– Ну!
– А как же случай в «Индиго Небуле» в марте?
Вот теперь он с ответом не спешил, да и раздражения у него явно поубавилось. Степан возмущенно пыхтел в трубку, и Таиса не сомневалась: он сейчас раздумывает, не покончить ли со всем блокировкой ее номера. Профайлера такой вариант не устраивал.
– Степа, я знаю, что вы там были. Вы оба засветились на видео из клуба.
Это была ложь – причем рискованная. Еще оставалась вероятность, что в тот вечер Иванцов заявился в клуб без Сергея. Но в это Таиса по-настоящему не верила: если бы не было никакой связи с Сергеем, Степан продолжил бы отвечать быстро.
– Я не хочу об этом говорить, – наконец сказал он.
– А придется.
– Вы что, заставите меня? – с типично подростковой насмешливостью поинтересовался он.
Таиса не смутилась, она ответила спокойно:
– Да. Заставлю. Но я уважаю тебя и надеюсь, что заставлять не придется, ты сам предпочтешь поступить правильно.
– Что? Как вы можете меня заставить?
– Это место преступления, Степа, и ты там был. Лично я за тобой гоняться не буду. Я просто передам видео знакомому следователю, дам твои координаты, а уже он пусть разбирается и с тобой, и с твоими родителями.
Упоминание родителей Степана окончательно добило. Похоже, Таиса оказалась права в своих догадках: старшее поколение действительно не знало, куда направились школьники. Родители Сергея, скорее всего, тоже не знали… Так что эту версию Федор по своим каналам наверняка не проверял.
– Я могу поговорить об этом, – согласился Степан. – А толку? Это вообще про другое!
– С этим я разберусь сама. Твоя задача – рассказать мне, что там случилось.
– Ничего!
– Пять трупов, Степа, это не «ничего».
– Я не то хотел сказать… – еще больше смутился парень. – Конечно, мне их жалко! Но к нам это не имеет никакого отношения, мы их просто видели, да и то мельком…
В тот вечер они пришли в клуб большой компанией – одиннадцать человек, все из разных классов, но из одной школы. И в этой школе ночное шатание по клубам никогда не поощрялось, поэтому и свою вылазку подростки надеялись сохранить в тайне. Они такое уже проделывали, так что особо не переживали. А даже если бы кто-то узнал об их похождениях, ничего страшного не случилось бы: закон они не нарушали, восемнадцать действительно исполнилось всем. Им просто не хотелось лишних объяснений с родителями и учителями.
Однако вместо приятного приключения они погрузились в ночной кошмар. Когда зазвучали первые крики, музыка еще продолжала реветь, и никто толком не понял, что происходит. Потом толпа рванулась в разные стороны, стали видны пострадавшие, уже корчившиеся на полу. Ни Степан, ни Сергей к ним не подходили, но разглядели достаточно.
Они сбежали из клуба при первой же возможности. Эту историю друзья обсуждали лишь раз – договариваясь больше никогда ее не вспоминать. Они все равно не смогли бы ничем помочь, не было смысла навлекать на себя неприятности.
– Поэтому я ничего не сказал, – завершил свой рассказ Степан. – Мы этих, которые умерли… Мы даже не знали их!
– В вашей компании кто-нибудь заказывал шоты?
– Не то чтобы заказывали… Пара человек их пили, когда официантки подносили… Думаю, больше никогда не будут – потом же все в интернете прочитали, из-за чего люди умерли!
– А Сергей? Он пил?
– Вообще ничего. В смысле, ничего алкогольного, Серега против такого… был. Его батя не поощрял это, да он и сам не хотел.
Судя по тону, Степан уже считал разговор завершенным. Но Таисе нужны были дополнительные подробности:
– Хоть кто-то в вашей компании знал погибших? Любого из них?
– Нет, никого… Там, вроде, какие-то студенты умерли… Откуда мы их могли знать?
– Могли познакомиться на той же вечеринке.
– Не было такого. Зачем нам знакомиться? Нам своей компании хватало!
– Понятно. Как отреагировал на случившееся Сергей?
– Да нормально… Как все…
Ответ предсказуемый, а вот интонация интересная. Похоже, Степан действительно задумался, он и сам не был уверен, что Сергей не сделал ничего особенного. Таиса прекрасно помнила про его домыслы о влюбленности друга, понимала, что любой вывод Иванцова может оказаться неточным, однако ей все равно любопытно было послушать.
– Точно как все?
– Может, чуть эмоциональней, – признал Степан. – Дергался даже больше, чем я… Хотя оно и понятно: когда он бежал, его оттолкнули, он упал, оказался рядом с одной из тех девушек… Это кого хочешь приложило бы!
– И что он сделал?
– Ничего… Застыл, смотрел на нее, по-моему, вообще двинуться не мог… Я его за руку схватил, за собой потащил, тогда он очухался и дальше уже сам шел. Когда мы собрались это обсудить, он, кажется, ни слова не сказал, просто покивал, согласился, нам этого хватило… Но Серега вообще у нас с обостренным чувством справедливости! Был… Нам нужно еще говорить об этом?
– Нет, я услышала достаточно. Спасибо, Степа.
Он поспешил завершить вызов, пока она не придумала новый вопрос. Но беспокоился он зря: Таиса забыла о нем, как только перестала слышать его голос. Ей куда важнее сейчас было обдумать все, что она только что узнала.
Возможно, Степан ошибся, и Сергей воспринял трагедию так же, как его друзья. Но это расследованию ничего не дает, так что подобную версию можно не рассматривать.
Догадку Иванцова насчет того, что Сергей мог воспринять смерть пяти незнакомцев как личное, косвенно подтверждали перемены в поведении Зараева. Еще не настолько существенные, чтобы родители заподозрили неладное. И все равно Сергей начал нервничать, он меньше интересовался собственным будущем, он перестал заниматься спортом, вскоре он отказался от психологического тестирования. Устойчивая психика и его тип личности в целом намекали, что для этого мало чужой смерти как таковой. Тогда почему же он изменился? Таиса пока видела две основные версии, и обе ей не нравились.
Первая – Сергей был причастен к случившемуся. Возможно, поддался каким-то темным фантазиям, которые тщательно скрывал от мира. Или стал невольным участником того, что считал безобидным розыгрышем. Когда же он осознал, что из-за него погибли люди, он начал размышлять, имеет ли право жить дальше. Скорее всего, кто-то еще и давил на него, ведь он покончил с собой не сразу, но он все равно терзался от чувства вины.
Вторая версия – убить на самом деле хотели его. Он понял это быстро, получается, уже сталкивался с угрозами. И тогда он все равно считал себя виноватым, да еще и мучался от страха… Не напрасно. В марте ему удалось спастись, а спустя несколько месяцев до него добрались.
Так ведь несколько месяцев – это долго! У него были все шансы сознаться или попросить о помощи, рядом хватало людей, которые его искренне любили и хотели помочь. Которые простили бы ему даже участие в убийстве! Мать так точно простила бы…
А он все равно предпочел умереть молча, и Таиса не собиралась отступать, не узнав причину его последнего решения.
Некоторые методы самоуспокоения до сих пор неплохо работали. Например, одиночество, скорость и загородная дорога. Так Гарику проще было расслабиться, поэтому он предпочел отправиться к базе отдыха на собственной машине, хотя были способы добраться туда побыстрее.
Для последней попытки спасти свой брак супруги Крыльчук предпочли настоящую глушь. Точнее, предпочла Дарья, а ее муж не заподозрил неладное. Да и с чего бы? Даже если он уже видел ее агрессивную сторону, он все равно вряд ли подозревал, что эта худенькая женщина способна его убить. Первого мужа убила – ну так тот дурак сам виноват! Многие люди до последнего уверены, что их смерть не коснется.
Маленькие деревянные домики, расположенные на берегу озера почти идеальной круглой формы, и правда подходили на роль романтического уголка. Вокруг цветы и зелень, спокойно, тихо… а еще – безлюдно.
Такого Гарик не ожидал. Он знал, что Дарья и Валерий отправились сюда до начала туристического сезона, поэтому они уединению не удивились. Но он-то прибыл в самый пик! А база отдыха оказалась заполненной лишь наполовину, многие домики пустовали, да и публика, которая сюда все-таки добралась, поражала: какие-то пенсионеры, многодетная семья, группа не трезвеющих студентов… Разношерстная компания, объединенная, пожалуй, лишь невысокими доходами. Гарик, которому без труда удалось арендовать домик, выбранный в свое время супругами Крыльчук, был заинтригован, поэтому первым делом он отправился не искать труп, а доставать администратора.
За порядок на базе отдыха отвечала женщина лет шестидесяти, невысокая, очень полная, даже в жару закутанная в шерстяной платок. Она окинула Гарика сонным взглядом, и по выражению ее лица несложно было догадаться, что ей очень не хочется здесь находиться.
Гарик даже ожидал, что ничего толкового она ему не скажет, однако администратору было скучно до тошноты, и она без сомнений согласилась поболтать. Разговор получился недолгим, все сомнительные секреты базы отдыха оказались на поверхности, и Гарик давно бы знал их, если бы потрудился почитать отзывы отдыхающих.
Прекрасным лесом, в котором стояли домики, можно было разве что любоваться, другой пользы от него не было. Прогулкам мешал бурелом, обилие ядовитых растений, диких пчел, змей и хищных животных. Некоторым туристам удалось сфотографировать неподалеку от базы отдыха волков и медведя, после этого количество отдыхающих резко сократилось. С озером получилась примерно та же история: его воды прогревались до приемлемой температуры только в разгар лета, но именно тогда начинали цвести водоросли, так что и плавать оказалось проблематично. Насладиться озером могли разве что рыбаки, если бы нашли себе подходящее место на заросшем кустами берегу.
Клиентам оставалось лишь кочевать между небольшим пляжем и домиками. Однако на пляже озера, в котором нельзя купаться, не так уж весело. А в домиках еще тоскливей: в лесу не было интернета, и даже мобильная связь работала отвратительно.