[47], а может, и глупой сяннюй.
Ночь пришла неожиданно, обрушившись подобно дождю. Вэнь Шаньяо сидел во дворе, держа в руках белый огонек, который облизывал его пальцы и ластился к рукам. Совсем как кошка, которой не хватает тепла.
Громкий стук копыт разрушил тишину. Поднявшись, Вэнь Шаньяо открыл ворота, замерев при виде всадницы на черном коне. Тело охотницы Минъюнь было скрыто черной тканью, лишь глаза светились серебром. К седлу была прикреплена клетка с десятками собранных душ.
– Здравствуй, Минъюнь.
– Душа, что не желает идти на суд Фагуань, – тихо ответила охотница, не моргая смотря на Вэнь Шаньяо. – Ты нарушаешь правила этого мира.
– Я знаю, и в этом нет и капли моей вины.
– Сегодня я пришла не за твоей душой, – продолжила Минъюнь, протянув руку в перчатке.
Помедлив, Вэнь Шаньяо неохотно отдал ей душу, и та перепрыгнула на ладонь охотницы.
– Пускай тетушка Фагуань учтет, какую жизнь прожила эта душа, и дарует ей лучшую.
Минъюнь положила душу в клетку и ударила пятками коня, что встал на дыбы и заржал.
– Постой! – успев перехватить поводья лошади, воскликнул Вэнь Шаньяо.
С заметным недовольством охотница взглянула на него, вопросительно приподняв бровь.
– Может, ты знаешь, почему это тело черпает ци из неиссякаемого источника?
– Тело? – переспросила та, усмехнувшись. – Твое тело создано, а не рождено, душа же помещена в него специально, иначе не смогла бы нормально существовать. Дух ли ты? Нет. Человек ли? Лишь выглядишь им. Вход на суд тетушки Фагуань тебе закрыт.
Конь мотнул головой, прогоняя юношу, и устремился вперед, растворившись дымкой в ночи.
– Тело создано, а не рождено… – прошептал Вэнь Шаньяо, взглянув на руки с изрезанными запястьями. – Не понимаю…
Опершись об стену, он закрыл глаза. Его настоящее тело было слабым – дальше третьей ступени пройти не могло. Но и Ян Сяо выделялся только за счет своего желания всем помочь, с каждой ступенью он терял одно из чувств. Оказавшись же в этом теле, Вэнь Шаньяо впервые почувствовал собственную мощь: ци спокойно протекала по меридианам, а ее количество пугало. Неужели Ян Сяо что-то знал об этом в прошлой жизни и потому так спокойно отдал тело? Где сейчас этот баловень? Не могла же его душа просто взять и исчезнуть?!
Вздохнув и выпрямившись, Вэнь Шаньяо тряхнул головой, и с волос упал голубой лепесток. Поймав его, он задумался, ощущая тяжесть в груди. Одна из пиявок ушла. От этого неприятно болело сердце, и хотелось… отомстить? Убить? Рассеять душу? Сразу все, но не стоять на месте.
Губы Вэнь Шаньяо медленно расползлись в улыбке, и в глубине его глаз вспыхнули белые огни.
В комнате мастера стоял бардак. Лу Даньсяо в спешке собирала вещи, перебирая книги и тетради, складывая одежду в сумку цянькунь.
– Мастер куда-то собралась?
Вздрогнув от неожиданности, женщина уставилась на Вэнь Шаньяо, сидевшего на подоконнике.
– Адепты должны находиться в своих комнатах, – нахмурилась она. – Вам еще нельзя покидать их.
– Я думал, вы горюете. – Пропустив ее слова мимо ушей, он продолжил: – Вы ведь так много проводили времени с Юэлян…
– Я горюю, – тихо ответила Лу Даньсяо, отвернувшись и стерев выступившие на глазах слезы. – Но охота не станет ждать. По приходу сюда я вместе со всеми буду горевать о Юэлян.
– Ха, – не сдержал смешка Вэнь Шаньяо. – Хватит, Даньсяо. Тебе еще не надоело притворяться?
– Не стоит говорить со мной столь неподобающе! Я мастер Байсу Лу! – воскликнула женщина.
– И член секты Вэньи, я знаю. Ты довольно давно здесь – практически стала одной из них, но сердце все еще принадлежит секте. Ты ведь собралась на встречу? – Спрыгнув с подоконника, Вэнь Шаньяо подошел к одной из тетрадей и, пролистав ее содержимое, усмехнулся: – Так ты для этого Юэлян использовала? Давала ей переписать тексты, которые передашь секте? Умно.
– Кто ты?
– Я тоже из секты. Реки широки и глубоки, а горы все так же пронзают небеса.
– Каждый вдох – яд, а шаг – опасен, – договорила Лу Даньсяо, заметно расслабившись. – Почему не дал знать о себе раньше?
– Решил сперва разведать обстановку, – улыбнулся он, сев на стул, и положил ногу на ногу. – Трава дуанчан в теле Юэлян – твоих рук дело?
– А чьих еще? – сбросив маску доброжелательности, фыркнула женщина. – Этой девкой оказалось весьма легко манипулировать – я боялась, что она успеет образумиться и прислушаться к словам дурака Лу Цао, но нет. Глупая овечка, которая послушно делает все, стоит проявить к ней сочувствие.
– Ты специально вызвала у нее цветочный недуг?
– Да, жаль, что он унес жизнь всего одного заклинателя. Господин Вэнь Хоянь наверняка будет злиться.
– Ты прислуживаешь Хояню?
– Конечно, не этой же пустоголовой девчонке, что решила остановить убийства. Так жалко и глупо, – закатила она глаза.
– Действительно. Пощада – глупая вещь, – улыбнулся Вэнь Шаньяо. – Ты отдашь записи и вернешься?
– Я еще не закончила здесь все дела, – кивнула Лу Даньсяо, бросив несколько тетрадей в сумку. – Господин Вэнь послал тебя на помощь? Я прекрасно справляюсь, пусть он не волнуется.
– Прекрасно? Единственное, что ты «прекрасно» сделала, это занесла в клан манов, и все.
Женщина вздрогнула и раздраженно взглянула на Вэнь Шаньяо.
– Ты хоть знаешь, сколько денег мне потребовалось для их покупки?! Не тебе меня учить, как разрушать клан изнутри! Чего стоило добить Лу Ми и Ху Симао!
– Добить? – переспросил тот, наклонив голову.
– Ха, да тебя совсем не посвящали в это дело, раз этого не знаешь, – фыркнула Лу Даньсяо. – Господин Вэнь не просто так позволил мне остаться в Байсу Лу: если бы не я, у мастера Лу Ми не развился бы цветочный недуг. Ху Симао, может, и подозревал меня, но кто будет слушать того, кто «отравил» жену главы?
– Так ты можешь воздействовать на ядро?
– Лучше, чем девка Сяньмин. Меня учила ее мать, так что я знаю, как работать с ядрами.
– О, вот оно что. Моя матушка когда-то обучала тебя для того, чтобы ты излечивала ядра, но ты решила ломать их.
– Твоя матушка? – нахмурилась Лу Даньсяо. – Кто ты такой?
– А, разве я еще не представился? – улыбнулся юноша. – Мое имя – Шаньяо, а фамильный знак – Вэнь.
– Вэнь… Шаньяо? – побледнев, переспросила женщина. – Нет-нет, ты не можешь быть Вэнь Шаньяо! Ты умер!
– Какое досадное недоразумение. Видимо, сам Цзинь Хуэй хотел, чтобы я еще раз пришел в этот мир со своими воспоминаниями, но в ином теле, – как ни в чем не бывало улыбнулся он.
– Ложь, – нахмурилась Лу Даньсяо. – Ты не можешь быть братом Сяньмин!
– Не верь, все равно ты об этом никому не расскажешь.
Вэнь Шаньяо повел пальцем, и на пол брызнула кровь. Тень перерубила колени Лу Даньсяо, и она с криком упала, роняя слезы и окровавленную слюну.
– Вопи сколько душе угодно, – глядя на нее сверху вниз, произнес он. – Тебя никто не услышит – на комнате печать подавления шума.
– Т-ты!.. Зачем?!
– Разве не сказал? Ты допустила две ужасные ошибки: первая – ты не уважаешь мою сестру, вторая – убила пиявку.
– Тебя так заботит смерть этой девчонки?! – сплюнула кровь Лу Даньсяо.
– Знаешь, раньше я думал, что нет, – признался Вэнь Шаньяо, – но в последнее время все больше склоняюсь к мысли, что стал слишком мягким. Вдобавок привязываюсь к тем, кого сам же и втянул во всю эту историю.
Вэнь Шаньяо вздохнул и подошел к Лу Даньсяо.
– Я зол. Очень зол, потому не жди от меня пощады.
Протянув руку, он коснулся ее затылка и, нащупав неровность, вытянул тонкую длинную иглу. От боли женщина зашлась хрипом, закатила глаза и задрожала.
– Так дядя использовал тебя. Для него ты лишь кукла, что прекрасно выполняет приказы. Впрочем, ты даже не пыталась сопротивляться, и бо́льшая часть вины все еще лежит на тебе.
Взяв Баоин, он коснулся ее щеки и медленно провел по ней лезвием вниз. Стоны Лу Даньсяо вызвали у него лишь улыбку. Тень держала женщину, не давая отползти и даже пошевелиться.
– Я хочу убить тебя медленно, – признался Вэнь Шаньяо, резко опустив меч и отрубив ей мизинец. Комната тут же потонула в истошном крике. – Я сделаю так, чтобы ты умирала настолько медленно, насколько это возможно. Знаешь про пытку секты – когда предателей лишают кожи?
И без того бледная Лу Даньсяо стала похожа на сыжэня с бело-сероватой кожей.
– Нет, п-пожалуйста, – прошептала она, отчаянно замотав головой. – Я не заслужила такой смерти!
– Юэлян тоже не заслужила цветочного недуга, не говоря уже о Ху Симао и Лу Ми. А вот ты… Ты прекрасно поработала, Даньсяо, так позволь мне вознаградить тебя.
Обмакнув пальцы в ее крови, Вэнь Шаньяо нарисовал на лбу Лу Даньсяо символы. Кожа на ее лице вспучилась, прежде чем медленно отслоиться, являя влажные красные мышцы. От боли Лу Даньсяо завизжала, мотая головой, но лишь разбросала лоскуты кожи по комнате. Несколько секунд, и вместо молодой женщины на полу лежало тело из мышц в пропитанной кровью одежде. Глаза метались из стороны в сторону, а зубы скалились в гримасе ужаса.
– Какое прекрасное зрелище, – хохотнул Вэнь Шаньяо. – Думаю, мы можем продолжить.
Словно безумный мясник, он разделывал живую Лу Даньсяо, отрывая ей пальцы, ломая кости, потроша ее внутренности и заставляя меридианы гореть. Каждый взмах клинка – и новый крик Лу Даньсяо. Ее мольбы сплетались с угрозами, перерастая в рыдания. Она никогда так не мечтала умереть, как сейчас.
Не успел Гуан принести солнце в Царство людей, как на арке главного входа уже красовалось прибитое к дереву тело. Сломанные ноги, безжизненно повисшая голова, стекающая с одежды кровь. К груди трупа был прибит гвоздь с листом бумаги, на котором значилось одно слово: «Предатель».
Клан еще не оправился от двух потерь из-за цветочного недуга, как утром всех ждала третья. Тишину гор пронзил удар гонга, и скоро почти все мастера стояли под аркой, смотря на растерзанное тело Лу Даньсяо.