с тоской взглянул на еду в тарелке, чувствуя, как пропадает аппетит: такие разговоры не способствовали приятной трапезе.
– Надо поспать, утром продолжим путь, – распорядился Лэн Шуан.
Вэнь Шаньяо постелили все самое мягкое, жаль только, что волки оставили свои теплые плащи в клане. Устроившись на мягких одеялах, он настороженно взглянул на Вай Сянцзы, который лег слева, и на Лэн Шуана, расположившегося справа.
– Для безопасности, – негромко ответил последний. – Поспи; если что-то случится, мы тебя разбудим.
Кивнув, Вэнь Шаньяо свернулся калачиком, вслушиваясь в ночные звуки храма: шелестели листья на деревьях, со стуком падали перезревшие сливы, а по черепице прыгала птица, царапая ее коготками. Ставни и внутренние двери храма поскрипывали от ветерка, шуршали старые полотна на стенах, и слышалось мерное дыхание юношей. Они не спали, а лишь погрузились в медитацию, готовые в любой момент выхватить спрятанные мечи.
Разбуженный неприятным холодом, пробравшимся под одежду, Вэнь Шаньяо, не раскрывая глаз, придвинулся к чему-то теплому и уткнулся лицом в мягкую ткань. Рядом раздался шорох, и на спину легла горячая ладонь, а лоб согрело дыхание. Холод отступил, и, довольно улыбнувшись, он вновь уснул, прижимаясь к источнику тепла.
Сквозь сон проникали голоса, они звучали все громче и громче. Зажмурившись, Вэнь Шаньяо потер заспанные глаза, пытаясь прогнать красную дымку тумана. В голове неприятно гудело, словно после пары бутылок крепкого вина. Они разве пили?
Морщась и держась за голову, Вэнь Шаньяо неохотно раскрыл глаза. Перед взглядом все плыло, так что, несколько раз моргнув, он с трудом огляделся. Вместо потолка над ним распростерлось ночное небо, а также ветви дерева с белоснежными цветами, напоминающими платье покойника. На стебельках болтались золотые монетки с красными кисточками, которые трепал ветер.
Пролежав в корнях древа еще немного, Вэнь Шаньяо с трудом встал, удивленно взглянув на красные одежды с тонкой золотой вышивкой.
Когда его успели переодеть? И главное, кто?
Мысли прервал постепенно нарастающий звон колокольчиков, медленно приближающийся к нему. Сколько бы Вэнь Шаньяо ни оглядывался, но источник шума найти не мог, как вдруг перед ним появилась небольшая группа: жабы в пестрой одежде играли на флейтах, сяньли[42] звенели бубенчиками в руках, а прыгающие на своей единственной лапке бийняо[43] звонко подпевали.
Проводив столь странную компанию взглядом, Вэнь Шаньяо не сдержал любопытства и пошел следом, продолжая оглядываться по сторонам. Повсюду росли деревья с черными стволами и белыми цветами, на которые кто-то подвесил монетки. Над головой ярко светила луна, да так, что видно все было как при свете солнца.
– Куда мы идем? – не удержался от вопроса Вэнь Шаньяо и заметил, что эффект ягоды шэтоу до сих пор не пропал.
Одна из сяньли обернулась к нему. В каждой лапке она держала по большому медному бубенчику и, не переставая позвякивать ими, промяукала:
– На свадьбу, госпожа!
– На чью свадьбу?
– На вашу! На чью же еще?
Музыканты заиграли еще громче, оставив растерянного Вэнь Шаньяо позади. Он вроде не давал своего согласия выходить замуж, однако все решили за него и даже переодели в красное! Неужели проделки Бай Ифу?
Качнув головой, Вэнь Шаньяо поспешил за музыкантами, но, запнувшись обо что-то, чуть не упал.
– Осторожно, госпожа, – вновь обратилась к нему сяньли. – Это место очень древнее, люди тут редко бывают. Смотрите под ноги.
Опустив глаза, Вэнь Шаньяо рассмотрел в траве длинные полосы, уходящие вперед, поперек которых лежали утонувшие в земле широкие палки. Где-то полосы полностью скрывались в земле, а где-то были хорошо видны и напоминали своим видом ржавый металл. Для чего они тут?