Тут официант дернулся куда-то в сторону кухни, и Аргза, не раздумывая, резко схватил его за склизкую розовую руку. И только секунду спустя осознал, что именно заставило его это сделать: из-под длинного рукава у официанта виднелся дешевый маскировочный браслет, который теперь ворчливо затрещал под его ладонью.
– Куда-то собрался? – спросил он хищно.
Тот испуганно отшатнулся. Аргза же окончательно уверился в своих догадках, вдруг осознав, что с самого начала настораживало в этом официанте.
Не бывает у полуаморфных мерианцев таких ярких голубых глаз.
– Пустите, я… моя идти. Моя не любить драки…
Голос и акцент были чужие, а вот интонации – те же. Ох, пташка, не умеешь ты притворяться, так и не брался бы! Аргза надавил на браслет сильнее – чужой облик замерцал и исчез, обнажив такое родное лицо под шапкой пушистых синих волос. Правда, смотрел Лиам на него сейчас так, будто Аргза был по меньшей мере самим Сатаной, не иначе – столько безмолвного ужаса плескалось в знакомых глазах.
– Что, пташка, не ожидал, что я распознаю твою слабенькую маскировку?
В этот момент кто-то попытался ударить его по голове стулом (правда, слегка не дотянулся). Аргза, не выпуская своей добычи, развернулся к неудачливому нападавшему лицом, намереваясь как можно быстрее с ним разобраться. Боковым зрением он видел, как Лиам отчаянно затрепыхался, вырываясь с таким усердием, будто хотел вывернуть себе руку из сустава. Кажется, он даже начал что-то тихо, беспомощно скулить, словно щенок, попавшийся по дурости в медвежий капкан.
– Прости, приятель, – усмехнулся Аргза, вырубая смельчака со стулом одним ударом. – Драка отме… черт!
Боль в руке застала его врасплох. Он обернулся: в ладони, точно между большим и указательным пальцами, торчал нож. Нож, который держал…
– Лиам?
От удивления он даже разжал раненую руку. Несколько секунд они с Лиамом молча пялились друг на друга в одинаковом потрясении.
Потом Лиам отшвырнул нож – и опрометью бросился к выходу. Аргза был так ошеломлен, что не сразу вышел из ступора.
– Держите его! – проорал он во всю глотку, опомнившись – кому, как не ему, было знать, как быстро его Лиам умеет бегать.
Сильвенио бежал, не разбирая дороги. Ему было попросту не до этого. Кажется, он в кого-то несколько раз врезался по пути, Аргза что-то кричал ему вслед, но он уже ничего не слышал и не видел: перед глазами маячила выступившая на руке варвара кровь. Сильвенио бежал так быстро, будто хотел убежать от самого себя; нет, убежать от того человека, который вместо него схватился за нож в приступе паники. Чтобы этот человек не догнал его – и чтобы он не стал им, Сильвенио Антэ Лиамом. Потому что иначе придется признать: это действительно произошло, это не галлюцинация и не вымысел.
Поэтому, когда снаружи его схватили, он только начал вырываться сильнее. Он не мог остановиться, не мог встретиться с самим собой, оставшимся в баре, – и, видит бог, он не мог вернуться на корабль Паука! Он не мог больше быть рабом, нет-нет-нет, никогда больше, почему они все пытаются заставить его, почему кому-то обязательно держать его в неволе? Столько усилий – и все прахом! Он только пытался построить нормальную жизнь! Нет, нет, он не мог, он не вернется, они не заставят его, он должен бежать, потому что вместе с Аргзой его настигнет и понимание, а он этого не выдержит, он же умрет, абсолютно точно умрет, если остановится хоть на мгновение, если не сумеет обогнать и на этот раз само время, саму Судьбу!..
– Пожалуйста! – завопил он во всю мощь легких, извиваясь в чьих-то руках.
Неужели они не понимают? Неужели не видят идущего за ним по пятам облака чернильной тьмы, неужели не чувствуют приближения его Смерти?
– Пустите меня! Пожалуйста!!! Пустите! Нет, нет, нет, нетнетнетнетнет…
Он кричал и кричал, уже не слишком соображая. Он умолял и, похоже, проклинал, он вырывался изо всех сил, но его лишь держали крепче.
– Вы разве не люди? Разве нет в вас ничего человеческого?! – обращался он к безликим теням, ничего уже не различая сквозь слезы. – Отпустите меня! Я же никому не делал зла, я не заслужил, я не хочу, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
К его мольбам, как и всегда, остались глухи. Пара рослых солдат скрутили ему за спиной руки и заставили опуститься на колени, вдавив лицом в землю. Уже понимая, что и в этот раз ему не спастись, он глухо завыл, и рыдания его очень быстро перешли в судорожный кашель, пока он задыхался в дорожной пыли.
Замолчал он только тогда, когда, защелкнув на его ошейнике унизительную короткую цепь, подошедший Аргза вздернул его на ноги.
– С возвращением, блудная пташка, – азартно выдохнул варвар ему в лицо и, прерывая постепенно затихающие всхлипы, зло его поцеловал, до крови прокусив губу.
Только в кабине управления Аргза отпустил цепь, за которую волочил спотыкающегося помощника, и уселся в капитанское кресло, лучась самодовольством. Пожалуй, впервые за прошедшие месяцы настроение у пирата было настолько хорошим. После всех этих поисков, после затянувшейся охоты, после этих (в чем он, разумеется, никогда бы не признался) переживаний – после всего этого Лиам наконец-то снова был рядом, снова под рукой, и… и он вел себя подозрительно тихо. Может, с наказанием стоило подождать? В конце концов, теперь у них имелось все время мира: спешить ни к чему.
– Эй, – позвал Аргза с усмешкой, выводя судно с поверхности планеты. – Видишь, я же обещал, что найду тебя, – и вот ты здесь.
Лиам не ответил, уставившись куда-то в одну точку. Проследив за его взглядом, Аргза обнаружил, что смотрит тот на его наспех перемотанную руку. Должно быть, рана была глубже, чем показалось сначала: повязка успела пропитаться кровью. Но сухожилия задеты не были, пальцы целы – и на том спасибо.
Хотя, конечно, странно, что нанес эту царапину именно Лиам. Очень, очень странно. Неужели глупый птенец и в самом деле так сильно боялся к нему вернуться?
– И еще я обещал вправить тебе мозги. И это я тоже сделаю, как только придешь в себя. Хотя, если начнешь извиняться прямо сейчас, возможно, я еще подумаю над смягчением твоего наказания.
Лиам по-прежнему не отвечал и все так же пялился на его руку, будто не слыша. Взгляд его Аргзе не понравился. Аргза пожалел, что бросил цепь слишком рано: стоял эрландеранец далековато.
– Кроме того, ты изрядно задолжал мне за все эти одинокие ночи, – продолжил он уже более напряженно. – Не то чтобы я воздерживался, конечно, но возместить моральный ущерб ты все равно обязан.
Сильвенио смотрел на его руку, на первую рану, которую он нанес другому человеку, и демоны внутри него, почуяв кровь, уже неистово рвались наружу. Спасительный кокон равнодушной Пустоты, прятавший демонов под собой, сжимался и лопался, открывая жуткие гнойные язвы.
– Это ты виноват, – сказал он вдруг, неожиданно для самого себя. – Это все ты виноват…
Аргза нахмурился:
– Что?
Найденный ответ показался Сильвенио таким простым! Да-да, это бы все объясняло, все-все, разве это не чудесно? Он должен был найти рациональное объяснение – и он его нашел. Он ощутил прилив какой-то безумной радости, попахивающей истерикой.
– Это ты виноват! – повторил он громче, делая шаг вперед. – Ты! Это все ты, Аргза Грэн! Это ты меня похитил. Это из-за тебя я стал рабом. Из-за тебя был разлучен с родной планетой. Из-за тебя не смог следовать своему призванию. Ты сделал меня таким! Ты!
С каждым шагом, с каждым словом его уверенность в собственной правоте возрастала. Демоны внутри заливались счастливым воем, барьеры рушились, границы стирались – зато мир обретал недостающую ему целостность. Он наконец нашел того, кто виновен во всем, что с ним стало! Этот… этот варвар был воплощением Вселенской несправедливости! Он был ключевым фактором всех его бед! Да что его, этот пират был ключевым фактором всех бед человечества! Всего мира! Да, точно, это все он, зло во плоти, правая рука самого Дьявола, он был послан в этот мир только для того, чтобы превратить его в полнейший хаос, чтобы сеять разрушения и смерть, чтобы заставить его, Сильвенио, свернуть с истинного пути!
– Это все ты! Только ты, Аргза Грэн! Это все из-за тебя!
Он повторял это как заведенный, он задыхался от накатившего вдруг гнева – гнева, захватившего его целиком и полностью. Как же долго он копил в себе этот гнев! Как мучительно долго не позволял себе этой опьяняющей свободы чувств! Как слеп и глух он был все это время!
– Лиам… – Пират поднялся из кресла, но взгляд у него был скорее встревоженный, чем сердитый. – Тебе лучше успокоиться.
Да какая разница, что этот ужасный человек там говорит! У Сильвенио полыхнула перед глазами алая пелена. В одно мгновение все стало так прекрасно, так просто и легко: он знал, кто был всему причиной, и этого… эту личность следовало устранить. Да, устранить! Зачем бы Вселенной существование этой личности? Ведь она нарушает баланс. Гармонию. Аргза Грэн мешал всему доброму в этом мире, мешал больше, чем кто-либо. Сильвенио плавился в раскаленном пламени собственной ярости. У него отняли все – все! Абсолютно все! Почему бы кому-то не заплатить за это? Демоны прогрызали себе ходы прямо сквозь его душу, терзали его сознание огненными когтями, даруя взамен такое приятное ощущение вседозволенности.
– Лиам. Послушай меня.
Он не хотел слушать. У него в кои-то веки было все так просто, зачем опять усложнять?
– Это из-за тебя! Ты должен умереть! Ты не заслуживаешь жизни. Ты отнял у меня… так много! Почему бы тебе просто не умереть?
Он бросился на него с кулаками – неумело, но яростно. Он мог бы убить его одной лишь силой мысли, однако для этого требовалось сосредоточиться – а у него оставалось так мало времени в запасе! Ведь враг стоял прямо перед ним, тот, кто виновен во всем, и он не мог больше тратить ни секунды, иначе эта адская тварь успеет разрушить еще чью-нибудь жизнь!
– Лиам. Прекрати. Или мне придется принять меры.