– А вон он! Косяков ходячий! – Первым Федора заметил Гена и тут же сдал, явно пытаясь понравиться режиссеру. – Напорол лажи и свалил пьянствовать в деревню!
– Во-первых! Не Косяков, а Федор Анатольевич Романов! Во-вторых! Я не пьянствовал и лажу не порол! – Злость сменилась бесшабашной удалью. Ну и пусть знают! А то, когда у них что-то не клеится, виноват кто? Он! А вот нет!
– Та-а-ак! Кто-то разговаривать научился? – Пальцапупа упер руки в боки и грозно уставился на него.
– Видимо, Говорунов, – подхалимски хихикнула Альбина и тут же за это получила.
– Ты бы помолчала, Толстопопова! – рыкнул Михалыч и начал наступать на Федора. – Где был?
– В деревне. Материал собирал, – не растерялся Федор. – Тут, оказывается, ходит байка, что в монастыре клад спрятан еще с царских времен. Вот и искал доказательства среди местных. А что?
Пальцапупа открыл было рот, чтобы вылить на голову Федора весь свой гнев, но после такого заявления минуту постоял молча, видимо, переваривая, и уже более мирно уточнил:
– Да ну?
– Ну да. Петр подтвердит. – Федор нагло уставился на друга. Тот оторвался от камеры и, пока никто не видит, выразительно крутанул пальцем у виска.
– Так, быстро отвечайте, что там за песня с кладом? – Пальцапупа стоял, разглядывая то Федора, то Петра.
– Да темка есть интересная для нашего фильма. – Демонстративно собрав треногу, Петр направился к ним. – Вроде клад был. Но есть ли он сейчас, боюсь, нам никогда не узнать. Кстати, для закадрового текста я даже создал предысторию – типа легенды, – которая объясняет и постройку монастыря и рассказывает о жизни бывших хозяев этого места.
– Ага… – Пальцапупа поворошил пятерней шевелюру, покосился на стоявшее в зените солнышко и уставился на Петра. – А почему нам «не узнать что-то большее» о судьбе клада?
– Да потому, – тот дернул плечом, – что он предположительно находится в разрушенной части здания, а нас туда не пускают и вряд ли пустят.
Федор усмехнулся и исподтишка показал Петру большой палец. Молодец! Хорошо подыграл! Пока Пальцапупа заражен идеей клада, можно будет под шумок продолжить расследование.
– Как не пускают? Я-то думал, что там реально опасно, а там – клад! Не, ну каковы наглецы эти монахи! – Забыв обо всех претензиях и недовольстве, Пальцапупа, крикнув Гене «за мной!», бодро пошагал к дверям монастыря. Осознав приближающуюся катастрофу, греющийся на солнышке мальчишка-шофер при виде его тут же дунул за угол, оставив решение всех проблем за начальством.
– Ты… где ты был?
– Да еще про клад проговорился!
Макс с Кириллом настигли Федора первыми.
– Ты чего вчера наснимал?
– Три дня коту под хвост! Если нарезать все, и пятнадцати минут не будет! А у нас лимит – полчаса!
– Так. То, что сейчас сделал Федор – гениально! – Петя растолкал друзей и предложил: – Пока Михалыч выносит мозг Никодиму, предлагаю подняться к нам и хорошенько поговорить!
Последние два слова предназначались Федору, но парни истолковали это по-своему и, многозначительно переглянувшись, потопали к монастырю. Федор пожал плечами. Поговорить так поговорить! Но, прежде чем направиться за друзьями, он по привычке бросил взгляд на окна разрушенного крыла и чуть не выругался.
Из-за пыльного стекла на него смотрела Лена!
Нет, сегодня он точно выведет ее на чистую воду!
Он догнал троицу у дверей. Юркнув в царивший в холле полумрак, они прислушались к оглушительному реву Пальцапупы, настигшего несчастного Никодима где-то в трапезной, и бросились вверх по лестнице. Только оказавшись в комнате, закрыв дверь на задвижку и подперев ее стулом, друзья выдохнули спокойно.
– Не завидую я сейчас Никодиму… – Макс уселся на лежанку.
– А все из-за тебя, Федор Анатольевич! – поддакнул Кир и, подвинув товарища, уселся рядом. – Давай колись, где пропадал.
– Где пропадал, там уже нет. – Федор устало опустился на лежанку у окна. – Сначала расскажите вы. Что с пленкой? О чем нужно поговорить?
Он посмотрел на Петра. Тот не торопился садиться. Постоял у стола. Плеснул из кувшина в стакан воды, выпил. Выудил из коробки катушку с пленкой и только после этого уселся рядом с Федором.
– Для начала хотел тебе показать это.
Раскрутив пленку, он старательно поискал какие-то кадры, вглядываясь в негатив, и наконец протянул пленку Федору:
– Вот. Здесь ты вчера снимал второй этаж и говорил, что видишь кого-то. Так?
Федя растерянно кивнул.
– Там была Лена…
– А теперь посмотри на свою Лену…
Найдя нужный кадр, Федя вгляделся в темноту пленки, которую раскрашивали пробивающиеся из окна лучи солнца, и сглотнул. На крошечном кадре можно было разглядеть старинное здание монастыря, облачное небо, а там, где должно было находиться окно с девушкой, просто стояла мутная клякса. Как и на следующем кадре, и на всех остальных.
– Мы вчера даже посмотрели пленку на проекторе, впечатление такое, что все кадры испорчены. А вот правое крыло и фасад получились очень даже хорошо!
– А может, дело в пленке? Брак? – Федор оторвался от изучения кадров.
– Сегодня с утра снимали. Проявим, посмотрим, – мрачно буркнул Макс. – А теперь твои новости.
– Новости… – Федор невесело усмехнулся и взъерошил волосы. – Даже не знаю, с чего начать. Может, с того, что я – точная копия какого-то товарища, жившего сто лет назад? Или, может, с того, что подробный план монастыря хранится у Никодима?
И Федор рассказал и про разговор с председателем, и про разговор с лесничим. Только не упомянул о ночи в деревенском клубе, при воспоминании о которой в голову ударяла непривычная нежность и сердце начинало колотиться как бешеное. Не иначе он подхватил в этой командировке какой-то невероятно приятный и все же болезненный вирус…
– Угу… С фотками мы потом разберемся. – Петр, как самый трезвомыслящий из их четверки, сразу вычленил саму суть. – Сейчас главное – поговорить с Никодимом по поводу Захара, клада и карт. Если не получится вывести на чистую воду, предлагаю вечером попробовать самим поискать подземный ход.
– В смысле, пойти в разрушенное крыло? – У Макса загорелись глаза.
– А может, я на шухере постою? – Кир, как самый осторожный, сразу пошел на попятную. – Сами понимаете. У меня жена. Алименты… А если что пойдет не так – я вас предупрежу…
– И как ты нас предупредишь, если мы будем глубоко внизу? – фыркнул Максим.
– Петушком покричит, – улыбнулся Федор. – Или совой…
– Там посмотрим, – отмахнулся Петр и посмотрел на друзей. – Как думаете, Пальцапупа уже успокоился?
– Предлагаю разделиться. – Федор поднялся. – Вы прикрываете меня. Отвлекаете Михалыча, если надо. Я сам поговорю с Никодимом…
– Я пойду с тобой. – Петя тоже встал, прошел к двери и, прежде чем открыть, посмотрел на Макса с Кириллом: – А вы чего сидите? Сказано же – отвлекать!
На этаже было непривычно тихо. Эхо подхватило звук шагов и покатилось вниз по лестнице вслед за друзьями.
– О! Слышите? – Кир остановился и поднял вверх палец. – Пальцапупа выносит Альбине мозг уже на улице! Значит, ваш путь свободен, а мы с Максом вас в комнате подождем.
– Отвлекать – значит, отвлекать, а не отсиживаться! – Федя подпихнул их к выходу, а сам направился вслед за Петром.
В трапезной было сумрачно и пусто. Окна занавешены темными шторами, и, если бы не мигавшая под потолком лампочка, здесь было бы довольно темно.
– Никого… – Петр обернулся к другу. – И где его искать?
– Я его несколько раз встречал выходящим из той двери. – Федор указал на неприметную дверку у входа в таинственное крыло.
– Давай попробуем постучаться.
Но стучаться не пришлось. Дверь сама распахнулась перед носом отпрянувших парней, и из нее шагнул тяжело дышавший Никодим. Увидев Федора, он попытался снова скрыться за дверью, но тот сунул в щель ногу и шагнул в комнату вслед за ним.
– Нам бы поговорить.
Никодим, пятясь, нашел в кармане черной хламиды баллончик с лекарством и несколько раз жадно вдохнул. Смерив тоскливым взглядом Петра, демонстративно закрывавшего дверь на засов, он опустился на стоявшую у окна деревянную лавку.
– Вы тоже пришли требовать с меня клад?
– Не совсем… – Федор окинул взглядом небогатое убранство кельи. Скорее это помещение можно было назвать архивом. Два стеллажа, доверху заставленные пронумерованными папками, с пяток тумбочек, закрывающихся на ключ, и даже сейф. Конечно же, интерьер дополнял массивный стол, стул и лавка. – Всего лишь хотим, чтобы вы ответили на наши вопросы.
Никодим еще раз покосился на закрытую дверь:
– А у меня есть выбор?
– Выбор есть всегда, – пожал плечами Петр, с интересом разглядывая полки.
– Только, в отличие от нашего начальника, нам нужен не клад, а качественно снятый фильм-сенсация, – кивнул Федор.
– Спрашивайте. – Никодим вдохнул еще лекарства, видимо, для храбрости, и посмотрел на него.
– Сначала расскажем, что знаем. Захаров хочет найти клад.
– О! Это не новость… – отмахнулся Никодим. – Мой сводный брат возомнил себя причастным к потомкам монаха, спасшего когда-то генерала Русалова, и даже отправил меня в тюрьму, чтобы ему никто не мешал искать сокровище. Да только без точного плана он рисковал навсегда заблудиться в здешних лабиринтах. Мой предок – отец Павел – на славу потрудился над защитой тайны.
– И где же этот план? – покосился на него Петр.
– В надежном месте! – коротко ответил тот. Федор заметил быстрый взгляд, который Никодим бросил на дощатый пол. В том месте доска была чуть светлее, но, если не приглядываться, этого и не заметишь.
– Значит, можно не беспокоиться, Захар план не найдет?
– Ну, не нашел же, пока я отбывал за него наказание? – Никодим с какой-то потаенной гордостью посмотрел на Федора.
– А что произошло?
– Не спрашивайте. Мне неприятно об этом вспоминать.
– Почему Захар искренне верит, что клад есть? – Петр прошел по комнате, коснулся пальцами пыльного стеллажа. – Ведь его могли найти, выкрасть, вывезти еще в бытность Русалова.