«смотри» и неправильное сочетание зеленого с красным; он был там, на Хорвении, связанный острыми лесками по рукам и ногам: громкое «огонь!» и безвольно свисающая из горы трупов ладошка ребенка; он был там, на Данаре, удерживаемый горячими руками варвара: ослепительные голубые вспышки, желтый пиджак Атрия Джоза, самоотверженные лица и музыкальные голоса, прощающиеся с ним навсегда; он был там, на городской площади, раненый и слабый: угасающий солнечный взгляд, круглая сквозная рана в животе и храброе «Я прожила отличную жизнь»… Он был там – одновременно везде, одновременно сейчас и всегда, он проживал заново каждый момент, каждую чужую смерть.
Ни одного корабля миротворцев не уцелело. Оба истребителя же каким-то чудом успели вернуться на базу. Почему чудеса всегда случаются с теми, кто этого не заслуживает?…
И тут Сильвенио словно выключили. Резко, будто из него разом выкачали всю энергию, он рухнул на колени, прижимаясь к окну рассеченным лбом, и замолчал.
Стало невообразимо тихо. Тишина звенела в ушах, пульсировала в голове вместо мыслей, сковывала льдом вены. И в этой тишине, где-то глубоко-глубоко у него внутри, подняли головы жуткие, хищные демоны, разбуженные еще Близнецами. Что-то темное, что-то неправильное шевельнулось в нем – пока молча.
На него нахлынула чистая, блаженная пустота. И это казалось ему на удивление подходящим. Ведь у мертвецов внутри должно быть пусто, верно?…
…Чужие голоса слышались, как через толстую подушку.
– Да ну, блин, это было так ску-учно! Самая скучная и самая короткая драка в моей жизни. Кто этих хиппарей драться учил, а? Испортили мне настроение на целый день своим идиотизмом!
Слова были вроде бы знакомые, но смысл от Сильвенио как-то ускользал. Быть может, это потому, что смысла теперь больше не было?
– Кончай ныть.
– Ах, любовь моя, у тебя, должно быть, совсем к старости память отказала. Я уже говорил: не надо мне указывать, сладенький, иначе я тебя прирежу. Я и так сейчас не в духе.
Вместе с голосами приближались шаги: одни – тяжелые и глухие, другие – быстрые и нервные.
– Эй, ты только посмотри на него! Бессовестно отлынивает от работы и дрыхнет как ни в чем не бывало! Слушай, я начинаю думать, что Паук избавился от него сам, раз он такой бесполезный. В постели – хнычущее бревно, убираться и готовить не умеет, бегает медленно. Он мне надоел. Пожалуй, я его все-таки убью.
Оказалось, что Сильвенио успел задремать прямо там, на холодном мраморном полу возле окна в торжественном зале, подтянув колени к груди. Он открыл глаза и, приняв сидячее положение, молча посмотрел на Стрелка безо всякого выражения. Почему-то последнего это взбесило еще больше: он со злостью ударил его ногой в лицо. Сильвенио упал обратно на пол, даже не пытаясь прикрыться от последовавших за этим ударов. Просто лежал и смотрел, ничего не ощущая. Пустота внутри оставалась равнодушной.
– И это отродье еще смеет на меня глазеть! – горячился Стрелок все больше, выпуская пар после слишком быстро окончившегося сражения. – Бесит меня уже этот щенячий взгляд! Смотрит вечно так, как будто великомученик, святоша хренов! Бесит, бесит, бесит! Если ты, тварь, думаешь, что можешь меня своими щенячьими глазками пронять, то очень ошибаешься, вот что я скажу! Я убью тебя, ты понял?! Ну, давай, начинай трястись и умолять, как в прошлый раз, ты же ни на что больше не способен!
Он пинал его по ребрам, по почкам, по лицу – везде, куда доставал, а Сильвенио так и не издал ни единого звука. Он продолжал бездумно на него смотреть. По лицу текла кровь – ему было все равно. Что-то в нем сломалось навсегда, что-то в нем безвозвратно исчезло; он шел к этому долгие годы, он справлялся со всеми испытаниями, но, в конце концов, и у него имелся предел.
– Да угомонись ты, кретин. Достали твои визги.
– Опять указываешь?! Ну, я предупреждал!
Драка завязалась уже между Стрелком и Ядовитым Рогом. Сильвенио отвернулся, свернувшись в клубок: все драки между этими двумя заканчивались всегда одинаково.
Наверное, он снова успел отключиться. Кто-то тряс его за плечо. Очнувшись, он обнаружил, что Сайго Крэйен вернулся – почему-то один, уже полуголый, весь в укусах и царапинах. Стрелка поблизости не было.
– Встать можешь?
Он кивнул и встал. Благодаря Контролю его даже не шатало. Сайго критически его осмотрел, затем насильно вложил в его вялую руку что-то металлическое. Машинально взглянув на предмет, Сильвенио увидел два ключа, побольше и поменьше.
– От ангара и от истребителя, – пояснил Крэйен бесстрастно. – Случалось пилотировать корабль?
Он кивнул повторно, все еще не понимая, чего от него хотят.
– Да… случалось. Я был главным пилотом на корабле Паука, когда он… не мог этим заниматься.
Он не стал рассказывать о слепоте варвара, но Сайго и не спрашивал причин.
– Отлично, значит, мой дестроер не грохнешь. Потом не забудь настроить автопилот так, чтобы он доставил истребитель обратно. Мне он еще нужен.
Сильвенио молча смотрел на него, механически сжимая в руке ключи. Сайго коротко зарычал – похоже, он и так был на взводе, а Сильвенио сердил его своим непониманием. Ему показалось, что его сейчас опять будут бить, однако нет.
– Да, вижу, ты и правда туго соображаешь, – процедил Крэйен раздраженно и сплюнул куда-то в сторону. – Слушай сюда, сопляк, повторять не буду. Сейчас ты идешь в ангар, берешь мой дестроер и улетаешь на нем с этой гребаной планеты до ближайшей густонаселенной системы. Ставишь автопилот и возвращаешь истребитель мне. Потом ты заляжешь на дно – сменишь внешность, найдешь себе неприметную работу и не будешь нигде засвечивать свое дурацкое имя. Как только на горизонте покажется кто-то знакомый – улетаешь к чертовой матери снова и снова, пока не будешь в относительной безопасности. Ты меня понял?
Пустота слабо шевельнулась, как шевельнулись недавно погребенные под ней демоны. Сильвенио прижал ключи к груди, как драгоценное сокровище. Кто бы мог подумать, что даже тогда, когда он останется совсем один, кто-то из внешнего мира все равно попробует его спасти? И кто ему сейчас предлагал спасение? Пират, убийца, один из его мучителей! Если бы он еще мог чувствовать хоть что-то, он был бы благодарен. Возможно, он бы даже ощутил к этому человеку симпатию: попытался бы посмотреть на него по-другому, простить его за все прежде совершенное…
Но он лишь кивнул в третий раз и, как робот, направился к выходу из зала, ведущему к ангарам. Сайго Крэйен почему-то усмехнулся ему вслед:
– Никто не должен быть рабом. Запомни это, пацан.
Прошлое умерло. Будущего не было.
А в настоящем – в настоящем ему только что дали свободу, о которой он когда-то так мечтал и которая была ему теперь совершенно не нужна.
Глава 16Лотос
«Символ мудрости; символ иллюзий».
Аргза скептически оглядел бар изнутри, наметанным глазом определяя и примерную цену выпивки, и значимость местного контингента. По всему выходило, что бар довольно-таки средненький, не совсем его уровня, но вообще-то по большому счету ему было все равно. Слишком редко в последнее время он позволял себе развеяться.
– Ром, – бросил он коротко, лениво шлепнув на стойку пару монет. – Не разбавлять.
Бармен безразлично кивнул, принимая плату, а вот официант, убиравший стаканы с ближайшего столика, как-то странно вздрогнул при звуке его голоса. Аргза подозрительно на него глянул, но ничего интересного не обнаружил: обычный мерианец, работающий скорее всего за гроши. Представителей таких рас люди обычно нанимали в качестве дешевой рабочей силы в те места, где посетителей не беспокоили, к примеру, тараканьи жвала на морде или щупальца вместо рук. Этот вот, попавшийся Аргзе на глаза, выглядел еще более-менее прилично со своим толстым брюхом и бледно-розовой лысой головой неопределенной формы, похожей на желе.
– Черт, – процедил варвар, попробовав свой ром. – Так и знал, что пойло тут паршивое.
– Неудачный день? – невозмутимо поинтересовался бармен, привыкший уже, видимо, к тому, что клиенты по пьяни изливают ему душу.
– Неудачный год. – Аргза бросил на стол еще три монеты, и бармен понятливо отдал ему всю бутылку вместо того, чтобы разливать по маленьким порциям. – Или полгода? Не знаю, он уже очень давно сбежал.
Мерианец слева от него снова вздрогнул – почти незаметно, но Аргза, приученный следить вокруг себя за каждым малейшим движением, все равно уловил это секундное колебание. Ром кончался как-то слишком быстро, совершенно не улучшая настроения.
– Кто? – решил поддержать беседу бармен.
Аргза неопределенно мотнул головой: рассказывать в этой убогой забегаловке про своего сбежавшего раба как-то не хотелось. С другой стороны, он смутно ощущал потребность в разговоре: мальчишка, надо признать, ужасно его разбаловал.
– Не твое собачье дело.
Проклятие, и зачем только вспомнил? Столько поисков – и все впустую! Его люди уже начинали странно на него поглядывать. Он не собирался останавливаться. Кого угодно он смог бы отпустить, будь тот достаточно удачлив, чтобы вот так бесследно исчезнуть, – кого угодно, но не этого… идиота. Только не его. Чтобы заглушить ненароком вызванный образ, Аргза залпом опрокинул в себя остатки бутылки и тут же заказал новую.
Позади кто-то громко, на весь бар, ругнулся – и сразу же громыхнуло об пол несколько стульев. Аргза обернулся через плечо. Как он и подозревал, намечалась хорошая драка. Его солдаты, уже изрядно навеселе (когда успели только?), собирались сцепиться с местными заводилами. Аргза идею одобрил: ему и самому хотелось размяться. Не желая ждать, пока они сами накалят обстановку до нужного градуса, он бросил в толпу допитую бутылку, не целясь. Это возымело нужный эффект – бутылка попала кому-то в лоб, и драка вспыхнула сама собой. С оглушительным ревом бросились друг на друга и зачинщики, и до того мирно напивавшиеся посетители, с грохотом начали падать стулья и опрокидываться столы. Аргза, широко ухмыляясь, встал во весь рост, уже приметив себе подходящего крепкого противника.