– Я тоже… хочу наконец отдохнуть.
Колыбель
Перед глазами предстало мертвое лицо шифу. В его глазах блестели слезы, а из свежей раны текла кровь. Сколько бы Вэнь Шаньяо ни вливал в него свою ци, сколько бы ни звал и ни кричал, тот не отзывался. Заклинатель пытался прижать Лу Чуньду к себе, но его тело потрескалось и рассыпалось, оставив лишь пепел в руках. Порыв ветра унес его, и Вэнь Шаньяо вскочил, пытаясь ухватить крупицы, но споткнулся. Бросив взгляд на землю, он увидел, что ее покрывают трупы.
Знакомые лица смотрели на него с осуждением, обидой и злобой. Их бледные руки с синими ногтями тянулись к нему, и Вэнь Шаньяо не мог сдвинуться с места. Воздух застрял в груди, стоило увидеть изуродованное шрамами лицо Мэн Юэлян. Из ее глазниц росли цветы, а руки пронзали острые шипы. Здесь же был и Шэнь Лэйбао, чью шею пересекал страшный порез. Был и шифу, схвативший Вэнь Шаньяо за щиколотку.
Здесь были все, кого он встречал: адепты и мастера из Байсу Лу, пиявки, Сяофэн и даже Хай из Цзеши! Все они, мертвые, с окровавленными лицами и раскрытыми в крике ртами, тянулись к нему, хватая за руки и ноги. Кто-то схватил его за волосы, заставляя склониться и посмотреть в слепые глаза без капли жизни.
Нарастающий гул сменился шепотом, впившимся в уши:
– Мертвы… мертвы… мы все мертвы… мертвы из-за тебя!
Их окровавленные руки обжигали, плавили кожу до костей. Они тянули его вниз, вгрызались зубами и отрывали куски плоти. А их крики, отчаянные, гневные, испуганные, преследовали Вэнь Шаньяо.
Распахнув глаза, он резко сел, тяжело дыша и держась за голову. Его одежда промокла от холодного пота, а в ушах все еще стоял крик – не то его, не то тех, кто из-за него умер.
Рядом послышался шорох, и Вэнь Шаньяо резко дернулся, упал с кровати и зашипел от тупой боли.
– Лао Вэнь? – раздался сверху встревоженный голос.
Вскинув голову, Вэнь Шаньяо уставился в серые глаза волка, все еще тяжело дыша и приходя в себя.
Протянув руку, Лэн Шуан помог другу сесть на кровать и зажег светильник на тумбе. Слабый желтый свет выхватил бледное лицо Вэнь Шаньяо с залегшими под глазами тенями. Несколько прядей прилипло к мокрой шее, а ворот рубахи сполз, обнажая плечо.
– Сон… плохой приснился, – через силу признался Вэнь Шаньяо.
Волк молча укрыл его тонким одеялом. Вэнь Шаньяо лежал тихо, вслушиваясь в мерное дыхание над головой. Свет от фонаря разгонял тьму комнаты, давая разглядеть висевшие на стенах полотна, круглое окно, в котором вырисовывалась ветка дерева, и небольшой стол с книгами. На нем, прислонившись друг к другу, лежали и тихо посапывали Доу, спрятав головы за листочками на головах.
– Ты встревожен, – негромко заметил Лэн Шуан.
– Да, – не стал врать Вэнь Шаньяо. – Я боюсь того, что нас ждет в Бездне. Узнав о чем, могу не вернуться.
– Страх либо останавливает нас, либо заставляет идти дальше. Моя матушка часто в детстве говорила, что если страх сильнее тебя, то он повелевает тобой и ты всегда будешь его заложником. Все равно что птица, решившая, что неспособна летать и нет даже смысла пробовать.
– Я трус, Шуан, – прошептал Вэнь Шаньяо. – Я всегда прячусь и сбегаю. Мне не найти в себе смелости, чтобы показать свое истинное лицо другим.
– Я тоже трус, – признался Лэн Шуан. – Мне было страшно, что отец забудет обо мне, что Сянцзы станет главой клана, а Яньгэ вытеснит мою матушку из сердца. Мне страшно оставлять тебя одного и чувствовать твою боль в себе. Каждый раз страшно думать, что могло бы произойти, не успей я вовремя… Мы все трусы, Лао Вэнь, но этот страх делает нас сильнее и осторожней. Мы живы благодаря этому страху.
– Да… мы живы… – повторил Вэнь Шаньяо, устало закрыв глаза и чувствуя, как вновь проваливается в дрему. – Мы все еще живы…
Солнце не спеша поднималось из-за горизонта. Его лучи коснулись верхушек гор, снег на которых запылал подобно огню.
– Готов?
Вэнь Шаньяо с неохотой обернулся на голос и взглянул на ожидающего Цзинь Хуэя. Его золотые волосы сияли на солнце, но в них больше не было ни цветов, ни короны. Одежды он носил простые: холодного бледно-розового тона, без изящной вышивки, полагающейся ему по статусу. Из украшений же был лишь золотой браслет на запястье, в котором скрывался меч.
– Да, – негромко ответил Вэнь Шаньяо.
Он попрощался со всеми, кого успел встретить: с волком, с сестрой, с Лу Лимин и Вай Сянцзы и напоследок с Ши Фэнми. Ему он передал завалявшийся медальон Лаожэня – возможно, Ши Фэнми он пригодится, в отличие от того, кто может не вернуться из Бездны.
Шагнув к нему, Цзинь Хуэй протянул руку, и Вэнь Шаньяо с неохотой взял ее. Мир залил яркий свет, заставивший зажмуриться, и горячий ветер швырнул в лицо песок. Поспешно прикрыв глаза рукой, Вэнь Шаньяо осторожно осмотрелся. Прямо перед ними выла песчаная буря, скрывая проход к Бездне. Песок огненными искрами касался лица и ладоней, но не оставлял следа.
– Многоликий уже там? – перекрикивая ветер, спросил Вэнь Шаньяо.
– Возможно. С его силой он смог бы пройти внутрь, но не думаю, что успел бы открыть печать темницы Хаоса.
Цзинь Хуэй зашагал вперед, и Вэнь Шаньяо поспешил за ним, по щиколотки проваливаясь в горячий песок. В ушах завывал ветер, а буря перед ними ревела, обещая содрать кожу с костей всякого, кто посмеет приблизиться к ней. Из песка, словно предостерегая путников, торчали белые кости не то животных, не то людей, посмевших подойти слишком близко к Бездне.
Вскинув руку, небожитель начертил сияющую печать, и ветер резко стих. Буря застыла, словно кто-то остановил время, а песок перед ними раздвинулся, образуя арочный проход.
– Так просто? – не сдержал удивления Вэнь Шаньяо.
– Принцесса Яньу охраняет это место. Она не даст никому подойти к Бездне.
– Получается, мы первые, кто побывает там за минувшие пять тысяч лет?
– Не первые. Внутри живут духи, охраняющие печать, правда, толку от них немного.
Вэнь Шаньяо вспомнил об играющих на инструментах сяньли и жабах, а также о Бай Ифу, когда вместе с волком оказался в Колыбели. Она не была пустой, как все думали.
Песок над ними сворачивался в спирали, но не осыпался вниз. Непривычная тишина напрягала, словно мир лишился всех звуков. И лишь где-то впереди бил яркий белый свет, к которому они неторопливо приближались. Закрыв глаза, Вэнь Шаньяо уловил поток теплого воздуха и… сладковатый аромат. Словно внутри бури находилась не пустота с черными скалами и щелью Бездны, а нечто иное. То, о чем другие даже не догадывались.
Яркий свет на мгновение ослепил его, и, жмурясь, Вэнь Шаньяо вслед за Цзинь Хуэем покинул песчаный коридор. Мысленно он был готов к чему угодно, но то, что предстало его глазам, совершенно отличалось от рисунков на картах и историй. Черной бездны с ужасающими скалами, цепями и костями не было и в помине.
Впереди, накренившись друг к другу, объятые зеленым плющом и окруженные высокими деревьями, стояли деревянные строения с истлевшей краской на стенах и редкой черепицей на крышах. Они казались хрупкими, словно сделанными из бумаги, – коснешься, и тут же рассыпятся. Одни из построек почти доставали до края бури, другие же распростерлись внизу, поросшие деревьями с черной корой и белоснежными листьями.
Редкие птицы, щебеча, пролетали мимо. Это место не было забыто всеми и брошено, и в то же время оно казалось слишком чужим. Не подходящим этому времени.
– Это бόльшая часть того, что осталось от прежнего мира, – негромко произнес Цзинь Хуэй, идя вперед. – Когда-то здесь жили люди, но постигшая их трагедия унесла жизни всех.
– Какими они были? – поинтересовался Вэнь Шаньяо.
– Могущественными, достигшими таких высот, до которых нынешним людям еще несколько тысячелетий. Они знали и умели многое, но совершили ошибку, из-за которой миру пришел конец.
Больше Цзинь Хуэй ничего не добавил, продолжая идти по дороге; когда-то это была улица, теперь ее устилала высокая трава, над которой деревья раскинули свои ветвистые кроны.
В какой-то момент их слуха коснулась мелодия, и, оглядевшись, Вэнь Шаньяо заметил на крыше одного из зданий необычную сцену. Там расселись кошки-сяньли в разноцветных одеждах, играющие на сяо и эрху, а также жабы в забавных шапках, подыгрывающие им на пипах. Они не обращали внимания на незнакомцев, развлекая себя музыкой.
Владыка и дракон шли до тех пор, пока не добрались до центра Колыбели. Здесь не было зданий – лишь большой пруд, из которого выглядывало каменное кольцо в виде дафэна[25], пытающегося коснуться собственного хвоста. Камень был покрыт мхом и плющом, а кое-где даже потрескался.
Подойдя к кромке воды, Цзинь Хуэй повел рукой, являя свой меч. Взяв его за рукоять и проведя пальцами по лезвию, он воткнул его в землю и повернул. Колыбель тут же наполнилась скрежетом, заставив птиц испуганно взлететь в небо.
Пруд пошел рябью, а в его центре образовался водоворот, куда стремительно хлынула вода, обнажив каменное дно и широкие ступени, ведущие к дафэну.
– Идем, – позвал Цзинь Хуэй.
Спустившись по влажным ступеням, они подошли к каменному фениксу. Но стоило им приблизиться, как раздался оглушительный треск, и дафэн, расправив крылья, повернул к ним голову. Из его клюва вырвался громкий клекот, а крылья со свистом рассекли воздух над их головами. Вэнь Шаньяо схватился за Баоин, но дафэн уже вновь обратился статуей, а из-под его лап побежали белые светящиеся линии, выделившие небольшую прямоугольную зону, в которую тут же ступил Цзинь Хуэй. Вэнь Шаньяо поспешил за ним и вздрогнул, когда камень под ними затрещал и вздыбился. Ступени со щелчками начали перестраиваться, пока не образовали каменные двери, расчерченные сияющими линиями.
– За этими дверьми – Хаос и то, что люди прозвали Бездной, – произнес Цзинь Хуэй.
Шагнув вперед, он коснулся каменных врат, и те медленно распахнулись, открыв тьму, в которой пропал владыка. Сглотнув, Вэнь Шаньяо направился следом. Он медленно ступал во мраке, не зная, куда идти. Шаги эхом раздавались вокруг, под ногами что-то хрустело и ломалось. Застоявшийся воздух был сухим и пах железом.