– Прошу сюда. – Евнух Лао привел Вэнь Шаньяо к гостевым зданиям, построенным подальше от спален слуг и стражников. – Если вам что-то понадобится, достаточно будет позвонить в колокольчик. Я оповещу служанок о госте.
Евнух протянул ему медный колокольчик, который Вэнь Шаньяо не глядя взял.
– И сколько ждать встречи с императором?
– Он не особо любит, когда его беспокоят вопросами кланов и школ… Сдается мне, император отсрочит встречу, насколько это возможно, – тихо признался евнух Лао. – Прошу, наберитесь терпения, господин Вэнь.
Вэнь Шаньяо не сдержал усмешки, бросив взгляд на крышу дворца. Интересно, если сказать императору, что у Вэнь Шаньяо меч Цзинь Хуэя, то это ускорит процесс? Впрочем, Вэнь Шаньяо хотел узнать, что сейчас происходит внутри дворца, а для этого стоило притаиться на время.
Оставив вещи и доули в комнате, которая своим убранством затмевала скромные комнаты заклинателей Байсу Лу, Вэнь Шаньяо решился прогуляться и, накинув на себя тень, размытым пятном скользнул вдоль стен в ночные сумерки.
Служанки, стирающие белье, жаловались на замерзшие пальцы, евнухи ворчали о нехватке вина, а покидающие дворец чиновники и придворные министры перешептывались о лени императора и его нежелании принимать решения.
Все было так же, как и в прошлых жизнях: император утопал в роскоши, наслаждаясь едой, вином и женщинами, а страной за его спиной управляла императрица. Легче было сразу пойти к ней, вот только принимать столь серьезные решения без согласия императора – истинного Тоу – она не смела. Это удручало: разговаривать с императрицей было легче, чем с императором.
Зайдя в сад, где росли персиковые деревья, Вэнь Шаньяо замер при виде двух мужских фигур. Стоя под сенью деревьев, они что-то обсуждали. Один мужчина, прислонившись к стволу ближайшего дерева, курил трубку. А стоявший рядом незнакомец поправлял наручи и что-то тихо говорил. Когда Вэнь Шаньяо, скрываясь в тени, незаметно подошел ближе, до него донесся дым и сладковатый запах гниения.
– …Так что возможности лучше я не вижу, – произнес слегка хрипловатый голос, который показался Вэнь Шаньяо знакомым.
– Решили, что лучше действовать открыто? И на глазах у всех?
– Разве вы не собирались избавиться сначала от одной занозы, а затем от второй? Так не лучше ли устранить сразу обе? – с легким раздражением спросил хриплый голос.
– Собака Цанбая может доставить неудобства.
– Усыпим.
– А императрица?
– Императрица? Ха. Она сбежит, как только император сдохнет. Разве не вы говорили, что это место для нее – тюрьма? Она нам еще спасибо скажет.
Ответом послужил выпущенный изо рта дым, от которого собеседник закашлял, а потом, помахав перед лицом рукой, произнес:
– Я подумаю.
– Тогда думайте быстрее, времени на подготовку у нас не так много.
Развернувшись, собеседник вышел на свет, и Вэнь Шаньяо застыл, смотря, как мимо, не замечая его, проходит Ни Цзан. Он выглядел уставшим, с заострившимися скулами и глубоко запавшими глазами. Одежда плотно прилегала к телу, не давая рассмотреть лишний цунь кожи, а вокруг шеи обернулась черная змея, то и дело высовывавшая язык.
Стоило Ни Цзану уйти, как на тропинку вышел высокий угрюмый мужчина, в котором Вэнь Шаньяо узнал второго наследника – Тоу Сецзы.
Вэнь Шаньяо поспешил отступить – попадись он Тоу Сецзы, и тот спокойно свернет ему шею одной рукой. В отличие от Тоу Цанбая, который больше напоминал ученого мужа, неспособного взять в руки оружие, Тоу Сецзы был воином, полагающимся на силу, а не на ум.
Дождавшись, когда и Тоу Сецзы уйдет, Вэнь Шаньяо сбросил с себя тень и заметил дрожь в руках. Печать на бедре неприятно пульсировала, заставляя ноги подкашиваться. Без сил опустившись на ближайший камень, Вэнь Шаньяо закрыл лицо ладонью, стараясь восстановить сбившееся дыхание.
Плен в Бэйай уже в прошлом. Так почему при виде Ни Цзана ему стало дурно? Рядом нет ни волка, ни шифу, он один, и придется самому решать, что делать.
Успокоившись, Вэнь Шаньяо вытер вспотевшие ладони и вздрогнул, когда кто-то окликнул его. К нему, держа в руках фонарь, шла служанка, подобрав полы длинной юбки, в которой можно было легко запутаться.
– Вот вы где! Я вас уже обыскалась! Разве можно, не сказав, уходить, еще и так далеко?
Вэнь Шаньяо с непониманием взглянул на служанку, которая сердито и даже с обидой смотрела на него сверху вниз.
– Сейчас уже не то время, чтобы гулять ночью в столь легкой одежде! Идемте, если ваша матушка узнает, что вы ушли так далеко, ей станет еще хуже!
Собирающийся уже было возразить Вэнь Шаньяо замер, переспросив:
– Матушка?
– Конечно, госпожа так волнуется о вас, хотя силы почти покинули ее! Так не заставляйте же ее волноваться еще больше!
Подумав, Вэнь Шаньяо не стал противиться и послушно зашагал за служанкой, как вдруг кое о чем вспомнил. Когда Линь Лан проверял Байсу Лу после инцидента в Бэйай, он спросил, нет ли у Вэнь Шаньяо брата. Тогда тот не придал этому значения, но сейчас в голове всплыла мысль: а если есть? Он ведь ничего не помнит о своем настоящем прошлом – ни отца, ни матери, ни где родился, ни как оказался у старика, который продал его Ху Симао. Что, если ответ ближе, чем думал Вэнь Шаньяо?
Служанка шла не останавливаясь почти до самой восточной стены, где расположились здания, напоминающие складские помещения. Стены здесь были тонкими и с трудом спасали от зимней прохлады, дорожки же почти не очищены, отчего идти пришлось по ранее протоптанным следам.
Добравшись до здания, из окон которого лился тусклый желтый свет, служанка отряхнулась и, распахнув двери, вошла внутрь. Ее тут же остановил недовольный голос:
– Где ты ходишь?! Разве я не просил растопить снег для чая?
Служанка застыла и, глупо заморгав, уставилась на человека перед собой. Он был на удивление похож на того, кого она привела.
– Но как же… вы же…
– Что ты бормочешь? Где чай? И кто это у тебя за спиной?
Опомнившись, служанка резко отшатнулась и, прижав ладони ко рту, испуганно глядела то на одного, то на другого.
Переступив порог, Вэнь Шаньяо смахнул с плеча снежинки и взглянул на человека, чье лицо до ужаса напоминало его собственное. Словно напротив стояла ожившая копия и изумленно смотрела светло-желтыми глазами в ответ.
Так вот что имел в виду Линь Лан, говоря о брате.
– Т-ты еще кто такой?! – воскликнула копия до боли знакомым голосом.
– Мое имя тебе ничего не скажет, а вот мне интересно узнать, кто ты.
Вэнь Шаньяо огляделся: комната была небольшая, с печкой в центре и столом напротив нее. За ширмой притаилась кровать, а дверь вела на маленькую кухню. Место выглядело довольно бедно, хотя Вэнь Шаньяо заметил вещи, которыми обычные слуги владеть не могли: дорогой чайный сервиз, мужская одежда с аккуратной вышивкой на рукавах и воротнике, а еще книги и свитки.
– Ты, вижу, довольно слеп, раз не заметил, кто перед тобой стоит, – вскинула голову копия, с подозрением рассматривая Вэнь Шаньяо. – Я – Тоу Янь! Так что лучше не испытывай мое терпение, иначе…
– Что? – с легкой улыбкой спросил Вэнь Шаньяо. – Третий сын императора, в столь ужасном месте, с единственной служанкой… что ты сделаешь мне? Позовешь на помощь? Но услышит ли кто-нибудь? А если так, то придет ли?
Поджав губы, Тоу Янь нахмурился:
– Я представился, а что насчет тебя? Почему у тебя мое лицо?
– Твое лицо? Я родился с этим лицом, – хмыкнул Вэнь Шаньяо.
– Невозможно. Люди не рождаются с настолько одинаковыми лицами! Только если они не… – Так и не договорив, Тоу Янь побледнел и принялся часто моргать.
Вэнь Шаньяо молчал, смотря на Тоу Яня: то же лицо, волосы, голос, рост и даже телосложение. Это походило на чью-то злую шутку.
– Мой фамильный знак – Вэнь, а имя – Шаньяо, – наконец представился он. – Я заклинатель из… впрочем, неважно.
– Заклинатель? – переспросил пораженный Тоу Янь.
– Господин, с ним стоит быть осторожней, – встревоженно прошептала служанка. – Не нравится мне этот человек… вдруг у него недобрые намерения? И его подослал Тоу Сецзы?
– Не подсылал, – закатил глаза Вэнь Шаньяо. – Я здесь ради встречи с императором и в борьбу за власть лезть не собираюсь, так что можешь не волноваться за свою жизнь.
– Я и не волнуюсь. Если на этом все, то уходи.
Вэнь Шаньяо присмотрелся к ширме – на кровати за ней кто-то лежал и тяжело дышал. Заметив его взгляд, Тоу Янь встал перед ним.
– Там твоя мать?
– И что с того?
– Она больна, а я могу помочь ей. За ответы на мои вопросы.
– Господин, не слушайте его, – продолжила шептать служанка. – Выпроводите его, пока не пожалели!
– Как ты можешь помочь? – Тоу Янь стал заметно серьезнее.
– Я всю жизнь изучаю лечебные травы и могу определить, чем больна твоя мать.
Тоу Янь помрачнел еще сильнее, но все же кивнул и проводил Вэнь Шаньяо за ширму. Там, укутанная в теплые одеяла, лежала женщина с бледной кожей, впалыми глазами и седыми волосами. Она что-то беззвучно бормотала, шевеля пересохшими губами. Вэнь Шаньяо коснулся ее покрытого испариной холодного лба и нахмурился. Почувствовав странный запах, он наклонился поближе и ощутил горький привкус на языке.
– Как давно она в таком состоянии? – произнес Вэнь Шаньяо.
– Ей нездоровилось несколько месяцев, но слегла она пару дней назад, – терпеливо объяснил Тоу Янь. – Сначала у нее были кашель с кровью и бессонница. Врачи сказали, что она простудилась, но лекарства, которые они дали, лишь на время облегчают муки.
– Лекарства от простуды не помогли бы ей выздороветь.
– Почему? – насторожилась служанка.
– Ее долгое время травили, яд уже глубоко в ее костях. Боюсь, лекарства здесь уже бессильны.
– Даже это? – с отчаянием спросил Тоу Янь, протянув Вэнь Шаньяо пузырек с пилюлями. – Их дала первая наложница, это редкое лекарство с Востока! Когда матушка начала принимать их, ей стало немного легче.
Высыпав на ладонь пилюли, Вэнь Шаньяо закинул в рот одну, разжевал и тут же выплюнул под недовольным взглядом служанки.