– Че-го?! – Макс даже остановился. – Ты что, ее видел?
– Ага. Сегодня в окне!
– Значит, нам нужно найти этого… – Макс прищелкнул пальцами, сел на широкие перила и съехал вниз. – Никодима!
– Логично! – Федор попытался повторить его трюк, но чуть не сверзился на каменные плиты. Спрыгнув на лестницу, он преодолел одним прыжком оставшиеся ступеньки и подошел к другу. – А вот и он.
Высокая худощавая фигура, одетая в черную рясу, будто соткалась из полумрака, царившего у полотнища ткани, скрывающей вход в разрушенное крыло, и направилась к ним.
– Отчего вы не идете обедать? Все ваши уже там. – Когда он подошел ближе, Федор понял, что ненамного он его и выше, да и в годах разница невеликая.
– А мы вас искали, – с места в карьер начал Федя. – Сегодня я заснял девушку. Светленькую, лет восемнадцати. Она находилась на втором этаже разрушенного крыла. А еще она рисовала на стеклах картины. Кто она? Разве ей не опасно там находиться? А что, если… Что… Что с вами?!
Никодим покрылся мертвенной бледностью, ухватился за горло, будто его что-то душило, и часто-часто задышал.
– Помоги… те… Там… – Он вытаращил глаза, указывая на что-то перед собой.
Парни растерянно переглянулись:
– Чем помочь?
– Что там?
– Ин… – Свистящий вдох. – Ингалятор! В трапезной!!!
Макс, не теряя времени, бросился за помощью, а Федор, осторожно поддерживая Никодима, усадил того на пол и прислонил к стене, приговаривая:
– Сейчас вам помогут! Обязательно!
Но тот его, похоже, не услышал. Пробормотав: «Ты вернулся! Как это может быть?», закатил глаза и потерял сознание.
Вскоре вся съемочная бригада с участием насельников монастыря занималась реанимацией хранителя Никодима. Только Федя, понимая бесполезность этой суеты, скрылся в трапезной. Налил сладкого чаю, взял бутерброд и уселся на лавку у края стола.
Что за бред здесь творится?
Дверь приоткрылась, и к нему заглянул Максим.
– Вот ты где! – Срисовав меню друга, он взял себе на кухне того же, только в двойном количестве, и подсел к нему.
– Ну, что там с Никодимом? – поинтересовался Федор.
– Уже оклемался, – отмахнулся Максим. – Монахи сказали, что он страдает астмой. И приступы довольно странны. То их нет долгое время, то возникают непонятно отчего.
– Возможно, это что-то психическое. – Федор, не задумываясь, выдал диагноз, припомнив нелегкое детство в семье медиков.
– Ага. Или совесть не чиста. Я даже было подумал, что он этот приступ симулировал! А все почему?
– Почему?
– Потому! Может, ему не хотелось говорить, что за девицу он здесь прячет! Вдруг это его любовница?
– Да ну, скажешь тоже! А я тогда ему кто?
– В смысле? – удивился Макс.
– В прямом. Когда ты ушел, он мне выдал что-то типа: «Зачем ты вернулся!» и отрубился!
– Та-а-ак! – Друг побарабанил по столу и прищурился: – А тебе эта девица не знакома? Может, она его дочь, а ты ее…
– Сдурел? – Федора аж подкинуло. – Я что – маньяк-затейник? Специально в секс-туры по деревням езжу?
– Да не! Ну, может, где в Москве пересекались?
– Пересекались! – не стал долго отпираться Федя. – Только не в Москве, а во сне! Помнишь, вы еще ржали надо мной в автобусе? Так вот! Это она мне снилась!
– Значит, ты по-любому ее… – замявшись под злым взглядом друга, Максим закончил, – знаешь.
– Ладно. – Тот отмахнулся. – Давай мы этот вопрос отложим и попытаемся что-нибудь узнать. Например, у того же Никодима. Не всегда же он будет так реагировать на наши вопросы! Еще, как вариант, можно расспросить других монахов. Или деревенских.
Макс успокаивающе положил руку другу на плечо:
– Не переживай! Кто-нибудь что-нибудь да знает! – Тут дверь открылась, и в трапезную грузно шагнул монах, с которым Федор уже имел честь пообщаться вчера. Максим оживился: – Кстати, давай начнем с него!
– Нет, лучше с этим не общаться. Он какой-то… дикий! – не придумав иного эпитета, шепотом закончил Федя. – И кстати, это он унес дневник Русалова.
– Надо узнать, где его комната… – Макс задумчиво почесал заросший щетиной подбородок и, будто не услышав предупреждение друга, окликнул здоровяка: – Эй, уважаемый! А можно задать вопрос?
Бугай остановился, точно напоролся на невидимую стену и, не оборачиваясь, буркнул:
– Ну?
– Как зовут девушку, что живет в монастыре?
Монах молчал несколько минут, а когда друзья пришли к негласному мнению, что с этой девушкой точно что-то нечисто, заговорил:
– Две деревенских приходят к нам три раза в неделю постираться, прибраться, помочь с хозяйством. Но они тут НЕ живут.
Затем, решив, что беседа окончена, в два шага преодолел расстояние до двери в кухню и с громким хлопком закрыл ее за собой.
– Угу. Ну вот! Мы почти выяснили, кто она такая. – Макс решительно отодвинул кружку и поднялся. – Ладно, убедил. Пошли в деревню.
В коридоре никого не было, зато у входа в разрушенное крыло стоял, сверкая плешью, невысокий, поджарый, одетый в черную рясу монах. Стоял, сосредоточенно заведя руки за спину, явно с заданием никого не впускать и не выпускать. Кажется, именно он по приезде выдавал им постельные принадлежности.
– Здрасти! – Макс решил не откладывать в долгий ящик опрос потенциальных свидетелей. – А не будете ли вы так любезны назвать имена и фамилии тех гражданок, что подрабатывают в монастыре? Они нам очень нужны для завтрашней съемки.
Монах недоуменно поморгал, разглядывая нахального юношу, смерил взглядом подошедшего следом Федора и буркнул:
– Фамилий не знаю. Одну Танькой кличут, другую – Машкой.
– А как часто они тут бывают? – не отставал Максим.
Монах сердито передернул плечами:
– Раза два… когда три в неделю.
– Что делают?
– А вот это вы у них и узнайте! – окончательно разозлился постовой и отвернулся, раздраженно бурча: – Совсем оборзели! Мало того, что всякую шурушню столичную тащат, так еще и следи за ними. Карауль всякий хлам!
– Эй, слышь, это ты нас, что ли, шурушней и хламом назвал? – Макс не собирался так просто сдаваться. – Да я тебя…
– Макс, остынь! – Федя, зная вспыльчивый характер друга, вцепился ему в плечи и едва ли не силком вытащил на улицу. Эх, если бы он видел взгляд, каким на прощание проводил их монах, то, может быть, решил и не вмешиваться в назревающий скандал. – Чего ты до него докопался? Ну, стоит себе и стоит. Главное, мы узнали имена.
– Ага! – Максим тотчас забыл о ссоре и подмигнул другу: – Наверное, не зря тебе девушка снится… Только не пойму, в чем подвох? Ты реально ее не знаешь?
– Реально! – Федор пятерней встопорщил волосы и усмехнулся: – А может, это судьба?
– Вот мы сейчас и узнаем! – Друг хлопнул его по плечу и решительно направился к воротам: – Только до деревни доберемся.
– А может, попросим местных довезти? – Федор с опаской посмотрел на затягивающееся тучами небо.
– Да ну их! – отмахнулся Макс. – Видишь, не сильно жалуют они гостей… Стерегут, как собаки, свои тайны. Не. Мы сами… Больше достанется!
Ладно. Сами, так сами!
Какое-то время они молча шагали по пыльной колее дороги. По обе стороны шелестела на ветру высокая, по колено, сочная трава, в которой пестрели крапинки луговых цветов.
Вдали виднелись дома, почти спрятавшиеся в белом кружеве садов. Точно невесты. А над всем этим великолепием начинающегося лета и жизни, как предупреждение, повисла сизая туча, сквозь которую – вот тоже парадокс – пробивались солнечные лучи, как апофеоз окончательной победы добра над затаившимся злом.
От таких сравнений Федя головой потряс.
Ну и бред иногда приходит в голову! Ну сады. Ну поле. Ну туча! Какой апофеоз?
– Ты чего? – заметил его настроение Максим. И расшифровал по-своему: – Страшно?
– В смысле? – нахмурился Федор.
– Ну… нравится она тебе?
– Кто?!
– Ну, Маша эта… Все-таки ты, друг, что-то не договариваешь!
Начинается!
– Как она может мне нравиться, если я ее даже толком и не видел! – Федор прибавил шаг. Вот только на горку подняться – и деревня! И хоть какие-то ответы на миллион вопросов! И первый из них, конечно же, – кто такая Маша!
– Или видел? – А Максим, видимо, решил во что бы то ни стало уже сейчас если не найти, так придумать ответы на свои вопросы!
– Макс, – Федя обернулся к нему, – замяли! Чем хочешь поклянусь, что никакую Машу я не знаю!
– Хорошо! А что думаешь о кладе? Не наврал вам вчера тот… лесничий? Зачем ему подкатывать к вам с темой клада? А вдруг это подстава? Решил на лохов сыграть.
Все ясно. Другу захотелось поговорить. Ладно…
– Честно? Может, и подстава.
– Угу. – Макс ненадолго задумался и тут же вернулся к прежней теме: – А откуда думаешь поиски начать? Ведь Маш и Тань в деревне более чем достаточно!
Федор пожал плечами. А то он над этим не думал…
– Значит, пойдем в отдел местной власти, – решил за него друг. – Уж наверняка наш знакомый дядя милиционер знает все и обо всех. К тому же деревенька не больно-то большая.
Вскоре они миновали пригорок и вышли на единственную асфальтированную улицу деревни Сухаревка. Найти уже знакомый дом, где располагалось отделение милиции, оказалось плевым делом. Просто остановили плетущегося впереди колоритного мужичонку в соломенной шляпе с розочкой: на ногах – кирзачи, из одежды – серые холщовые портки и широченная облезлая майка.
Узнав, что парни из Москвы и хотят навестить участкового, мужик согласился их отвести, предварительно назначив цену – рубль. Как раз на четыре кружки пива.
– А вы где, говорите, живете? В монастыре? – Мужичок оказался общительным, что вызвало радость у Макса и недовольную мину у Федора. Хотя… Если он будет только слушателем, вполне сможет отделить зерна от плевел.
– Ага. В монастыре. Он же долгое время заброшенным был. Вот мы и приехали отснять фильм. Хотите, и вы в кадр попадете?
– В телевизер, что ли? – придирчиво уточнил собеседник.
– Точно. Туда, – покивал Макс. – Только надо честно ответить на наши вопросы.