5. Ключ к эффективности подхода к мировым делам и к человечеству в целом — это миролюбие, миролюбивость.
6. Ключ к наведению общественного порядка — это соблюдение этикета, то есть правил поведения, установленных людьми и ставших традиционными.
7. Ключ к ответственному отношению к работе, к жизни — это послушание, подчинение, повиновение, осознанное выполнение своего долга.
8. Ключ к эффективности своей деятельности — это трудолюбие и бережливость.
9. Ключ к телесному здоровью — это опрятность, чистота и аккуратность.
10. Ключ к жизнерадостному, светлому, оптимистическому состоянию души — это оказание помощи другим людям, человеку.
11. Ключ к возможности оказывать благодеяния людям, человечеству — это знания, учение.
12. Ключ к успехам — это настойчивость и постоянство[47].
Таковы 12 заповедей или 12 ключей Цзян Чжунчжэна. Они говорят, прежде всего, о его внутреннем духовном мире. Сам он полагает, что нация особенно нуждается в таких заповедях, чтобы собраться для борьбы, для оказания сопротивления внешнему (японская агрессия) и внутреннему (коммунисты) злу; этими заповедями должен руководствоваться каждый человек в Китае для того, чтобы утверждаться в этом мире, становиться членом сообщества людей; это — ступени к прогрессу общества, истоки, важная основа возрождения нации и создания могущества страны. Цзян Чжунчжэн переживает внутреннюю трагедию тогда, когда ему не удается воззвать к человеческому в человеке. Конечно, на практике он ведет политическую и военную борьбу с применением всех доступных ему средств, однако открыто объявленные принципы играют немалую роль в создании определенной атмосферы в обществе. Да ведь нужно же, в конце концов, считаться с тем, что не какая-либо иная партия, а именно Гоминьдан, и не какой-либо иной ее лидер, а именно Цзян Чжунчжэн на протяжении целого ряда лет и даже десятилетий находятся у власти в таком многонаселенном и нестабильном государстве, как Китай. Нравственные основы, которых придерживается Цзян Чжунчжэн, выступая в качестве лидера ГМД, существенно содействуют укреплению его власти и отражают настроения и чувства, очевидно, характерные все-таки для большей части политически активного китайского населения в это время.
1936 год. Цзян Чжунчжэну 50 лет. Идет 25‑й год Китайской Республики.
1936 год — год пятидесятилетия Цзян Чжунчжэна. Ему этот год приносит и большие радости, и огромные переживания. Случается так, что именно в этот момент Цзян Чжунчжэн добивается, возможно, наибольших успехов в борьбе против своего главного внутреннего врага, то есть против КПК. Образуется пауза в активности его политических оппонентов. После ликвидации их опорных баз в восточной части страны они деморализованы, их главной заботой на время становится стремление спастись бегством от преследований и найти в глухих краях Северо-Западного Китая укромное место для того, чтобы отдышаться. В развитии японской агрессии также наблюдается некое затишье (как оказывается впоследствии — перед бурей, то есть перед началом военных действий на территории собственно Китая в следующем, 1937 году). Положение в Китайской Республике как бы стабилизируется. В стране наступает относительное спокойствие.
Цзян Чжунчжэн в этой обстановке действует в соответствии со своим планом наведения порядка в государстве. Центральным пунктом этого плана в условиях, создавшихся в 1936 году, являются усилия, направленные на то, чтобы способствовать развитию экономики страны. В этом он видит основу подготовки страны к оказанию решительного сопротивления японской агрессии. По мнению Цзян Чжунчжэна, которое представляется вполне обоснованным, Китай в то время был экономически настолько слаб, что не мог оказывать действенного сопротивления японской агрессии. Параллельно с усилиями по налаживанию хозяйства Цзян Чжунчжэн предпринимает шаги с целью утверждения системы самостоятельного ведения дел, автономного управления на местах. По случаю нового года он обращается к народу с воззванием: «Важнейший путь к спасению государства и нации (народа) своими силами». Он призывает усиленно строить и развивать экономику страны. В середине мая созывает совещание высших периферийных должностных лиц. На этом совещании принимается решение учредить на местах систему десятидворок (то есть систему баоцзя). Такая система, как надется Цзян Чжунчжэн, должна содействовать сохранению стабильности в государстве, внимательному наблюдению, в опоре на круговую поруку жителей каждого населенного пункта, за возможными подрывными действиями и бунтарскими настроениями в стране.
В мае Национальное правительство публикует проект Конституции.
В июне того же года Чэнь Цзитан в Гуандуне, ли Цзунжэнь и Бай Чунси в Гуанси поднимают бунт, выдвинув в качестве предлога лозунг оказания отпора японской агрессии. Цзян Чжунчжэн предпринимает значительные усилия, убеждая их отказаться от этой затеи. Тронутые его искренностью, местные военные властители юга страны приходят к соглашению с Цзян Чжунчжэном в духе дружбы.
В июле Цзян Чжунчжэн делает заявление о том, что никогда не признает марионеточные государства, которые появились или будут появляться на территории Китая. Он также поясняет, что существует некий предел уступок, на которые он может идти перед лицом японской агрессии. Все это импонирует настроениям различных политических сил в стране.
31 октября, или 15 сентября по крестьянскому календарю, Цзян Чжунчжэну, согласно китайскому исчислению возраста человека, исполняется 50 лет. Он не соглашается с предложениями об учреждении специального комитета по подготовке к этому юбилею, однако не не возражает против выпуска займа и передачи собранных денег на нужды государства.
Праздник устраивается 31 октября. В 9 часов утра 68 новейших самолетов пролетают над Нанкином в строю, рисуя его имя и памятную юбилейную дату. В церемонии участвуют 200 тысяч человек. Вывешиваются государственные флаги. На улицах не протолкнуться. Устраивается также праздник фонарей. Организуются (в Шанхае и других городах) торжественные митинги. Поздравления поступают отовсюду: и из Китая, и из-за рубежа. В Нанкине на главном празднике Цзян Чжунчжэна представляет Хэ Инцинь. Сам Цзян Чжунчжэн с супругой Сун Мэйлин находится в этот день по делам в Лояне, где и отмечает свой юбилей.
31 октября, как раз в свой пятидесятый день рождения, Цзян Чжунчжэн выступает со статьей, озаглавленной: «Надобно служить своей стране вместо того, чтобы служить лишь своим родителям». При этом он подчеркивает, что его воспитывали его мать и семья, обещает служить стране и народу.
Повсюду в Китае проводится сбор средств и пожертвований на строительство боевых самолетов в честь юбилея Цзян Чжунчжэна. Каждая провинция вносит деньги на несколько самолетов. Во время празднования эти самолеты пролетают в небе над Лояном, образуя слова: «Вань суй» («Десять тысяч лет жизни»).
В том же 1936 году младший сын Цзян Чжунчжэна, Цзян Вэйго, отправляется для продолжения изучения военного дела в Германию.
В 1936 году Цзян Чжунчжэну удается добиться почти полного уничтожения вооруженных сил КПК; во всяком случае, центр коммунистической оппозиции перемещается в глухие районы Северо-Западного Китая. На очень короткое время у Цзян Чжунчжэна возникает ощущение возможности сосредоточиться на оказании отпора Японии.
Однако в конце 1936 года происходят Сианьские события.
12 декабря Цзян Чжунчжэн находится в городе Сиани, на северо-западе страны. Совершенно неожиданно для него двое генералов, его же подчиненных, лишают своего главнокомандующего и руководителя страны свободы передвижения, выдвигая требования сменить правительство и немедленно начать войну против Японии, вступив при этом в союз с КПК и, попутно, с Советским Союзом (который, надо сказать, такой инициативы не проявлял). Это был эмоциональный всплеск патриотических антияпонских настроений, умело использованный китайскими коммунистами. Цзян Чжунчжэн возмущается таким предательством и занимает поначалу совершенно бескомпромиссную позицию; он демонстрирует личное мужество, отказывается вступать в какие бы то ни было переговоры с мятежными генералами, которых вскоре поддерживает представитель КПК Чжоу Эньлай. События развиваются не по дням, а по часам. Уже через день-два становится ясно, что центральное правительство не идет на капитуляцию перед требованиями мятежных генералов. Те имеют возможность физически уничтожить Цзян Чжунчжэна, но понимают, что добиться выполнения всех своих требований им никак не удается. Поэтому, в конечном счете, достигается своего рода компромисс. Цзян Чжунчжэн снова обретает свободу действий и 25 декабря возвращается в столицу страны Нанкин.
Его сопровождает один из арестовавших его генералов, Чжан Сюелян, которого спустя несколько дней Цзян Чжунчжэн отдает под суд военного трибунала; Чжан Сюеляна приговаривают к 15 годам тюремного заключения, однако в начале следующего 1937 года по предложению Цзян Чжунчжэна амнистируют, освобождают из тюрьмы и оставляют под фактически пожизненным домашним арестом, «под строгим наблюдением Министерства обороны и без каких бы то ни было контактов с внешним миром»; в этом состоянии Чжан Сюелян проведет около 40 лет, почти всю оставшуюся жизнь; его полностью освободят только после смерти Цзян Чжунчжэна; любопытно, что Чжан Сюеляна после освобождения из-под домашнего ареста будут усиленно приглашать в КНР, однако он откажется от этих приглашений.
Что же касается второго мятежного генерала, Ян Хучэна, то он впоследствии уедет из Китая, будет жить за границей, в 1947 году с женой и младшим сыном возвратится из Франции в Сянган (Гонконг). Здесь он получит приглашение Цзян Чжунчжэна приехать в Наньчан. По приезде туда Ян Хучэн попадет под домашний арест, будет содержаться сначала в Гуйчжоу, а затем в Чунцине. Перед вступлением войск армии КПК в этот район страны Ян Хучэн, его секретарь и члены его семьи будут убиты сотрудниками секретной службы