Аргза, который уже довольно долго никуда не уходил, а стоял, уткнувшись лицом в его колени и обнимая за талию – благо высота «трона» позволяла, – поднял на него полные бессмысленного, бездумного обожания глаза. Нежно ему улыбнулся.
– Позвольте мне уйти, сир?
– М-м-м…
– Сир.
– Я слышу, Лиам. Тебе здесь не нравится?
Он вздохнул. Каким нужно быть эгоистом, чтобы этого не понимать?
– Нет, милорд, не нравится.
– Хм… ладно, пташка, можешь идти. Иди в мою комнату и жди меня там.
И он его наконец-то отпустил.
Сильвенио добрался до корабля, уже посаженного на поверхность Данара, и долго принимал там душ в личной ванной Паука. Потом в изнеможении свернулся клубком на кровати и почти сразу же уснул.
Поспать, правда, толком не удалось: судя по ощущениям, прошла всего пара часов после соприкосновения его головы с подушкой, когда он услышал стук двери и тяжелые заплетающиеся шаги. Не слишком громкие – но он привык просыпаться сам, слыша возвращение хозяина комнаты. Он приподнялся на локтях, сонно моргая, пока Аргза заваливался рядом.
Следующий момент он помнит очень хорошо, этот момент – один из тех, которые он позже, много позже, разбирая свои мотивы, назовет переломными. Правда, тогда он этого еще не знал, и тогда момент переломным вовсе не казался.
Глаза Аргзы – как и тогда – останавливают время, но сейчас это не зеркала и не черные дыры. Сейчас они – бездонные темные моря, наполненные лихорадочным мутным блеском: в глубине плещется что-то горячее, как будто подводные вулканы начали извержение в прозрачные толщи холода. Аргза нависает над ним, прижимает к кровати, и вулканы его глаз затапливают его раскаленной жидкой темнотой. От Аргзы пахнет пивом, вином и элем, и еще десятком других видов выпивки, от него пахнет жареным мясом и ночной свежестью, пахнет дымом костра и чем-то таким неуловимым, чем пахнет только от него одного.
Он говорит:
– Я люблю тебя.
Он говорит:
– Я действительно тебя люблю.
Он говорит:
– Черт, я никому еще такого не говорил. Ты… что ты со мной делаешь, чертов мальчишка? Мне хочется убить тебя за это. Я мог бы… так легко было бы просто… – Пальцы ложатся ему на шею: хватит лишь небольшого усилия, чтобы выдавить из него жизнь. – Но – нет. То, что ты делаешь со мной… продолжай. Мне почти нравится. Тебя, пташка, на удивление легко любить…
Он говорит:
– Не молчи.
Он говорит:
– Скажи… что-нибудь?
И Сильвенио прикрывает глаза, отвечая:
– Вы пьяны, сир. Готов поспорить, вы сейчас всех любите, кто попадется вам на пути. Поэтому я сейчас даже не буду пытаться доказать, что вы ошибаетесь, принимая за…
– Поэтому, – перебивает его варвар, непонятно усмехаясь, – поэтому я никогда не скажу тебе этого на трезвую голову. Ты всегда найдешь причины мне не верить: пусть лучше этой причиной будет алкоголь. Я, видишь ли, ненавижу чувствовать себя глупцом.
Он вздыхает – глубоко вбирает в себя воздух, словно дышать ему почему-то сложно. И он говорит:
– Спокойной ночи, Лиам.
Потом он сгребает его в охапку и засыпает прямо так, не раздеваясь. А у Сильвенио в голове бьется одна-единственная мысль: «До чего же убедительно некоторые люди врут».
[Запись в бортовом журнале номер LK0AI509087_026:]
«Если бы он спросил меня напрямик, что я мог бы ответить? В шестнадцать я бы сказал: это невозможно, никогда, ни за что. Сразу после смерти Джерри ответ был бы тем же. Но сейчас… Я думаю, он меняется. Я думаю, он способен стать лучше. Способен ли я ответить ему, если это произойдет? Не знаю. Я просто не знаю».
[Запись удалена.]
Глава 9Календула
«Член семьи ноготков, календула была оценена исторически за свои медицинские свойства. Календула является полезным противовоспалительным средством, оказывает вяжущее, ранозаживляющее действие, снижает кровяное давление, успокаивает центральную нервную систему».
– Иногда, – заявил вдруг Аргза, когда они уже остановились у подножия холма, – у меня возникает желание научить тебя драться. Знаю, знаю, ты даже под страхом смерти не нарушишь своего идиотского принципа не причинять насилия, но основы самозащиты тебе бы пригодились.
Сильвенио взглянул на него с легким удивлением. День был хмурый и ветреный, временами моросил ленивый дождь, так что сегодняшняя встреча с очередными нечистыми на руку торговцами, ради которых им пришлось приземлиться на Вьявуллу, должна была, к обоюдному удовольствию сторон, закончиться довольно быстро. Вряд ли в такую погоду местные контрабандисты захотят подолгу болтать с Пауком. Да и сам Аргза, если вдруг почувствует обман с их стороны, просто не даст им времени на какие-либо сложные маневры: он не выносил подобную промозглую серость. Поэтому опасности сегодня вроде бы не предвиделось, и Сильвенио подозревал, что варвар обдумывал эту идею уже давно.
– Вы прекрасно знаете, что я не собираюсь учиться драться. Даже исключительно ради самозащиты.
– Есть приемы, которые не причиняют вреда, только блокируют или замедляют противника. К примеру, я могу показать тебе, как остановить кровоток врага на десять секунд – неплохое время, чтобы предпринять что-то более действенное, если будешь достаточно шустрым.
Он шагнул к нему, явно намереваясь начать обучение прямо здесь и сейчас. Сильвенио синхронно с ним сделал шаг назад и чуть нахмурился, всем своим видом демонстрируя, что совершенно не одобряет подобную затею.
– Вы очень великодушны и, безусловно, многое можете показать в плане боевых техник, я не сомневаюсь в вашем боевом опыте. И все же я предпочел бы отказаться.
Аргза снисходительно хмыкнул, – видимо, предвидел такой ответ заранее. Издали к ним приближались двое подозрительных личностей в плащах с капюшонами, явно те самые контрабандисты. Пират, завидев их, подтянул Сильвенио поближе к себе и повернулся к ним, скрестив руки на груди в ожидании.
– Ладно, покажу позже, на корабле. Ты еще увидишь, мой трусишка, что в этом нет ничего, противоречащего твоим правилам.
Сильвенио подавил сердитый вздох: непоколебимая уверенность варвара в собственной правоте, с лихвой приправленная талантом слушать исключительно самого себя, была полезна только в самых крайних ситуациях, в обычной же жизни вызывала только перманентное недоумение и тихую досаду.
– А вы не думаете, что я начну таким образом защищаться от вас, сир? – спросил он с невольным возмущением.
Аргза искоса глянул на него с тихим смешком и легонько щелкнул его по затылку:
– Нет, Лиам, не думаю. От меня тебе защититься ни один из этих приемов не поможет.
И правда, подумалось ему с тоской. Вряд ли этот человек когда-нибудь расслабится настолько, чтобы позволить ему предпринять что-то серьезное. Не то чтобы Сильвенио задумывался над этим, нет, он успел уже осознать, что для спасения от Паука, который никогда не выпускал добычу из рук, ему потребуется как минимум чудо. Да и этого, возможно, все равно окажется недостаточно…
Ровным счетом ничего не изменилось между ними после возвращения с Данара. Оба негласно считали это естественным порядком вещей. Сильвенио думал еще, что ему после этого испытания начнут сниться кошмары, как только гипноз варвара закончит свое действие, но – нет, гибель его дальних соплеменников и множества других невинных людей все еще казалась не более чем галлюцинацией, не имевшей отношения к реальности. Такой же галлюцинацией, как признание Аргзы, – только, возможно, чуть более убедительной.
Личности, прежде чем приблизиться, воровато огляделись по сторонам, понюхали зачем-то воздух – Сильвенио отметил их крысиные носы, торчавшие из-под капюшонов – и только потом соизволили подойти вплотную. Совершенно очевидно было, что ни о какой законной сделке сегодня речь идти не может. Сильвенио, честно говоря, вообще не хотелось копаться у них в головах, потому что ничего хорошего он там обнаружить не ожидал. Тем не менее ему пришлось этим заняться: Аргза обещал, что после разрешит собрать некоторые редкие травы, растущие только на Вьявулле, для дальнейшего исследования, и это было вполне достойной наградой за грязную работу.
– Принесли? – осведомился пират тем временем.
Те снова недоверчиво переглянулись между собой, пошевелили своими длинными носами, о чем-то безмолвно переговариваясь. Аргза, решив воспользоваться их же невежливостью, вопросительно покосился на Сильвенио.
«У них блок, сир. – Он едва заметно пожал плечами. – Не могу пробиться. Не моими методами, во всяком случае… тут нужен грубый взлом, а в этом я вам не помощник».
Аргза фыркнул, явно недовольный. И, кажется, только больше укрепился в своей идее научить его драться – похоже, он в самом деле считал, что если начать с обучения минимальной самозащите, то однажды дело дойдет потихоньку и до дальнейшего изменения принципов эрландеранца. Сильвенио, прочтя все это в его разуме, только устало возвел глаза к небу.
– Принесли, – ответил наконец один из типов в плащах, голос у него был какой-то скрипучий и приглушенный. – А ты, Паук, плату вперед! У тебя гораздо больше шансов просто уйти с нашим товаром, не заплатив, чем у нас – уйти с твоими деньгами, не отдав товара!
Тот презрительно бросил им в руки небольшой мешочек. Звона мешочек не издавал, значит, на этот раз плата была не золотом. Обладатель скрипучего голоса и его приятель, однако, тут же в этот мешочек вцепились так, будто там по меньшей мере находилось не золото даже, а целая золотая жила; развязав горловину, они одновременно уткнулись в содержимое мешочка подвижными носами. Некоторое время увлеченно нюхали, и только когда Аргза напомнил им о себе раздраженным покашливанием, они нехотя оторвались от своего занятия. Мешочек забрал себе более молчаливый из спутников, он же вынул из-под плаща нечто продолговатое, плотно завернутое в потрепанную линялую ткань, и протянул это варвару. Второй небрежно заметил: